Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Уж эти кошки! — поежился Дик. — Да, между прочим, мы нашли орудие убийства. Вчера.

— Нашли? Где?

— Там и нашли. В саду у этой кошатницы. Очевидно, убийца, совершив преступление, решил забросить нож в кусты.

— Отпечатков пальцев конечно нет?

— Нож тщательно вытерт. Такие ножи можно найти в любом доме. Не очень новый и недавно наточен.

— Значит, этому человеку подлили снотворного… затем доставили в дом мисс Пэбмарш… Как? В машине? Или каким-нибудь другим образом?

— Если дело происходило в одном из соседних домов, его могли просто перенести через сад.

— Довольно рискованное мероприятие, верно?

— Да уж, — согласился Хардкасл, — и к тому же требующее полной уверенности, что соседей нет дома. Наверное, его все-таки привезли в машине.

— Тоже опасно. Машину могли заметить.

— Мы-то с тобой знаем, что никто не обратил бы внимания, но, согласен, убийца едва ли стал на это рассчитывать. Кто-нибудь мог и запомнить, что перед девятнадцатым домом останавливалась машина.

— Ну это вряд ли. К машинам все давно привыкли. Она должна была быть очень броской или необычной, чтобы на нее обратили внимание.

— Не забывай, было время ленча… Так что, как ни крути, все указывает на мисс Пэбмарш! Что, разумеется, сущий абсурд! Сильный мужчина убит слепой женщиной. Хотя, если он был без сознания…

— Иными словами, если он и впрямь «пришел затем, чтоб его убили», как выразилась миссис Хэмминг, получается, что была договоренность о встрече и он явился на нее, ничего не подозревая. Ему предложили шерри или коктейль… «Микки Финн» сделал свое дело, а мисс Пэбмарш — свое… Потом вымыла стакан, аккуратно уложила тело на полу, зашвырнула нож к соседям и ушла из дома как ни в чем не бывало.

— По дороге позвонила в бюро «Кавэндиш»…

— А это ей зачем? И почему она просила прислать именно Шилу Уэбб?

— Если б мы знали… — Хардкасл посмотрел на меня. — А сама Шила знала?

— Говорит, что нет.

— Говорит, что нет, — эхом отозвался Хардкасл. — Ну а ты что обо всем этом думаешь?

Вот этого я не знал и сам. В самом деле, что я об этом думаю? Нужно было решаться… Все равно правда в конце концов выплывет наружу. Шиле же это не повредит. Я вынул из кармана почтовую открытку и бросил ее через стол.

— Шила получила это по почте.

Хардкасл внимательно осмотрел ее. Это была открытка из серии «достопримечательности Лондона». На ней было здание Центрального уголовного суда. Хардкасл перевернул открытку. Справа аккуратными печатными буквами был написан адрес:

Мисс Р. III. Уэбб, Палмерстоп-роуд, 14, Кроуден, Суссекс. [80] Суссекс — графство на юго-востоке Англии.

Слева тоже печатными буквами: «Помни!» , и ниже время — 4.13.

— Четыре тринадцать, — сказал Хардкасл. — Именно столько показывали все часы в день убийства. — Он покачал головой: — Олд Бейли [81] Олд Бейли — неофициальное название Центрального уголовного суда (по названию улицы, на которой здание суда расположено). , «Помни!» и время — четыре тринадцать. Что бы это значило?

— Шила говорит, что и сама ничего не понимает. Я ей верю.

Хардкасл кивнул.

— Открытку я оставлю себе. Может, пригодится.

— Надеюсь.

Наступила неловкая пауза, и, чтобы как-то разрядить атмосферу, я сказал:

— Бумаг-то у тебя сколько! Просто завал.

— Это уж как всегда. И почти ничего стоящего, черт возьми! Как выяснилось, криминала за убитым не числится, отпечатков пальцев в картотеке нет. А вся эта писанина — от законопослушных граждан, уверенных, что они узнали покойного.

Дик наугад зачитал несколько писем:

Дорогой сэр, я почти уверена, что человек на опубликованном в газете снимке и мужчина, который на днях вскочил в уже тронувшийся поезд на Уиллден Джанкшн, — одно и то же лицо. Он что-то бормотал, вид у него был возбужденный, а взгляд дикий. Увидев его, я сразу заподозрила неладное.

Дорогой сэр, мне кажется, этот человек очень похож на Джона, кузена моего мужа. Он, правда, уехал в Южную Африку, но ведь мог и вернуться. И еще… когда Джон уезжал, у него были усы. Вероятно, он их сбрил.

Дорогой сэр, этого человека я видела в метро. Мне он показался очень странным.

— И, конечно, — продолжал Дик, — полно писем от женщин, признавших в покойном своего мужа. Эти, похоже, давно уже забыли, как их муж выглядит! Есть письма от матерей, не потерявших еще надежды найти сына, пропавшего лет двадцать, а то и больше, назад.

А вот список пропавших лиц. Здесь тоже вряд ли есть что-нибудь полезное. Вот, например: «Джордж Барлоу. Шестьдесят пять лет. Пропал из дома. Жена полагает, что у него потеря памяти». И приписка: «Барлоу по уши в долгах. Встречался с рыжей вдовой. Скорее всего, с ней и сбежал».

Или вот еще: «Профессор Харгрейве. В прошлый вторник должен был читать лекцию. На лекцию не явился. Ни телеграммы, ни записки с извинениями не прислал».

Харгрейвса Дик, похоже, вообще не принял всерьез.

— Профессор, наверное, решил, что уже прочитал эту лекцию неделю назад или думал, что она будет только через неделю. А может, просто забыл предупредить экономку, что уезжает. У нас много подобных случаев.

Зазвонил телефон, и Дик снял трубку.

— Да? Что? Кто нашел? Она себя назвала? Понятно. Действуй! — Он положил трубку и повернулся ко мне. Лицо у него было суровым, гневным.

— В телефонной будке на Уилбрэхем Крэсент нашли мертвую девушку, — сказал он.

— Мертвую? Ее убили? Как?

— Задушили. Собственным шарфом.

Я похолодел.

— Кто? Это не…

Взгляд у Хардкасла стал холодным и оценивающим. Очень мне этот взгляд не понравился.

— Не волнуйся, — сказал Хардкасл, — это не твоя подружка. Констебль ее узнал. Он сказал, что эта девушка работала в той же конторе, что и Шила Уэбб. Ее зовут Эдна Брэнт.

— Кто ее нашел? Констебль?

— Мисс Уотэрхаус из восемнадцатого дома. У нее не работал телефон, и ей пришлось идти в телефонную будку. Пришла, а там мертвая девушка, вся скрюченная…

Открылась дверь, и констебль доложил:

— Сэр, звонил доктор Ригг. Он уже выезжает и будет ждать вас на Уилбрэхем Крэсент.

Спустя полтора часа инспектор криминальной полиции Хардкасл вернулся в отделение, сел к своему столу и, устало отдуваясь, выпил чашку чаю, которую ему принес сержант Крэй. Лицо инспектора было суровым и мрачным.

— Извините, сэр, — обратился к нему сержант Крэй. — С вами хотел поговорить Пирс.

— Пирс? — насторожился Хардкасл. — Хорошо. Пусть войдет.

В комнате появился молодой констебль.

— Простите, сэр, — взволнованным голосом начал он, — но я подумал, что, наверное, я вам должен сказать.

— Что сказать?

— Это случилось после дознания, сэр. Я стоял на посту у двери. Эта девушка… девушка, которую убили… Она… обратилась ко мне.