Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Да? — к чести инспектора, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Полагаю, она могла сунуть под дверь какой-нибудь листок или брошюру. Помнится, во время ленча я действительно видела возле двери какую-то бумажку. Кажется, что-то о митинге по поводу разоружения. Каждый день что-нибудь приносят! Возможно, это она опустила что-то в ящик для писем. Однако я-то здесь при чем?

— Безусловно. Теперь о вашем телефоне… Вы говорите, ваш аппарат не работал. А на станции уверяют, что никаких сбоев не было.

— Они скажут! Я сняла трубку, но никаких гудков не было, я нажала на рычаг — никакого звука… Я и решила позвонить с улицы.

Хардкасл поднялся.

— Извините, мисс Уотэрхаус, но у нас возникло предположение, что девушка приходила к кому-то на Уилбрэхем Крэсент.

— Поэтому, инспектор, вам приходится расспрашивать всех, кто живет на этой улице? Уверена, что она приходила в соседний дом. Я имею в виду, мисс Пэбмарш.

— Почему вы так думаете?

— Вы сказали, что девушка была из бюро «Кавэндиш», а ведь именно мисс Пэбмарш вызывала стенографистку в тот день, когда в ее доме произошло убийство.

— Да. Так нам сказали в бюро, но сама мисс Пэбмарш это решительно отрицает, — заметил инспектор.

— А вот если бы вы спросили меня, — только ведь никто к моим словам не прислушивается, а потом уже слишком поздно, — я бы сказала, что мисс Пэбмарш малость не в себе. Думаю, она звонила-таки в бюро «Кавэндиш» и просила прислать ей машинистку, а потом взяла и забыла об этом.

— Стало быть, вы считаете, что это мисс Пэбмарш убила того человека?

— Мне и в голову не приходило подобное! Я и мысли не допускаю, что она к этому причастна. Нет! Я просто считаю, что у нее не все в порядке с головой. Я знала женщину, которая постоянно звонила в кондитерскую и заказывала дюжину пирожных, а когда их ей приносили, говорила, что ничего не заказывала. Ну вы понимаете, о чем я.

— Разумеется, — сказал Хардкасл и, попрощавшись с мисс Уотэрхаус, ушел.

Обдумывая этот разговор, инспектор размышлял о том, что последнее высказывание мисс Уотерхаус вряд ли делает ей честь и что если Эдна приходила в дом мисс Уотэрхаус, то слова мисс Уотэрхаус, будто девушка приходила в дом девятнадцать — грубая уловка.

Хардкасл посмотрел на часы и решил, что еще успеет побывать в бюро «Кавэндиш». Он знал, что сегодня контора открылась в два часа. Может, удастся узнать что-нибудь от девушек? Да и Шила там будет…

Увидев его, одна из девушек сразу поднялась.

— Вы инспектор Хардкасл? Мисс Мартиндэйл ждет вас.

Девушка открыла дверь в кабинет, и мисс Мартиндэйл тут же на него набросилась.

— Это возмутительно, инспектор! Просто возмутительно! Я требую, чтобы вы разобрались в этом деле! Срочно разобрались, нельзя же так бездарно терять время! Занимаетесь черт знает чем вместо того, чтобы защищать добропорядочных граждан! Слышите, инспектор, защищать! И вы будете защищать, будете заниматься своими обязанностями, я заставлю вас делать это!

— Я уверен, мисс Мартиндэйл, что…

— Никаких оправданий, инспектор. Две мои девушки… две!., стали жертвами какого-то маньяка, который — а это уже ясно всем кроме, может, вас — преследует поголовно всех стенографисток и машинисток… Мало того, все его действия направлены — а это уже ни для кого не секрет кроме, может, вас — против нашего бюро. Сначала вызвали несчастную Шилу в дом этой… Пэбмарш и подсунули ей труп. Бедная девушка от испуга чуть с ума не сошла… А Эдна! Милая, тихая Эдна. У какой мрази рука поднялась! Убита… Убита и брошена в телефонную будку! Нет, инспектор, попробуйте только не найти преступника!

— Поверьте, мисс Мартиндэйл, это мое самое большое желание. Я и пришел сюда с надеждой, что вы сможете мне помочь.

— Помочь?! Чем же это я могу вам помочь? Если бы я только могла помочь, я бы сразу помчалась к вам в участок. Нет, попробуйте только не узнать, кто устроил эту вакханалию. Бедные девочки!.. Да, я строга с ними; слежу, чтобы они работали, ругаю за опоздания и небрежность. Но я глотку перегрызу тому, кто это сделал… И я требую, чтобы вы выполняли свою работу… В конце концов, вы существуете на деньги налогоплательщиков… — в этот момент она куда больше походила на разъяренную тигрицу, чем на урчащую рыжую кошку.

— Дайте нам время, мисс Мартиндэйл, — взмолился инспектор.

— Время? Моя девочка мертва, а вы говорите о каком-то времени! Пока вы телепаетесь, могут убить еще кого-нибудь из моих девочек?!

— Думаю, мисс Мартиндэйл, вы напрасно опасаетесь.

— Опасаюсь!? Зато вы ничего не опасаетесь, инспектор. А если бы опасались, постарались бы предотвратить это безобразие. Одна моя девочка убита, другая едва не лишилась рассудка, а вы: «напрасно опасаетесь»!!! Вы бы подумали, что говорите! «Напрасно опасаетесь»… Безумие — чистейшее безумие! А что пишут в газетах? Часы! Что с этими часами? Кстати, на дознании вы об этом даже не упомянули…

— Сегодня утром, мисс Мартиндэйл, обо всем упоминалось лишь в самых общих чертах. Вы ведь знаете, дознание отложено.

— Я требую, — мисс Мартиндэйл в очередной раз бросила грозный взгляд на инспектора, — требую, чтобы вы что-нибудь предприняли!

— А вы, мисс Мартиндэйл, ничего не могли бы мне сказать? Может, Эдна что-нибудь вам говорила? Она не казалась вам обеспокоенной? Не обращалась за советом?

— Не думаю, что она стала бы обращаться ко мне за советом, — заметила мисс Мартиндэйл. — Да и что могло ее беспокоить?

Именно этот вопрос больше всего и волновал инспектора, однако ясно было, что от мисс Мартиндэйл ответа ждать не приходится.

— Мне хотелось бы побеседовать с девушками, — сказал он. — Я понимаю, что Эдна не стала бы поверять вам свои тревоги, но, возможно, она что-то говорила подругам.

— Вот это вполне возможно. Уж эти девушки! Им бы только языки почесать. Как услышат мои шаги в коридоре, сразу же все машинки стучат… Спрашивается, а что они до этого делали? Болтали! Сплошные сплетни и пересуды!

Немного помолчав и успокоившись, мисс Мартиндэйл сказала:

— Сейчас здесь только три девушки. Поговорите пока с ними. Остальные по адресам. Если хотите, сообщу их координаты.

— Благодарю вас, мисс Мартиндэйл.

— Полагаю, вы предпочли бы поговорить с ними наедине. В моем присутствии они вряд ли станут говорить. Не будут же они, в самом деле, при мне рассказывать, что на работе только и делают, что болтают…

Выйдя из-за стола, мисс Мартиндэйл открыла дверь в комнату машинисток.

— Девушки, — сказала она, — инспектор хочет с вами побеседовать. Попытайтесь вспомнить и сообщить ему все, что могло бы помочь в поисках убийцы Эдны.

Она вернулась в кабинет и плотно закрыла за собой дверь. Три испуганных девичьих лица повернулись в сторону инспектора. Хардкасл внимательно посмотрел на них, прикидывая, с кого бы ему начать. Может, вон с той, в очках? Светловолосая такая, крепенькая. Эта врать не станет, но, похоже, умом ее Господь не слишком наделил. У брюнетки уж чересчур развязный вид, да и прическа… будто ураган прошелся. Хотя… Взгляд бойкий — от такой ничего не ускользнет. С другой стороны, такие… обычно любят приврать… Третья — сразу видно — хохотушка. Будет всем поддакивать — кто бы что ни сказал.