Агата Кристи - Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— Мадам, я к вашим услугам в любое время, только дайте знать. Следующие четыре дня я пробуду здесь, в «Гранд-отеле».

Приподняв шляпу, он удалился. Перед тем как такси покинуло освещенную вокзальную площадь, Хилари успела прочесть на карточке по-французски: «Анри Лорье».

Такси, выехав за город, поползло в гору. Хилари, выглядывая в окно, пыталась запомнить дорогу, но на землю уже спустилась темнота. Разглядеть что-нибудь можно было только, когда они проезжали мимо освещенного здания. Не началось ли уже путешествие в неизведанное? Не был ли мосье Лорье эмиссаром той таинственной организации, которая убедила Томаса Беттертона оставить любимую работу, дом и жену? Хилари забилась в угол и гадала, куда ее везут.

Доставили ее, однако же, со всеми почестями действительно в «Пале-Джамаи». Выйдя из машины, она прошла через арку и, к своему несказанному удовольствию очутилась в восточном интерьере. Там были длинные диваны, кофейные столики и ковры ручной работы. От конторки портье ее повели через анфиладу комнат на террасу, мимо апельсиновых деревьев и душистых цветов, затем по винтовой лестнице наверх, в прелестную комнатку в том же восточном стиле, но со всеми conforts modernes [153] Современными удобствами (фр.). , о которых так пекутся путешественники двадцатого века.

Ужин, как сообщил ей носильщик, подавался с половины восьмого. Она распаковала кое-что из вещей, умылась, причесалась, спустилась вниз, через длинную восточную курильню, попала на террасу и поднялась по ступенькам в расположенный сбоку от нее ярко освещенный ресторан.

Кухня была прекрасной и, пока Хилари ела, в ресторане перебывало множество людей. В тот вечер она слишком устала, чтобы пытаться их оценивать и классифицировать, но пару незаурядных личностей не заметить не могла. На пожилого мужчину с желтым лицом и козлиной бородкой она обратила внимание из-за подобострастия, с которым относилась к нему ресторанная обслуга. Стоило ему поднять голову, как тарелки тут же убирались, а на их место ставились другие. Приподнятая бровь — и к столику уже мчался официант. Кем мог быть этот человек? Большинство посетителей явно составляли туристы. За большим столом в центре зала сидел какой-то немец; средних лет мужчина и рядом с ним светловолосая, очень красивая девушка, видимо, были датчанами или шведами. Она выделила английское семейство с двумя детьми, несколько групп американских туристов и по меньшей мере три французских семьи.

После ужина Хилари выпила кофе на террасе. Было прохладно, но не слишком, и она упивалась запахом цветов. Легла она рано.

Утром следующего дня, сидя на той же террасе под красно-белым зонтиком, Хилари вдруг ощутила всю нереальность происходящего. Сидеть здесь, выдавая себя за покойницу, и ждать чего-то мелодраматического и из ряда вон выходящего! В конце концов, разве не могла несчастная Олив Беттертон отправиться за границу просто так, чтобы отвлечься от грустных мыслей и чувств? Скорее всего, она знала о местонахождении мужа не больше, чем все остальные.

Да и слова, которые бедная женщина произнесла перед смертью, вполне могли иметь безобидное объяснение. Ну да, хотела предостеречь Томаса Беттертона насчет какого-то Бориса. Она была не в себе, заговаривалась, прочла детский стишок и сказала, что сначала не верила. Во что? Наверное, в похищение Томаса Беттертона.

Только и всего, никакого мрачного подтекста, никаких зацепок. Хилари устремила взгляд вниз, туда, где раскинулся прекрасный сад. Все там было красиво и безмятежно. Взад-вперед по террасе носились дети, мамы-француженки окликали и журили их. Появилась белокурая шведка, села за столик, зевнула, достала бледно-розовую помаду и провела ею по уже накрашенным губам, нахмурилась, рассматривая свое отражение в зеркальце.

Вскоре к ней присоединился ее спутник — то ли муж, то ли отец. Она встретила его без улыбки и, наклонившись вперед, начала ему за что-то выговаривать. Тот возражал и просил прощения.

Пожилой мужчина с козлиной бородкой поднялся на террасу из сада. Он сел за столик у дальней стены, к нему тут же подлетел официант, принял заказ, согнулся в поклоне и ринулся выполнять желание клиента. Белокурая девушка возбужденно схватила своего спутника за руку и взглянула в сторону козлобородого.

Хилари заказала мартини и тихонько спросила принесшего бокал официанта:

— Кто этот пожилой мужчина у стены?

— О! — театрально склонился к ней официант. — Это мосье Аристид. Он сказочно — право слово, сказочно — богат.

Он испустил вздох восхищения перед огромным состоянием мосье Аристида, а Хилари перевела взгляд на высохшую, согбенную фигуру за дальним столиком. Морщинистая, заживо мумифицированная человеческая особь — но оттого, что она богата, официанты сбиваются с ног и говорят о ней с благоговением. Старый мосье Аристид пошевелился, и их взоры встретились. Мгновение он смотрел на нее, потом отвел глаза.

«Не так уж он незначителен», — подумала про себя Хилари. Даже на расстоянии в его взгляде светились ум и живость.

Блондинка со своим кавалером встали из-за стола и направились в ресторан. Официант, почувствовав себя гидом и ментором [154] Ментор — учитель, наставник (по имени друга Одиссея в гомеровской поэме «Одиссея», которому он, уезжая в Трою, поручил заботу о доме и семье). Хилари, задержался у ее столика, убирая бокалы, и снабдил ее новой информацией.

— Ce Monsieur-là [155] Вот этот господин (фр.). , он крупный воротила из Швеции. Очень богатый, очень влиятельный. А его дама — киноактриса, говорят, вторая Гарбо [156] Гарбо Грета (1905–1990) — американская киноактриса шведского происхождения. . Очень элегантная, очень красивая — но какие сцены она ему закатывает! Ей ничем не угодишь. Она, что называется, сыта по горло Фесом, где нет ювелирных магазинов и нет других изысканных женщин, которые завидовали бы ее туалетам. Она требует, чтобы он завтра же отвез ее в более веселое место. Да, не всегда богатый человек может наслаждаться тишиной и покоем.

Не успел он произнести эту глубокомысленную сентенцию, как уловил почти неприметное движение указательного пальца мосье Аристида и пулей кинулся на другой конец террасы.

Большинство постояльцев отправились на обед, но Хилари поздно завтракала и есть ей не хотелось. Она заказала себе еще мартини. Из бара вышел привлекательный молодой француз, украдкой бросил на нее взгляд, в котором ясно читалось «Интересно, может с ней что-нибудь получиться?», и прошелся вдоль террасы, то ли напевая, то ли мурлыча французский мотивчик: