Агата Кристи - Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

Третьим в номере был смуглый коренастый мужчина с умными глазами. Он тихонько барабанил пальцами по столу и мурлыкал себе под нос французскую песенку.

— …и по вашим сведениям, — говорил тем временем Джессоп, — больше ни с кем она в Фесе не разговаривала?

— Там была эта особа, миссис Бейкер, которую мы раньше встречали в Касабланке. Скажу откровенно, я до сих пор не могу понять, что она собой представляет. Она, конечно, всячески старалась подружиться с Олив Беттертон, да и со мной, но американцы вообще люди общительные, легко заговаривают с незнакомыми людьми и навязывают им свое общество.

— Да, — согласился Джессоп, — от наших друзей мы бы ожидали чего-нибудь не столь бросающегося в глаза.

— И потом, — продолжала Дженет Хетерингтон, — она ведь тоже была в том самолете.

— Вы хотите сказать, — насторожился Джессоп, — что катастрофа была подстроена? Что вы об этом думаете, Леблан?

Коренастый смуглый Леблан на мгновение умолк и оставил в покое стол.

— С a se peut [192] Это возможно (фр.). ,— сказал он. — Возможно, кто-то намеренно испортил двигатель, что и повлекло за собой катастрофу. Однако боюсь, мы этого никогда не узнаем. Самолет сгорел, и все, кто был на борту, погибли.

— Что вы можете сказать о пилоте?

— Алькади? Молод, довольно опытен, но не более того. Платили ему мало, — добавил он после некоторой паузы.

— Так что он не отказался бы сменить работу, хотя вряд ли пошел бы на самоубийство?

— Там было семь трупов, — напомнил Леблан. — Обугленных настолько, что их невозможно опознать, но семь. От этого никуда не деться.

Джессоп снова переключился на мисс Хетерингтон.

— Что вы говорили? — поторопил он.

— В Фесе была пара, французы, муж с женой, с которыми миссис Беттертон перекинулась несколькими словами, шведский бизнесмен с ослепительной красоткой и знаменитый нефтяной магнат, мосье Аристид.

— Скажите на милость, — заинтересовался Леблан, — и эта легендарная личность там была. Я часто задаю себе вопрос, как ощущает себя человек, у которого денег куры не клюют. Я бы, — добавил он без обиняков, — держал скаковых лошадей, тратил деньги на женщин и прочие мирские соблазны. А вот старик Аристид заперся в своем испанском замке — настоящем, не воздушном, mon cher [193] Дорогой мой (фр.). — и коллекционирует, говорят, китайскую керамику эпохи Сун [194] Эпоха Сун — эпоха правления Сунской династии в Северном и Южном Китае (960—1279), характеризовалась расцветом всех областей культуры и искусства Китая. . С другой стороны, — добавил он, — ему никак не меньше семидесяти, а в этом возрасте, надо полагать, мужчину уже ничего, кроме китайской керамики, не волнует.

— Как считают сами китайцы, — отозвался Джессоп, — между шестьюдесятью и семьюдесятью жизнь богаче всего, и человек в этом возрасте больше всего ценит ее красоты и наслаждения.

— Pas moi! [195] Только не я (фр.). — отрезал Леблан.

— Еще в Фесе было несколько немцев, — продолжала Дженет Хетерингтон, — но, насколько мне известно, они с Олив Беттертон не заговаривали.

— Может быть, официант или прислуга?

— Такое всегда возможно.

— Вы говорите, в Старом городе она была одна?

— С одним из постоянных гидов. Конечно, с ней могли вступить в контакт во время этой экскурсии.

— Так или иначе, она внезапно решила отправиться в Марракеш.

— Не внезапно, — поправила мисс Хетерингтон. — У нее все уже было заказано.

— Да, я не то хотел сказать. Я имел в виду, что миссис Келвин Бейкер внезапно решила ее сопровождать, — он встал и зашагал по комнате. — Она вылетела в Марракеш, и самолет потерпел аварию. Похоже, женщине по имени Олив Беттертон противопоказано было путешествовать самолетом. Сначала авария в Касабланке, потом по дороге в Марракеш. Что это, несчастный случай или?.. Если кому-то нужно было избавиться от Олив Беттертон, для этого не обязательно было уничтожать самолет.

— Не скажите, — возразил Леблан. — Поймите, mon cher, если вы достигли того состояния духа, при котором человеческая жизнь гроша ломаного не стоит, вам гораздо проще подложить взрывчатку под сиденье самолета, чем темной ночью с ножом в руках поджидать кого-нибудь за углом. В этом случае никто даже не думает о шести других невинных жертвах.

— Все так, — признал Джессоп. — Я понимаю, что остался в меньшинстве, но мне все-таки кажется, что эта катастрофа — инсценировка.

— Такое, в принципе, возможно, — с интересом взглянул на него Леблан. — Сначала посадить самолет и уже на земле поджечь его. И все-таки нам никуда не деться от того, что в самолете действительно были люди. Обнаружены их обугленные тела.

— Знаю. В это все и упирается. Мои идеи, конечно, фантастичны, но уж больно тут все чисто. Слишком чисто. Как будто нам подают знак, что дело прекращено. Остается написать на полях «В архив» — и все. Никаких следов. Вы ведете поиск? — обратился он к Леблану.

— Вот уже два дня. Работают лучшие люди. Место аварии очень глухое и, кстати, в стороне от маршрута.

— Что само по себе немаловажно, — вставил Джессоп.

— Сейчас мы тщательно прочесываем деревни, дома, ищем следы машин. У нас в стране не хуже, чем у вас, понимают важность этого расследования. Франция тоже лишилась нескольких многообещающих молодых ученых. На мой взгляд, mon cher, легче ладить с оперными певцами, чем с учеными. У этих молодых людей блестящий ум, они непостоянны, своенравны и, самое страшное, почти безгранично доверчивы. Они всерьез считают, что labas [196] Там (фр.). сплошная благодать… жажда справедливости, стремление к истине и золотой век. Бедные дети! Какое их ждет разочарование…

— Давайте еще раз проверим список пассажиров, — сказал Джессоп.

Француз протянул руку, достал список из лотка для бумаг и положил его перед своим английским коллегой. Оба снова склонились над бумагой.

— Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торкил Эриксен, норвежец — кстати, что нам о нем известно?

— Ничего примечательного, — ответил Леблан. — Он был очень молод, лет двадцати семи или двадцати восьми.

— Мне знакомо это имя, — наморщил лоб Джессоп. — По-моему — я в этом почти уверен — он делал доклад в Королевском обществе [197] Королевское общество — ведущий научный центр Великобритании, выполняющий функции национальной Академии наук, основано в 1660 году. .

— Потом religieuse [198] Монахиня (фр.). ,— вернулся к списку Леблан, — сестра Мария такая-то. Эндрю Питерс, американец. Доктор Баррон. Вот это настоящая знаменитость. Крупнейший ученый, специалист по вирусным заболеваниям.

— Биологическая война, — кивнул Джессоп. — Все сходится.

— Он получал скромное жалованье и был этим недоволен, — добавил Леблан.