Агата Кристи - Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Пробормотав несколько любезных слов, Таппенс прошла в столовую. За столом до сих пор засиделись трое: миссис Спрот с дочуркой и широкоплечая миссис О'Рурк. Таппенс поздоровалась, и в ответ прозвучало громогласное, по-ирландски цветистое приветствие миссис О'Рурк, совершенно заглушившее тихий отклик миссис Спрот.

Старшая дама с жадным любопытством разглядывала Таппенс.

— Надо же, в такую рань, а вы уже с прогулки. Ничего нет лучше. Поди, аппетит нагуляли чудесный.

Миссис Спрот кормила дочь.

— Попробуй, какой вкусный хлебушек с молочком, — приговаривала она, пытаясь просунуть ложку в ротик Бетти Спрот.

Та ловко уклонялась и вертела головой, устремив на Таппенс большие круглые глаза. Потом указала на новую тетю перемазанным в молоке пальчиком и произнесла нечто гортанное:

— Га-га, боч!

— Вы ей понравились! — объяснила миссис Спрот, с восхищением гладя на Таппенс, удостоившуюся такой монаршей милости. — Обычно она так дичится при посторонних.

— Боч! — повторила Бетти Спрот. — Каду… мехок, — торжественно объявила она.

— Что бы это такое могло значить? — поинтересовалась миссис О'Рурк.

— Она еще не очень понятно говорит, — оправдываясь, сказала миссис Спрот. — Ей ведь только-только пошел третий годок. Сейчас она все подряд называет «бош». Но зато она умеет говорить «мама», верно, моя хорошая?

Бетти обернулась к матери и произнесла, словно вынесла окончательный приговор:

— Каглбик.

— Они придумывают свой язык, милые малютки, — прогудела миссис О'Рурк. — Бетти, милочка, ну, теперь скажи «мама».

Бетти нахмурила лобик и с огромным усилием произнесла:

— На-тси. [236] В оригинале романа восклицания Бетти представляют собой искаженные немецкие слова: Putch «путч», Nazi «нацисты» и т. д.

— Ну, смотрите, как она старается! Ах ты моя хорошая!

Миссис О'Рурк встала из-за стола, свирепо улыбнулась малышке и тяжело, вперевалку пошла из столовой.

— Га-га-га! — довольно проговорила Бетти и стукнула ложкой по столу.

Таппенс с улыбкой спросила:

— А на самом деле что у нее значит «на-тси»?

Миссис Спрот покраснела и призналась:

— Боюсь, что так она говорит, когда ей кто-то или что-то не по вкусу.

— Я так и подумала, — кивнула Таппенс.

И обе женщины рассмеялись.

— Понимаете, — сказала миссис Спрот, — у миссис О'Рурк доброе сердце, но она производит довольно устрашающее впечатление, — этот ее бас, и борода, ну и вообще.

Бетти, склонив головку, промурлыкала новой тете что-то ласковое.

— А вы, миссис Бленкенсоп, ей понравились, — с легким ревнивым холодком в голосе повторила миссис Спрот.

Таппенс поторопилась сгладить неловкость.

— Маленьких всегда привлекает новое лицо, кто же этого не знает, — с улыбкой заметила она.

Дверь столовой отворилась, вошли майор Блетчли и Томми.

— Ах, мистер Медоуз, — сразу оживившись, кокетливо сказала Таппенс. — Видите, я вас обогнала. Первая пришла к финишу. Но кое-что от завтрака я для вас оставила.

И пальчиком указала ему на стул радом с собой. Однако Томми, пробормотав какие-то невнятные слова благодарности, уселся у противоположного конца стола.

Бетти Сирот произнесла: «Пуфф!» — и обрызгала молоком майора Блетчли. На лице у него сразу появилось до глупости довольное выражение.

— А как сегодня поживает наша маленькая мисс Ку-ку, — просюсюкал он и выглянул из за газеты.

Бетти зашлась от восторга.

Таппенс одолевали серьезные сомнения. «Наверно, какая-то ошибка, — думала она. — Не может быть, чтобы здесь, среди этих людей, творились черные дела. Это просто невозможно!»

Поверить, что в «Сан-Суси» располагается штаб Пятой колонны, можно только имея вывернутые мозги, как у Белой королевы из «Алисы» [237] Белая королева — персонаж книги «Алиса в Зазерказье» (1871) английского писателя, математика и священника Льюиса Кэрролла (настоящее имя Чарлз Доджсон 1832–1898). .

На террасе в углу сидела мисс Минтон и усердно работала спицами.

Мисс Минтон была худощава и угловата, носила голубые свитера и вешала на шею разные цепочки или ожерелья из крупных бусин. Юбки у нее были из твида, но вытянутые и обвисшие сзади. Появлению Таппенс она откровенно обрадовалась.

— Доброе утро, миссис Бленкенсоп! Надеюсь, вы хорошо спали?

Миссис Бленкенсоп призналась, что первые две-три ночи на новом месте всегда спит неважно. Мисс Минтон сказала, что вот совпадение, и она тоже.

Миссис Бленкенсоп подивилась этому совпадению и восхитилась узорам на вязанье у мисс Минтон. Та, покраснев от удовольствия, разложила на столе свою работу. Да, действительно, это довольно редкая вязка, но, в сущности, очень простая. Если миссис Бленкенсоп захочет, мисс Минтон ее научит. Ах, это так любезно со стороны мисс Минтон, но миссис Бленкенсоп такая бездарная ученица, она вообще вяжет довольно плохо, а узорная вязка ей тем более не по зубам. Вот что-нибудь несложное, например, подшлемники вязать — это она может. Хотя она, видимо, и сейчас уже где-то напутала. Похоже, что-то не так, как вам кажется?

Мисс Минтон бросила взгляд специалиста на серо-зеленую работу Таппенс. И сразу же тактично указала на ошибку, Таппенс протянула ей свое вязанье, та привела его в порядок и вернула.

Не стоит благодарности, с покровительной любезностью сказала она. Ей это не составило ни малейшего труда. Она уже столько лет вяжет.

— А я занялась вязаньем, только когда началась эта ужасная война, — призналась Таппенс. — Но теперь нет сил сидеть сложа руки, не правда ли? Надо хоть что-то делать.

— Да, да, конечно. У вас ведь сын во флоте, кажется, я слышала, вы вчера говорили?

— Да, мой старший. Чудесный мальчик, хоть и не подобает матери хвалить своих детей. А второй мой сын в авиации, ну а третий, меньшенький, Сирил, воюет во Франции.

— Ах, Господи! Как же вы, должно быть, изводитесь от беспокойства!

А Таппенс подумала: «Дерек, родной мой! Где-то там, в аду и хаосе… А я здесь строю из себя дурочку, изображая на публике то, что чувствую в самом деле».

Вслух она напыщенно произнесла:

— Мы все обязаны сейчас быть храбрыми. Будем надеяться, что скоро это все кончится. Я на днях слышала из весьма авторитетного источника, что больше двух-трех месяцев немцам не продержаться.

Мисс Минтон так горячо закивала, что бусы забрякали у нее на шее.

— Да, да! А мне еще говорили, — она таинственно понизила голос, — что Гитлер болен неизлечимой болезнью, и к осени он полностью потеряет рассудок.

Таппенс живо подхватила:

— И блицкриг — их последнее усилие. В Германии, говорят, кошмарная нехватка всего. Рабочие на заводах ропщут. Вся эта их затея скоро провалится.

— Что? Что такое?