Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Это точно. Она всего-навсего хозяйка борзых, которую терпеть не могут соседи, верно? Думаю, вы не слишком ошибаетесь, Джейн. Затем идут усы, но, по мнению присяжных, он самая подозрительная личность, что полностью его обеляет. Врач? Тоже маловероятно.

— Если бы он задумал убить, то применил бы что-нибудь не столь заметное, и его никто никогда бы не заподозрил.

— Да-а, — с сомнением протянул Норман. — Эти яды без вкуса и запаха, конечно, очень удобны, только я как-то сомневаюсь в их существовании. А что скажете о человечке, который признался, что у него есть духовая трубка?

— Это довольно подозрительно. Но на вид он такой милый, да и зачем бы ему тогда объявлять о своей духовой трубке? Так что и он, пожалуй, едва ли.

— Затем Джеймсон — или как его там? Райдер?

— Да, он годится.

— А эти французы?

— О, эти самые подходящие. Они путешествовали по странным местам. И конечно, у них может быть причина, о которой мы и не догадываемся. Мне показалось, что молодой был очень расстроен и озабочен.

— Я думаю, вы тоже были бы очень озабочены, если бы совершили убийство, — мрачно произнес Норман Гейл.

— А впрочем, он, по-моему, симпатичный, — сказала Джейн, — и старик отец тоже, по-видимому, милый человек, надеюсь, что это не они.

— Да, недалеко же мы продвинулись, — сказал Норман Гейл.

— Не понимаю, как мы вообще можем куда-то продвинуться, почти ничего не зная об убитой старухе? Были ли у нее враги, кто наследник… Мало ли еще что!

— По-вашему, наш разговор пустая болтовня? — задумчиво проговорил Норман Гейл.

— А по-вашему что? — холодно ответила Джейн.

— Это не вполне так. — Гейл помолчал и затем медленно продолжил: — У меня такое чувство, что это не так уж бессмысленно…

Джейн вопросительно взглянула на него.

— Убийство касается не только жертвы и виновного, — сказал Норман Гейл. — Оно также влияет на жизнь невиновных. Мы с вами невиновны, но тень убийства коснулась нас. Мы не знаем, как эта тень повлияет на нашу жизнь.

Джейн отнюдь не была паникершей и размазней, но и она неожиданно поежилась.

— Не надо, — проговорила она. — Вы меня пугаете.

— Я сам немножко испуган, — сказал Гейл.

Эркюль Пуаро вернулся к своему приятелю. Инспектор Джепп ухмыльнулся.

— Привет, старина, — сказал он. — Вы были на волосок от того, чтобы угодить в камеру.

— Боюсь, что подобный инцидент бросил бы тень на мою репутацию, — серьезно проговорил Пуаро.

— Ну, — Джепп опять ухмыльнулся, — сыщики тоже иногда оказываются преступниками — в романах.

К ним подошел худой высокий господин с умным унылым лицом.

— Мосье Фурнье из Сюртэ, — представил его Джепп. — Он прибыл к нам на помощь.

— Если не ошибаюсь, мосье Пуаро, я имел удовольствие познакомиться с вами несколько лет назад, — с поклоном сказал Фурнье, пожимая протянутую руку. — Я также наслышан о вас от мосье Жиро.

Тень улыбки скользнула по его губам. И мосье Пуаро, хорошо представляя себе, что мог сказать о нем мосье Жиро (которого сам он пренебрежительно звал не иначе как «гончий пес»), позволил себе слегка улыбнуться в ответ.

— Джентльмены, — сказал он, — я приглашаю вас обоих поужинать у меня. Я уже пригласил мэтра Тибо. Конечно, если вы и мой друг Джепп не возражаете против сотрудничества со мной.

— Да не петушитесь, старина. — Джепп дружески хлопнул его по спине. — Вы тут с нами на равных.

— Вы оказываете нам честь, — церемонно пробормотал француз.

— Видите ли, — объяснил Пуаро, — как я только что говорил одной весьма очаровательной юной даме, я спешу обелить свою репутацию.

— Ну да, присяжным явно не понравилась ваша внешность, — снова ухмыльнулся Джепп. — Это самая удачная шутка, какую я слышал за многие годы.

По общему уговору, во время великолепной трапезы, которую маленький бельгиец устроил для своих коллег, ни слова не было произнесено о деле.

— Выходит, и в Англии можно хорошо поесть, — удовлетворенно пробурчал Фурнье, деликатно орудуя предусмотрительно приготовленной зубочисткой.

— Ужин был великолепен, мосье Пуаро, — сказал Тибо.

— Малость по-французски затейливо, но чертовски здорово, — произнес Джепп.

— Еда не должна ложиться камнем на estomac, — пояснил Пуаро. — Она не должна парализовать мысль.

— Не могу сказать, чтобы мой желудок когда-нибудь мне мешал, — сказал Джепп. — Но спорить не буду. Что ж, перейдем к делу. Я знаю, что сегодня у мосье Тибо загруженный вечер, поэтому предлагаю для начала задать ему все интересующие нас вопросы.

— К вашим услугам, джентльмены. Конечно же, здесь я могу говорить свободнее, чем перед коронером. До дознания я обменялся несколькими словами с инспектором Джеппом, и он предложил политику умолчания — только необходимые факты без комментариев.

— Совершенно верно, — подтвердил Джепп. — Незачем сразу выворачиваться наизнанку. А теперь давайте выслушаем все, что вы можете рассказать об этой Жизели.

— По правде говоря, я знаю очень немногое. Я знаю о ней только то, что известно всем. О ее частной жизни мне почти ничего не известно. Возможно, мосье Фурнье сможет рассказать вам больше, чем я. Но вот что я вам скажу: мадам Жизель была, что называется, личностью. Единственной в своем роде. О ее прошлом у нас ничего нет. Мне кажется, что в молодости она была очень привлекательна. Полагаю, что ее красоту погубила оспа. Она была — это мое личное впечатление — женщиной, которая любит власть; и она имела власть. Она была деловой женщиной в истинном смысле этого слова — из тех расчетливых француженок, которые никогда не позволяют чувствам влиять на интересы дела; но, кроме того, она имела безукоризненную репутацию — в своем кругу.

Ища подтверждения своим словам, он взглянул на Фурнье.

— Да, — сказал тот, наклонив унылую темную голову. — Она была честной — согласно своим понятиям. И все же закон мог бы привлечь ее к ответу, если бы только были доказательства; но это… — Он грустно пожал плечами. — Зная человеческую натуру, об этом не приходится и мечтать.

— Что вы имеете в виду?

— Chantage!

— Шантаж? — повторил Джепп.

— Да, шантаж особого, необычного рода. Обыкновением мадам Жизель было одалживать деньги под то, что в вашей стране, кажется, называется «долговой распиской». Она держала в тайне как суммы, которые давала в долг, так и способы получения долгов; но я должен сказать вам, у нее были свои особые способы заставить клиента платить.

Заинтересованный Пуаро подался к нему.

— Как сказал сегодня мэтр Тибо, клиентами мадам Жизели являлись представители высших классов и лица свободных профессий. Эти люди особенно чувствительны к общественному мнению. У мадам Жизели была своя собственная разведка… Она имела обыкновение, прежде чем ссудить деньги (я имею в виду крупную сумму), собрать о клиенте как можно больше данных; а ее система, надо сказать, работала без малейших сбоев. Я повторю то, что тут только что сказал наш друг: согласно своим понятиям, мадам Жизель была безупречно честной. Она никогда не подводила тех, кто не подводил ее. Я искренне верю, что она никогда не использовала своих тайных сведений для получения денег, не причитающихся ей.