Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Так. Пока все сходится. Но к а к бы она это сделала? Она же тоже не вставала с места, вы помните. Ей пришлось бы встать на колени на свое сиденье и пальнуть над креслами — причем десять человек глядели бы на нее. Вот черт. Давайте дальше.

— Девять и десять, — сказал Фурнье, ведя пальцем по схеме.

— Мосье Эркюль Пуаро и доктор Брайант, — ответил Джепп. — Что мосье Пуаро скажет в свою защиту?

Пуаро скорбно покачал головой.

— Мой желудок, — жалобно проговорил он. — Увы, мозг — всего лишь слуга желудка.

— Понимаю вас, — с сочувствием произнес Фурнье. — В самолете мне тоже всегда нехорошо. — Он закрыл глаза и выразительно покачал головой.

— Стало быть, доктор Брайант. Что насчет доктора Брайанта? Большая шишка на Харли-стрит [25] Харли-стрит — улица в Лондоне, на которой находятся приемные ведущих частных врачей-консультантов. . Маловероятно, чтобы он пошел к французской процентщице; впрочем, как знать… Но если врач попадает в какой-нибудь скандальчик, карьера его закончена! Сюда-то и подходит моя научная теория. Человек вроде Брайанта, находящийся на вершине социальной лестницы, непременно знаком со всем медицинским научным миром. В какой-нибудь шикарной лаборатории для него схватить пробирку змеиного яда — раз плюнуть.

— Но, друг мой, подобные вещества на строгом учете, — возразил Пуаро. — Это совсем не то, что сорвать лютик на лугу.

— Даже если они это дело проверяют, умный человек всегда может подменить пробирочку. Это возможно хотя бы потому, что человек с положением Брайанта — вне подозрений.

— В том, что вы говорите, есть рациональное зерно, — согласился Фурнье.

— Единственно, что непонятно, зачем ему было привлекать внимание пассажиров. Сказал бы сразу, что женщина умерла от инфаркта — естественной смертью?

Пуаро кашлянул. Его собеседники вопросительно взглянули на него. Он сказал:

— Мне кажется, что в первый момент доктор тоже попался на эту удочку. В конце концов, это очень походило на естественную смерть, возможно, в результате осиного укуса; помните, там ведь была оса…

— Где уж тут забыть про осу, когда вы все время о ней твердите, — вставил Джепп.

— Тем не менее, — продолжил Пуаро, — это я заметил на полу отравленную колючку и поднял ее. Раз она найдена, все указывает на убийство.

— Эту штуку нашли бы в любом случае.

Пуаро покачал головой.

— У убийцы была возможность незаметно поднять ее.

— У Брайанта?

— У Брайанта или кого-то другого.

— Гм… довольно рискованно.

Фурнье не согласился.

— Вы так думаете теперь, — сказал он, — потому что знаете, это — убийство. Но когда на ваших глазах человек внезапно умирает от инфаркта, вы обратите внимание на то, что кто-то уронил носовой платок и потом нагнулся, чтобы поднять его?

— Верно, — согласился Джепп. — Что ж, по-моему, Брайант решительно в списке подозреваемых. Он мог высунуться из-за кресла и выстрелить из духовой трубки — тоже по диагонали через салон. Но почему никто этого не заметил!.. Впрочем, что это я заладил. Он сделал или кто-то другой — все равно его не заметили!

— И тому, по-моему, должна быть причина, — сказал Фурнье. — Причина, которая, судя по всему, заинтересует мосье Пуаро. — Он улыбнулся. — Я имею в виду психологическую причину.

— Продолжайте, друг мой, — поощрил его Пуаро. — Вы затронули действительно интересный для меня аспект.

— Допустим, вы в поезде проезжаете мимо дома, охваченного пламенем, — продолжил Фурнье. — Все пассажиры в этот момент будут смотреть в окно. Всеобщее внимание будет направлено на определенную точку. Если в эту минуту кто-то выхватит кинжал и вонзит его в соседа — никто этого попросту не заметит.

— Правильно, — сказал Пуаро. — Помню, я вел дело об отравлении, где мне как раз пришлось с этим столкнуться. Там налицо была, как вы изволили выразиться, психологическая ситуация. Если мы обнаружим такую ситуацию во время полета «Прометея»…

— Мы должны обнаружить ее, допросив стюардов и пассажиров, — сказал Джепп.

— Верно. Но если такая психологическая ситуация действительно имела место, то логически неоспоримо, что создать ее мог только убийца. Для этого он должен был произвести какой-нибудь необычный эффект.

— Великолепно, великолепно, — оценил француз.

— Ладно, возьмем на заметку как направление дальнейших расспросов, — сказал Джепп. — Перехожу к месту восемь — Дэниэл Майкл Кленси.

Джепп произнес это имя с особым чувством.

— По-моему, это наш самый перспективный «подозреваемый». Автору детективов проще простого изобразить интерес к змеиному яду и получить доступ к нему через какого-нибудь ничего не подозревающего ученого-химика. И не забудьте — он единственный из пассажиров, кто прошел мимо места Жизели.

— Уверяю вас, друг мой, я этого не забыл, — обиженно проговорил Пуаро.

Джепп продолжил:

— Он мог выстрелить из духовой трубки в упор, не прибегая к вашей «психологической ситуации». И у него был вполне пристойный шанс выкрутиться. Помните, он знает о духовых трубках все — он сам сказал.

— Вот это и заставляет усомниться.

— Да это обыкновенная хитрость, — сказал Джепп. — И трубка, которую он показывал сегодня — кто поручится что это та самая, которую он купил два года назад? По-моему, все это очень подозрительно. Не думаю, что человеку полезно все время размышлять над преступлениями и детективными историями и читать криминальную хронику. Это может внушить кое-какие идеи.

— Разумеется, писателю необходимо иметь кое-какие идеи, — согласился Пуаро.

Джепп вновь вернулся к схеме салона.

— Номер четыре — Райдер, место прямо перед покойной. Не думаю, что это сделал он. Но упускать его из виду не следует. Он ходил в туалет. На обратном пути он мог выстрелить почти в упор и наверняка; единственное возражение — он стоял бы впритык к археологам. Они бы не могли не заметить — это точно.

Пуаро задумчиво покачал головой.

— Вы, вероятно, не знаете археологов. Если эти двое обсуждали что-то действительно увлекательное — тогда, друг мой, они наверняка ничего бы не увидели и не услышали. Они находились в пятом тысячелетии до Рождества Христова. Одна тысяча девятьсот тридцать пятый год новой эры для них просто не существовал.

Джепп посмотрел на него с некоторым сомнением.

— Что ж, перейдемте к ним. Фурнье, что вы можете сказать нам о Дюпонах?

— Мосье Арман Дюпон — один из самых выдающихся археологов Франции.

— Это нам мало что дает. Их положение в салоне, с моей точки зрения, довольно удобное — через проход и чуть впереди Жизели. И к тому же они достаточно помотались по свету и занимались раскопками в Богом забытых уголках. Такие без труда могли бы раздобыть какой-нибудь экзотический змеиный яд.