Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— А, это потому, что мы теперь поняли, как благотворно действует солнце на кожу, — объяснил Пуаро. — К тому же это очень удобно.

Жорж снизошел до хриплого хихиканья и направился к себе, в то время как Пуаро и Фурнье вышли на залитую солнцем улицу.

За ленчем, меню которого набросал Пуаро, маленький бельгиец извлек из кармана черную записную книжечку.

Фурнье пришел в немалое возбуждение, хотя явно рассердился на Элизу. Пуаро за нее заступился.

— Это естественно, вполне естественно. Полиция? Одно это слово пугает людей ее общественного положения. Оно вовлекает их в нечто, им непонятное. И так повсюду — в каждой стране.

— Ну, здесь у вас явное преимущество, — согласился Фурнье. — Частный детектив всегда больше добивается от свидетеля, чем можно получить на официальном допросе. Тем не менее есть и другая сторона медали. У нас обширнейшие архивы — у нас под рукой целая система, огромная упорядоченная организация.

— Поэтому давайте сотрудничать, — улыбнулся Пуаро. — Омлет великолепен.

В перерыве между омлетом и камбалой Фурнье перелистал черную книжечку и карандашом пометил что-то в своем блокноте.

— Вы внимательно это прочитали, да? — Он поднял глаза на Пуаро.

— Нет, я только разок пролистал. Вы позволите? — Он взял книжечку.

Когда перед ними поставили сыр, Пуаро положил ее на столик, и сыщики снова переглянулись.

— Есть некоторые записи… — начал Фурнье.

— Пять, — откликнулся Пуаро.

— Согласен — пять.

Он прочел свои выписки:

— «СЛ 52. Английская леди. Муж. РТ 362. Врач. Харли-стрит. МР 24. Фальшивые древности. ХВБ 724. Англия, Растрата. ГФ 45. Покушение на убийство. Англия».

— Отлично, друг мой, — оценил Пуаро. — Наши мысли совпадают. Изо всех записей в книжечке только эти пять, по-моему, могут иметь отношение к лицам, бывшим в самолете. Давайте рассмотрим их по очереди.

— «Английская леди. Муж», — прочитал Фурнье. — Это вполне может относиться к леди Хорбери. Как я понимаю, она из числа завзятых игроков. Легко предположить, что она занимала деньги у Жизели. Обычно Жизель имела дело именно с такими клиентами. Слово «муж» можно толковать двояко. Или Жизель предполагала, что муж оплатит долги жены, или это угроза раскрыть ему некую тайну.

— Абсолютно верно, — сказал Пуаро. — Любая из этих версий вполне реальна. Лично я предпочитаю вторую, хотя бы потому, что готов биться об заклад, что дама, посетившая Жизель накануне полета в Англию, была леди Хорбери.

— Вы так полагаете?

— Да, и, наверное, вы думаете то же самое. В поведении нашего консьержа было, я бы сказал, нечто рыцарственное. Его упорный отказ вспомнить хотя бы что-нибудь о посетительнице для меня достаточно показателен. Леди Хорбери чрезвычайно обольстительная женщина. И кроме того, я заметил, как он вздрогнул — о, чуть-чуть, — когда я показал ему ее снимок в купальном костюме из «Скетча». Да, именно леди Хорбери приходила к Жизели в тот вечер.

— Она даже последовала за ней из Ле-Пинэ в Париж, — задумчиво проговорил Фурнье. — Должно быть, она находилась в отчаянном положении.

— Да-да, мне тоже так кажется.

Фурнье посмотрел на него с любопытством:

— Но это не соответствует вашим догадкам, а?

— Друг мой, я убежден, что обнаружил улику, но указывает она не на того… Я блуждаю в потемках. Улика верная, однако…

— А мне вы не хотите сказать, что это за улика? — спросил Фурнье.

— Нет. Возможно, я заблуждаюсь, решительно заблуждаюсь. И я могу сбить вас с толку. Нет, давайте еще поработаем каждый над своей версией. Продолжим рассмотрение персон из нашей книжечки.

— «РТ 362. Врач. Харли-стрит», — прочел Фурнье.

— Возможно, это указание на доктора Брайанта.

Опереться тут особенно не на что, однако не следует исключать подобной возможности.

— Этим, разумеется, займется инспектор Джепп.

— И я, — сказал Пуаро. — Я тоже приму участие.

— «МР 24. Фальшивые древности», — прочел Фурнье. — Есть вероятность, хотя весьма неопределенная, что это относится к Дюпонам. Сам я в это не верю. Мосье Дюпон — археолог с мировым именем. Человек безукоризненной репутации.

— Что тем более помогло бы ему в бесчестных проделках, — сказал Пуаро. — Дорогой мой Фурнье, вспомните, сколь безукоризненна была репутация, возвышенны чувства и достойна восхищения жизнь большинства мошенников — до разоблачения!

— Верно, увы, это так, — вздохнул француз.

— Честное имя, так сказать, — предмет первой необходимости для мошенника, — продолжил Пуаро. — Забавная мысль. Но давайте вернемся к нашему списку.

— «КСБ 724» — весьма неопределенно. «Англия. Растрата».

— Да, это нам мало что дает, — согласился Пуаро. — Кто бывает растратчиком? Адвокат? Банковский служащий? Кто угодно, кому в коммерческой фирме доверяют. Но вряд ли романист, дантист или врач с Харли-стрит. Единственный представитель делового мира у нас — Джеймс Райдер. Он мог совершить растрату, и, чтобы покрыть ее, он мог занять у Жизели. Теперь последний пункт — «ГФ 45. Покушение на убийство. Англия», тут вариантов очень много. Писатель, зубной врач, врач с Харли-стрит, бизнесмен, стюард, помощница парикмахера, благородная леди — любой из них может оказаться ГФ 45. Не подходят одни Дюпоны — в силу их национальности.

Он жестом подозвал официанта и попросил счет.

— А куда теперь, друг мой? — обратился он к Фурнье.

— В Сюртэ. Там могут быть для меня новости.

— Прекрасно. Я с вами. А потом проведу маленькое расследование, в котором, надеюсь, вы мне поможете.

В Сюртэ Пуаро возобновил знакомство с шефом уголовного розыска, с которым за несколько лет до этого работал над одним делом. Мосье Жиль был весьма приветлив и обходителен.

— Счастлив слышать, мосье Пуаро, что вы заинтересовались этим убийством.

— Но Боже мой, дорогой мой мосье Жиль, оно произошло у меня под носом. Это же оскорбительно, вы согласны? Эркюль Пуаро проспал убийство! Ни больше, ни меньше.

Мосье Жиль сочувственно покачал головой:

— Ах эти самолеты! В скверную погоду в них так укачивает, так укачивает. Мне самому пару раз бывало не на шутку скверно.

— Как говорится, революция в желудке, — сказал Пуаро. — Но как пищеварительный аппарат действует на тончайшие мозговые извилины! Когда со мной приключается морская болезнь, я, Эркюль Пуаро, — тварь без серых клеточек, без системы, без метода — так, ничем не примечательный экземпляр с интеллектом ниже среднего! Это заслуживает сожаления, но что поделать! Но раз уж мы заговорили об этом, как поживает мой друг Жиро?

Разумно пропустив мимо ушей «заговорили об этом», мосье Жиль ответил, что Жиро идет от успеха к успеху.

— Он работает с неимоверным рвением. Его энергия просто неистощима.