Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Вполне возможно, — согласился Пуаро. — Но я все же так не думаю. Ярлычки с ценами совпадают по форме со следом от ярлыка на трубке, а кроме того, и в рассказе и замечаниях мосье Зеропулоса есть несколько интересных моментов. А теперь, друг мой, раз уж мы гнались за одной химерой, позвольте пригласить вас в погоню за другой.

— Куда именно?

— На бульвар Капуцинок.

— Позвольте, это…

— Контора «Юниверсал Эрлайнз».

— Я так и понял. Однако мы там уже провели небольшой опрос. Они не сказали нам ничего интересного.

Пуаро добродушно потрепал его по плечу.

— О да, но, видите ли, ответы зависят от вопросов. Вы не знали, какие вопросы задавать.

— А вы знаете?

— Ну, есть у меня одна идейка.

Вдаваться в подробности он не стал, а тем временем они прибыли на бульвар Капуцинок.

Контора «Юниверсал Эрлайнз» была невелика. За полированным деревянным прилавком стоял щеголеватый брюнет, а у пишущей машинки сидел подросток лет пятнадцати.

Фурнье показал служебное удостоверение, и брюнет, которого звали Жюль Перро, заявил, что он в полном их распоряжении.

По настоянию Пуаро подростка с пишущей машинкой отправили в дальний угол.

— Нам надо поговорить весьма конфиденциально, — объяснил он.

Жюль Перро казался приятно взволнованным.

— Слушаю вас, господа.

— Мы по поводу убийства мадам Жизели.

— Да, я вспоминаю. По-моему, я уже отвечал на кое-какие вопросы по этому делу.

— Конечно, конечно. Нам просто необходимо кое-что уточнить. Как мадам Жизель получила свое место и когда?

— Я думаю, с этим уже все ясно. Она заказала билет по телефону семнадцатого числа.

— На дневной рейс на следующий день?

— Да, мосье.

— Но я понял со слов ее служанки, что мадам заказывала билет на рейс восемь сорок пять.

— Нет-нет, по крайней мере, получилось иначе. Служанка мадам попросила билет на восемь сорок пять, но там уже не было свободных мест, так что мы предложили ей место на дневной рейс.

— Понятно. Понятно.

— Да, мосье.

— Понятно… понятно… но все равно это странно — решительно странно.

Служащий вопросительно взглянул на Пуаро.

— Дело в том, что мой приятель в последнюю минуту взял билет на рейс восемь сорок пять в то утро, и самолет оказался наполовину пустой.

Мосье Перро перелистнул какие-то бумаги. Потом высморкался.

— Вероятно, ваш знакомый перепутал день. Днем раньше или днем позже…

— Ни в коем случае. Это был день убийства, потому что мой приятель сказал, что если бы он опоздал на самолет — а он опаздывал, — то оказался бы в числе пассажиров «Прометея».

— Ну да, конечно. Очень странно. Конечно, некоторые люди не являются, и тогда в последнюю минуту, естественно, оказываются свободные места… и кроме того, бывают же ошибки. Надо связаться с Ле-Бурже; они не всегда бывают аккуратны…

Кроткий вопрошающий взгляд Пуаро явно смущал Жюля Перро. Он умолк. Глаза его забегали. На лбу появилась испарина.

— Это два вполне возможных объяснения, но, на мой взгляд, ни одно из них не является истинным, — сказал Пуаро. — Вам не кажется, что лучше сразу во всем признаться.

— В чем признаться? Я вас не понимаю.

— Ну-ну. Прекрасно понимаете. Речь идет об убийстве — убийстве, мосье Перро. Прошу вас помнить это. Сокрытие фактов может иметь для вас серьезные последствия — очень серьезные. Полиция отнесется к вам весьма сурово. Вы препятствуете установлению истины.

Жюль Перро глядел на него округлившимися от ужаса глазами. Рот непроизвольно открылся. Руки дрожали.

— Итак, — властным, не допускающим препирательств тоном сказал Пуаро. — Нам нужны точные факты. Прошу вас! Сколько вам заплатили и кто именно?

— Я не хотел делать ничего плохого… я понятия не имел… я не мог предположить…

— Сколько и кто?

— П-пять тысяч франков. Я этого человека видел впервые. Я… погиб…

— Вы погибнете, если не будете говорить правду. Смелее, худшее мы уже знаем. Расскажите подробно, как все происходило.

Жюль Перро заговорил торопливо, прерывисто; пот струйками скатывался с его лба.

— Я не хотел ничего плохого… Клянусь честью, не хотел. Пришел человек. Он сказал, что на следующий день летит в Англию. Ему нужно получить заем у… у мадам Жизели, и было бы больше шансов на успех, если бы их встреча выглядела непреднамеренной. Он знал, что она летит в Англию на следующий день. От меня требовалось только сказать ей, что на утренний рейс все билеты проданы и дать ей место номер два в «Прометее». Клянусь, мосье, я не заподозрил в этом ничего плохого. Я подумал, что тут, в сущности, нет никакой разницы. Они всегда ведут себя эксцентрично, эти американцы.

— Американцы? — резко спросил Фурнье.

— Да, этот господин был американец.

— Опишите его.

— Высокий, сутулый, седой, очки в роговой оправе. Козлиная бородка.

— Себе он билет заказывал?

— Да, мосье, место номер один… рядом… рядом с тем, которое я должен был сохранить для мадам Жизели.

— На какое имя?

— Сайлас… Сайлас Харпер.

— Среди пассажиров не было никого с таким именем, и место номер один было свободно.

Пуаро слегка покачал головой.

— Я… я не увидел в списке никого с похожим именем. Поэтому и решил, что нет необходимости упоминать об этом. Раз человек не полетел…

Фурнье холодно взглянул на него.

— Вы утаили от полиции важные факты, — сказал он. — Это очень серьезно.

И он вместе с Пуаро вышел из конторы. Напуганный Жюль Перро долго глядел им вслед.

Когда они оказались на улице, Фурнье снял шляпу и поклонился Пуаро:

— Поздравляю вас, мосье Пуаро. Что навело вас на эту мысль?

— Две не связанные между собою фразы. Первую я услышал сегодня утром: человек в нашем самолете сказал, что он летел утренним рейсом в день убийства в почти пустом самолете. Вторую произнесла Элиза: она сказала, что звонила в контору «Юниверсал Эрлайнз» и что мест на утренний рейс не было. Так вот, эти два утверждения никак не вяжутся друг с другом. Я вспомнил, что стюард с «Прометея» прежде видел мадам Жизель на рейсе восемь сорок пять. Значит, ясно, что она привыкла летать утренним рейсом. Но кому-то потребовалось, чтобы она летела в двенадцать. Кто-то уже взял билет на «Прометей». Почему служащий сказал, что на утренний рейс все билеты проданы? Ошибка или преднамеренная ложь? Я предположил второе… Я оказался прав.

— Чем дальше, тем загадочней! — воскликнул Фурнье. — Сначала мы как будто искали женщину. Теперь появляется мужчина. Этот американец…

Он остановился и взглянул на Пуаро. Тот тихо кивнул.

— Да, друг мой. Так просто быть американцем — здесь, в Париже! Произношение в нос, жевательная резинка, козлиная бородка, роговые очки — все аксессуары театрального американца…