Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Не надо преувеличивать. Можешь считать меня старомодным, но я, между прочим, действительно забочусь о своем имени. И можешь меня презирать за столь несовременные понятия. Но что есть, то есть.

И, резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.

В висках стучало. Мысли одна за другой пробегали в сознании:

«Терпеть не можешь? Ненавидишь? Да, это почти так. Буду я счастлив, если она завтра умрет? О, Боже, да! Я бы почувствовал себя узником, выпущенным из тюрьмы. Какая странная, гнусная штука жизнь! Когда я впервые увидел ее в „Сделай это сейчас“, каким ребенком, каким прелестным ребенком она казалась! Такая светлая, такая милая… Молодой идиот! Я просто с ума по ней сходил — идиот… Она казалась очаровательной, нежной, а на самом деле все время была такой, как сейчас, — вульгарной, злобной, испорченной дурой. Теперь я даже не замечаю ее обольстительности».

Он свистнул, и к нему подбежала собака, спаниель, и посмотрела на него преданными обожающими глазами.

— Милая старая Бетси, — проговорил он и погладил длинные мохнатые уши. «Чудно, что женщину из презрения называют сукой, — подумал он. — Такая сука, как ты, Бетси, стоит чуть ли не всех женщин, каких я видал в жизни».

Нахлобучив на голову старую рыбацкую шапку, он вышел с собакой из дому.

Бесцельная прогулка по имению постепенно успокаивала его взвинченные нервы. Он потрепал по гриве своего любимого гунтера [48] Гунтер — охотничья лошадь. , перекинулся парой слов с конюхом, зашел на приусадебную ферму и поболтал с женой фермера. Сопровождаемый Бетси, он шел по узкой аллее и вдруг увидел Венецию Керр — на гнедой кобыле.

Верхом Венеция выглядела особенно привлекательно. Лорд Хорбери смотрел на нее с восхищением, нежностью и таким чувством, какое испытываешь, вернувшись после долгих скитаний домой.

— Привет, Венеция, — сказал он.

— Привет, Стивен.

— Где была? Объезжала владения?

— Да. У нее славный шаг, правда?

— Высший класс. Ты не видела мою двухлетку, которую я купил в Чэттисли?

Они несколько минут толковали о лошадях, потом он сказал:

— Кстати, Сесили здесь.

— Здесь, в Хорбери?

Венеция никогда не показывала своих чувств, но сейчас в голосе ее послышалось изумление.

— Да. Объявилась вчера вечером.

Наступило молчание. Прервал его Стивен:

— Венеция, ты была на дознании. Как… гм… как оно прошло?

Она на мгновение задумалась.

— Ну, как сказать, понимаешь, никто ничего особенного не говорил.

— Полиция не делала заявлений?

— Нет.

— Наверно, это было не слишком приятно? — спросил Стивен.

— Ну, удовольствия в этом мало. Но ничего ужасного. Коронер был довольно любезен.

Стивен рассеянно хлестнул прутом по живой изгороди.

— Послушай, Венеция, есть ли предположение — то есть у тебя, — кто это сделал?

Венеция Керр медленно покачала головой.

— Нет. — Она умолкла, подыскивая лучший и самый тактичный способ выразить свою мысль. Наконец она нашла нужные слова и усмехаясь сказала: — Кто бы ни сделал, во всяком случае, это не Сесили и не я. Это наверняка. Она бы увидела, что это я, я бы увидела, что это она.

Стивен тоже усмехнулся.

— Значит, все в порядке, — повеселев, заключил он.

Он хотел свести все к шутке, но она услышала в его голосе облегчение. Стало быть, он думал об этом…

Она отогнала неприятные мысли.

— Венеция, я знаю тебя давно, — проговорил Стивен. — Ведь так?

— Гм, да. Помнишь, как в детстве нас гоняли на эти ужасные танцевальные классы?

— Неужели же нет! Я чувствую, что могу поговорить с тобой…

— Конечно, можешь. — Она умолкла и потом спокойным, деловитым тоном спросила: — О Сесили, вероятно?

— Да, послушай, Венеция. Сесили была каким-либо образом связана с этой Жизелью?

— Не знаю, — медленно проговорила Венеция. — Не забывай, я была на юге Франции. Сплетни из Ле-Пинэ до меня еще не дошли.

— А что ты думаешь?

— Откровенно говоря, я бы не удивилась.

Стивен задумчиво кивнул.

— А почему это тебя тревожит? — осторожно спросила Венеция. — Вы ведь, по сути, живете раздельно. Стало быть, дело касается ее, а не тебя.

— Пока она моя жена, дело касается и меня.

— А ты не можешь… гм… добиться развода?

— То есть дать ей повод? Сомневаюсь, что она на это согласится.

— Ты бы развелся с ней, если бы это было возможно?

— Если бы у меня был предлог, конечно, развелся бы, — мрачно ответил он.

— Думаю, что она это знает, — задумчиво проговорила Венеция.

— Да.

Они замолкли. Венеция думала: «Она блудлива, как кошка. Уж я это знаю. Но она осторожна. И дьявольски проницательна». Вслух Венеция сказала:

— Стало быть, ничего поделать нельзя?

Он покачал головой, а потом спросил:

— Венеция, если бы я был свободен, ты бы пошла за меня замуж?

Глядя поверх головы лошади, Венеция ответила голосом, лишенным даже намека на чувства:

— Думаю, что да.

Стивен! Она всегда любила Стивена, с тех самых танцевальных классов, и охоты на лисят, и разорения птичьих гнезд. И Стивену она всегда нравилась, но нравилась не настолько, чтобы спасти его от отчаянной, дикой, безумной влюбленности в хитрую кошку, расчетливую хористку…

— У нас могла бы быть замечательная жизнь, — сказал Стивен.

В его сознании замелькали образы: охота — чай с булочками — запах влажной земли и листьев — дети… Все то, чего не могло быть у них с Сесили. Взгляд его затуманился. До него донесся голос Венеции, по-прежнему ровный, совершенно бесстрастный, лишенный каких-либо эмоций:

— Стивен, если хочешь — почему бы не попробовать? Если бы мы уехали вместе, Сесили пришлось бы развестись с тобой.

Он яростно оборвал ее:

— Господи, неужели, по-твоему, я согласился бы на такую жертву с твоей стороны?

— Мне все равно.

— А мне нет, — в голосе его была непререкаемость.

«Вот и все, — подумала Венеция. — А жаль. Он весь опутан предрассудками, но очень милый. Я бы не хотела, чтобы он стал другим». Вслух она сказала:

— Что ж, Стивен, мне пора.

Она нежно тронула лошадь пяткой. Когда она обернулась, чтобы помахать ему рукой, их глаза встретились, и во взглядах было все, чего не было в словах.

Поворачивая за угол аллеи, Венеция выронила хлыст. Оказавшийся рядом прохожий поднял и подал его с несколько преувеличенной учтивостью.

«Иностранец, — подумала она, поблагодарив. — Знакомое лицо». Она подсознательно пыталась вспомнить его в калейдоскопе летних дней в Жюан-ле-Пен, в то время как мысли были заняты Стивеном.

Только когда она подъехала к дому, память рывком вернула ее к действительности.

«Это тот человек, который уступил мне место в самолете. На дознании говорили, что он — сыщи к». И вслед за этим пришла невеселая мысль: «А что он здесь делает?»