Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Совершенно верно, это я. А теперь, мадам, давайте перейдем к делу. Как я только что сказал, мне не нужно вашего признания. Вы не будете мне ничего рассказывать. Это я буду рассказывать вам. Сегодня утром, меньше часа назад, у вас был посетитель. Его фамилия, вероятно, Браун?

— Робинсон, — еле слышно сказала Сесили.

— Это безразлично — Браун, Смит, Робинсон — он пользуется ими по очереди. Он приходил шантажировать вас, мадам. В его распоряжении находятся некоторые доказательства… скажем, вашего неблагоразумия? Эти доказательства некогда принадлежали мадам Жизели. Теперь они у этого человека. Он предлагает их вам, допустим, за семь тысяч фунтов.

— Восемь.

— Стало быть, восемь. А вы, мадам, не в состоянии добыть эту сумму так быстро?

— Я не могу, я просто не могу… Я уже в долгах. Я не знаю, что делать…

— Успокойтесь, мадам. Я пришел, чтобы помочь вам.

Она смотрела на него в полном изумлении.

— Почему вам все известно?

— Просто потому, что я — Эркюль Пуаро, мадам. Eh bien, прочь опасения: доверьтесь мне — я разделаюсь с этим мистером Робинсоном.

— И сколько вы за это хотите? — резко спросила она.

Эркюль Пуаро поклонился.

— Я попрошу всего лишь фотографию одной очень красивой женщины — с надписью…

— О, Боже, что мне делать… — воскликнула она. — Мои нервы… Я с ума схожу.

— Нет-нет, все прекрасно. Положитесь на Эркюля Пуаро. Только, мадам, мне нужна правда, вся правда — если вы что-то утаите, мои руки будут связаны.

— И вы вытащите меня из этого кошмара?

— Торжественно клянусь вам, что вы никогда вновь не услышите о мистере Робинсоне.

— Хорошо, — сдалась она. — Я расскажу вам все.

— Прекрасно. Стало быть, вы занимали деньги у Жизели?

Леди Хорбери кивнула.

— Когда это было? Я хочу сказать, когда это началось?

— Полтора года назад. Я была в безвыходном положении.

— Проигрались?

— Да. Мне ужасно не везло.

— И она дала вам столько, сколько вы просили?

— Сначала нет. Сначала небольшую сумму.

— Кто вас направил к ней?

— Реймонд — мистер Барраклаф. Сказал мне, что она ссужает деньги дамам из общества.

— Но позднее она дала вам большую сумму?

— Да, сколько было нужно. Тогда это показалось мне чудом.

— Мадам Жизель как никто другой умела творить подобные чудеса, — сухо заметил Пуаро. — Насколько я понимаю, вы с мистером Барраклафом еще до этого стали… гм… друзьями?

— Да.

— Но вам крайне не хотелось, чтобы об этом узнал ваш муж?

— Стивен — надутый болван, — сердито воскликнула Сесили. — Он от меня устал. Он желает жениться на другой. При мысли о разводе он готов заплясать от радости.

— А вы не хотите развода?

— Нет. Я… я…

— Вам нравится ваше положение, к тому же вы получаете весьма щедрое содержание. Несомненно. Les femmes [75] Женщинам (фр.). , естественно, приходится подумать о себе. Но я продолжаю: встал вопрос о выплате долгов?

— Да, и я… я не могла вернуть ей деньги. И тогда старая ведьма выпустила когти. Она разнюхала обо мне и Реймонде. Она узнала места, даты и все такое — не знаю уж как.

— У нее были свои методы, — сухо заметил Пуаро. — И я полагаю, она грозила послать все эти документы лорду Хорбери?

— Да, если я не заплачу.

— А вам нечем было платить?

— Да.

— Так что ее смерть была как нельзя кстати?

— Она показалась мне невероятным чудом, — честно призналась Сесили Хорбери.

— Вот именно — невероятным чудом. Но, может быть, из-за этого вы немного понервничали?

— Понервничала?

— Ну, в конце концов, мадам, во всем самолете у вас одной была причина желать ей смерти.

Она резко перевела дыхание.

— Я знаю. Это было ужасно. Я страшно переволновалась.

— Особенно из-за того, что накануне вечером вы были у нее в Париже и между вами произошло не слишком приятное объяснение?

— Старая ведьма! Она не отступала ни на йоту. По-моему, она получала от этого удовольствие. Гадкая тварь! Я ушла от нее совсем разбитая.

— И все же на дознании вы заявили, что никогда в жизни не видели эту женщину?

— Ну конечно же, что еще я могла сказать?

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

— Вы, мадам, не могли сказать ничего другого.

— Это был такой кошмар — сплошная ложь, ложь, ложь. Этот ужасный инспектор приходил снова и снова, терзал меня расспросами. Но я чувствовала себя в полной безопасности. Я понимала, что он лишь пытается что-то разнюхать и ничего не знает.

— Догадка должна быть основана на уверенности.

— И кроме того, — продолжала Сесили, — мне почему-то казалось, что если бы что-то и вышло наружу, то сразу. Я чувствовала себя в безопасности — пока вчера не пришло это ужасное письмо.

— И все это время вы ничего не боялись?

— Конечно, боялась!

— Но чего? Разоблачения или ареста за убийство?

Краска отлила от ее щек.

— Убийство? Но я не убивала. О, вы не верите! Я не убивала ее. Не убивала!

— Вы хотели ее смерти…

— Да, но я не убивала ее… О, вы должны мне поверить, должны. Я не вставала с места. Я… — Она умолкла. В ее прекрасных голубых глазах была мольба.

Эркюль Пуаро утешающе кивнул головой.

— Я вам верю, мадам, по двум причинам — во-первых, потому, что вы принадлежите к слабому полу, а во-вторых, из-за осы.

Она в изумлении уставилась на него:

— Из-за осы?

— Совершенно верно. Я вижу, вам это непонятно. Итак, стало быть, приступим к делу. С мистером Робинсоном будет покончено. Даю вам честное слово, что вы никогда более не увидите и не услышите его. Я сделаю так, что его, как это говорится? — и след простынет. Ну а в благодарность за мою помощь вы ответите на два вопросика. Был мистер Барраклаф в Париже накануне убийства?

— Да, мы с ним ужинали. Но он считал, что мне лучше одной сходить к этой женщине.

— Ах, вот оно что! И второй вопрос: ваше сценическое имя до замужества было Сесили Бленд. Это было ваше настоящее имя?

— Нет, мое настоящее имя — Марта Джебб. Но то, другое…

— Лучше подходило для сцены. А родились вы…

— В Донкастере. Но зачем вам это?

— Пустое любопытство. Простите меня. А теперь, леди Хорбери, вы позволите мне дать вам совет? Почему бы вам не проявить благоразумие, согласиться на развод?

— И позволить ему жениться на той женщине?

— И позволить ему жениться на той женщине. У вас великодушное сердце, мадам; а кроме того, вы будете в безопасности — о, в полной безопасности — и ваш муж будет выплачивать вам содержание.

— Не слишком большое.

— Eh bien, оказавшись свободной, вы выйдете за миллионера.

— Все миллионеры разорились [76] Разговор идет после великого кризиса 30-х годов. .

— Не верьте этому, мадам. Может быть, тот, у кого было три миллиона, теперь имеет два — eh bien, этого вполне достаточно.