Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

Дерек, казалось, пришел в себя, он серьезно посмотрел на графа.

— Вы хотели бы получить ответ сейчас?

— Если позволите, мосье.

— Тогда вот он: вы можете отправляться ко всем чертям. Ясно?

Оставив графа в полной прострации, Дерек повернулся на каблуках и вышел из гостиной. У дверей отеля он подозвал такси и поехал к Мирей. По словам портье, танцовщица только что вернулась, и Дерек протянул ему свою карточку.

— Передайте мадемуазель и спросите, могу ли я повидать ее.

Дерек был принят моментально. Волна экзотического аромата ударила ему в ноздри, лишь только он переступил порог номера. Комната была полна алых гвоздик, орхидей и мимозы. Мирей стояла возле окна одетая в peignoir [119] Пеньюар (фр.). , в пене кружев.

Она кинулась к нему на шею.

— Dereek… ты пришел ко мне. Я знала, что так будет.

Он высвободился из ее объятий и сурово посмотрел на нее.

— Ты послала ко мне графа де ла Рош?

Она взглянула на него с, казалось бы, искренним удивлением.

— Я? Послала к тебе графа де ла Рош? Но зачем?

— Шантажировать меня, — мрачно произнес Дерек.

Она снова пристально посмотрела на него, внезапно улыбнулась и кивнула головой.

— Конечно, этого следовало ожидать, так вот как он поступил, ce type la [120] Этот тип (фр.). . Я должна была это предвидеть. Нет, Dereek, я вовсе не посылала его к тебе.

Дерек пристально всматривался в ее лицо, как будто пытался прочитать ее мысли.

— Я расскажу тебе, — сказала Мирей, — мне стыдно, но я расскажу тебе. В тот день, ты помнишь, я обезумела от ярости, совершенно обезумела. — Она сделала выразительную паузу. — У меня дикий нрав. Я хотела тебе отомстить, и тогда я пошла к графу де ла Рош и велела ему идти в полицию и донести на тебя. Но не бойся, Dereek, я же не совсем потеряла голову; доказательство знаю только я. Полиция не может сделать ничего без моего свидетельства, понимаешь? И теперь… теперь?

Она прижалась к нему, нежно глядя в глаза.

Дерек грубо отбросил ее прочь, она прижалась к стене, грудь ее вздымалась, зрачки сузились, как у кошки.

— Берегись, Dereek, берегись. Тебе придется вернуться ко мне, понимаешь?

— Я никогда не вернусь к тебе.

Танцовщица еще больше сделалась похожей на кошку, веки ее трепетали.

— Другая женщина? Ты с ней тогда завтракал, да?

— Я намерен просить эту леди выйти за меня замуж, если тебе это интересно.

— О, эта чопорная англичанка! И ты думаешь, я допущу это? Ни за что! — Ее гибкое тело трепетало, как натянутая струна. — Слушай, Dereek, помнишь каш разговор в Лондоне? Ты сказал, что единственное, что может спасти тебя, — это смерть твоей жены, ты пожаловался, что она абсолютно здорова, а потом тебе в голову пришла мысль о несчастном случае.

— Полагаю, именно этот разговор ты и повторила графу де ла Рош, — с презрением сказал Дерек.

Мирей рассмеялась.

— Я что, идиотка? Стала бы полиция возиться со всякими сказками. Послушай, я дам тебе последний шанс. Ты бросишь эту англичанку. Ты вернешься ко мне. И тогда, cheri [121] Дорогой (фр.). , я никогда не заикнусь…

— Не заикнешься о чем?

Она тихо рассмеялась.

— Ты думал, никто не видел тебя…

— Что ты имеешь в виду?

— Ты думал, что никто не видел тебя… но я видела тебя, Dereek, mon ami, я видела, как ты выходил из купе твоей жены — в ту ночь, перед самым прибытием в Лион. И знаю кое-что еще. Я знаю, что, когда ты вышел из купе, она была мертва.

Дерек застыл, глядя на нее, потом, как во сне, повернулся и медленно, нетвердо ступая, вышел из комнаты.

— Ну что же, — сказал Пуаро, — значит, мы друзья и у нас кет секретов друг от друга.

Кэтрин посмотрела на него. Пуаро был серьезен, как никогда раньше.

Они сидели в парке Монте-Карло. Кэтрин приехала со своими друзьями, и почти сразу по приезде они набрели на Пуаро и Найтона. Леди Тамплин завладела Найтоном и предалась воспоминаниям, большинство из которых, по смутному ощущению Кэтрин, были выдуманы. Они удалились вместе, леди Тамплин повисла на руке молодого человека, тот несколько раз оглянулся через плечо, и Пуаро, прищурившись, проводил их взглядом.

— Конечно, мы друзья, — сказала Кэтрин.

— Мы сразу приметили друг друга, а?

— С того момента как вы сказали мне, что «roman policier» — не всегда выдумка, что такое случается и в жизни.

— И я был прав, разве нет? — Он приподнял указательный палец. — Теперь вы сами угодили в такую историю. Мне-то не привыкать, это мое metier [122] Ремесло (фр.). , ко вы — другое дело. Да, — кивнул он в раздумье, — для вас это другое дело.

Кэтрин пытливо на него посмотрела, ей показалось, Пуаро предостерегал ее от опасности, которую она не заметила.

— Почему вы говорите, что я угодила в такую историю? Правда, я говорила с миссис Кеттеринг перед самой ее смертью, но сейчас — сейчас все позади, я больше не имею отношения к этому делу.

— Ах, мадемуазель, мадемуазель, разве можем мы когда-нибудь с уверенностью сказать: «Я покончил с тем-то и тем-то»?

Кэтрин решительно посмотрела ему в глаза.

— Что такое? Вы пытаетесь сообщить мне что-то, но я не понимаю намеков, лучше бы сказать все прямо, как есть.

Пуаро грустно покачал головой.

— Ah, mais c'est anglais ca! [123] Как это по-английски! (фр.). — только черное и белое, все можно потрогать и разложить по полочкам. Но жизнь, мадемуазель, устроена иначе. Некоторые события еще не произошли, но уже отбрасывают тень на нашу жизнь.

Он промокнул лоб огромным шелковым носовым платком и тихо проговорил:

— Но я впадаю в лирику, давайте, как вы хотите, придерживаться фактов. Так вот: что вы думаете о майоре Найтоне?

— Он мне очень нравится, — горячо отозвалась Кэтрин, — по-моему, он очень обаятельный человек.

Пуаро вздохнул.

— Что случилось?

— Вы отвечаете с таким чувством, — сказал Пуаро. — Если бы вы сказали: «О, он очень славный», меня бы это больше устроило.

Кэтрин почувствовала смутную неловкость. Пуаро задумчиво продолжал:

— Хотя, кто знает? Les femmes, у них столько способов скрывать, что они чувствуют на самом деле… и, быть может, горячность — не самый худший способ.

Он вздохнул.

— Я не понимаю… — начала было Кэтрин.

Пуаро прервал ее:

— Вы не понимаете, почему я так навязчив, мадемуазель? Я старик и вообще-то не слишком часто сталкиваюсь с кем-либо, чье благополучие мне не безразлично. Мы друзья, мадемуазель, вы сами так сказали, вот почему мне хотелось бы видеть вас счастливой.

Кэтрин пристально смотрела прямо перед собой, кончиком зонтика она чертила какие-то знаки на песке дорожки.

— Я спросил вас о майоре Найтоне, сейчас я задам вам другой вопрос. Вам нравится Дерек Кеттеринг?

— Я едва с ним знакома.

— Это не ответ.