Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— О, только не для вас, — галантно заверил ее Пуаро. — Надеюсь, вы и ваш отец не откажетесь как-нибудь отобедать со мной?

— Конечно, с удовольствием.

— Тогда мы это устроим, — заявил Пуаро, — засим je me sauve.

Пуаро шагал по улице, что-то мурлыча себе под нос, он беспечно покручивал тросточкой и улыбался. По пути он завернул в почтовую контору и отправил телеграмму. Ему пришлось вспомнить код и потратить некоторое время на составление шифровки. В телеграмме, адресованной инспектору Джеппу в Скотленд-Ярд, говорилось о потерянной булавке для галстука. На самом деле телеграмма содержала короткую просьбу:

«Прошу сообщить все известное о человеке по прозвищу Маркиз».

Было ровно одиннадцать, когда Пуаро явился к ван Олдину в отель. Миллионер был один. Он с улыбкой встал навстречу гостю.

— Вы пунктуальны, мосье Пуаро.

— Я всегда пунктуален, точность — мое главное правило. Без порядка и метода… — Пуаро остановился. — Впрочем, я уже развивал перед вами эту тему, к делу!

— Ваша идейка?

— Вот именно, идейка, — улыбнулся Пуаро. — Прежде всего, мосье, я хотел бы еще раз побеседовать с горничной, с Адой Мейсон. Она здесь?

— Да.

— Отлично!

Ван Олдин с любопытством посмотрел на него, затем позвонил и велел коридорному сходить за Мейсон.

Пуаро приветствовал девушку со свойственной ему галантностью, что всегда производило впечатление на людей этого сословия.

— Добрый день, мадемуазель, садитесь, прошу вас, если мосье разрешит.

— Да, да, садитесь, дитя мое, — сказал ван Олдин.

— Благодарю вас, сэр, — чопорно ответила Мейсон и уселась на краешек стула, не сгибая спины и с выражением ожидания на кислом лице.

— У меня есть еще несколько вопросов к вам, — сказал Пуаро, — попробуем добраться до сути этого дела. Я вновь возвращаюсь к незнакомцу в поезде, вам показали графа де ла Рош, вы говорите, что, может быть, это был он, но вы не уверены, так?

— Да, я говорила вам, мосье, я не видела лица этого человека, вот в чем дело.

Пуаро, просияв, кивнул.

— Совершенно верно, разумеется, я отлично понял сложность задачи. Так вот, мадемуазель, вы говорите, что служили у мадам Кеттеринг два месяца. В течение этого срока как часто видели вы своего хозяина?

— Только дважды, сэр.

— Вблизи или издалека?

— Ну, один раз, сэр, он пришел на Керзон-стрит. Я была наверху и смотрела через перила и видела его внизу в холле, мне было немножко любопытно, потому что, ну, вы понимаете, всякие разговоры… — Мейсон кашлянула с осторожностью.

— А в другой раз?

— Я была в парке с Анни — это одна из служанок, — и она показала мне хозяина, он шел с какой-то иностранкой.

Пуаро снова кивнул.

— Теперь послушайте, Мейсон, тот господин, которого вы видели беседующим в купе с вашей хозяйкой на Лионском вокзале в Париже, почему вы не допускаете, что это мог быть ваш хозяин?

— Хозяин, сэр? О, вряд ли это возможно.

— Но вы не уверены, — настаивал Пуаро.

— Ну… я как-то не задумывалась над этим, сэр.

Мейсон была совершенно обескуражена.

— Вы ведь слышали, что ваш хозяин тоже ехал этим поездом. Он ведь мог проходить по вагону?

— Но джентльмен, который разговаривал с миссис Кеттеринг, должен был прийти с улицы, он был одет для улицы, в пальто и мягкую шляпу.

— Это так, мадемуазель, но вспомните, поезд только что подъехал к Лионскому вокзалу, многие пассажиры выходят пройтись по перрону. Ваша хозяйка тоже собиралась и, несомненно, надела свое меховое пальто, а?

— Да, сэр, — согласилась Мейсон.

— И ваш хозяин поступает так же, в поезде натоплено, но снаружи холодно, он надевает пальто и шляпу, прохаживается вдоль поезда, посматривая на освещенные окна вагона, внезапно он видит мадам Кеттеринг. До этого он не знал, что она в поезде, естественно, он поднимается в вагон и идет в купе, она вскрикивает от удивления при виде его и быстро захлопывает дверь между купе, поскольку (и это тоже возможно) разговор у них будет сугубо личного свойства.

Пуаро откинулся на спинку стула и наблюдал, как его слова медленно достигают цели. Никто лучше, чем Эркюль Пуаро, не знал, что такие люди, как Мейсон, не выносят спешки, им нужно время, чтобы отказаться от собственных домыслов; прошло минуты две, прежде чем горничная проговорила:

— Ну конечно, сэр, так могло быть, это не приходило мне в голову. Хозяин высокий, он брюнет, и фигура у него, как у того джентльмена, из-за пальто и шляпы я решила, что он пришел с улицы. Да, это мог быть хозяин, но я все равно не скажу, что уверена, сэр.

— Я вам чрезвычайно благодарен, мадемуазель, не смею вас более задерживать. О, вот еще что. — Пуаро достал из кармана портсигар, который уже показывал Кэтрин.

— Это портсигар вашей хозяйки?

— Нет, сэр, не ее… хотя…

Мейсон была поражена, явно пытаясь осмыслить то, что внезапно вспомнила.

— Да?

— Мне кажется, сэр, не могу с уверенностью сказать, но мне кажется, это портсигар, который миссис купила в подарок хозяину.

— Вот как, — бесстрастно заметил Пуаро.

— Но вот подарила она портсигар или нет, я, конечно, сказать не могу.

— Понял, понял. Больше у меня нет никаких вопросов, мадемуазель. Желаю здравствовать.

Ада Мейсон осторожно вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Пуаро с легкой улыбкой взглянул на ван Олдина, миллионер был сражен.

— Вы думаете, вы думаете, это был Дерек? — проговорил он. — Но все говорит против этого, ведь граф взят буквально с поличным.

— Нет.

— Но вы рассказали мне…

— Что я рассказал вам?

— Эту историю с драгоценностями. Вы показали их мне.

— Нет.

Ван Олдин впился в него взглядом.

— Вы хотите сказать, что не показывали мне драгоценности?

— Нет.

— Вчера на теннисе?

— Нет.

— Кто из нас сошел с ума, мосье Пуаро, вы или я?

— Ни вы и ни я, — сказал сыщик. — Вы задали вопрос, я отвечаю. Вы спрашиваете, не показывал ли я вам вчера драгоценности. Я отвечаю — нет. То, что я показывал вам, мосье ван Олдин, была первоклассная подделка, распознать которую может только профессионал.

Понадобилось несколько минут, чтобы миллионер переварил эту новость. Он не сводил с Пуаро ошеломленного взгляда. Маленький бельгиец ободряюще кивнул ему.

— Это меняет дело, не так ли?

— Подделка!

Ван Олдин впился в сыщика глазами:

— Мосье Пуаро, вы давно, уже вели к этому, вы никогда не верили, что граф де ла Рош убийца.

— У меня были сомнения, я говорил вам, и воровство и убийство — вместе… — Пуаро энергично затряс головой. — Нет, трудно себе представить. Это не в характере такой личности, как граф де ла Рош.

— Но вы верите, что он охотился за рубинами?

— Разумеется, в этом нет сомнений. Послушайте, я изложу вам свои предположения. Граф узнал про рубины и составил четкий план. Он выдумал романтическую историю про книгу, которую он якобы пишет, чтобы заставить вашу дочь взять рубины с собой, сам же позаботился о превосходном дубликате. Совершенно ясно, что было бы потом. Ваша дочь не была экспертом по драгоценным камням; возможно, прошло бы много времени, прежде чем обнаружилась бы подмена. Ну, а когда это произошло бы… ну… не думаю, что ваша дочь стала бы судиться с графом, это было бы слишком неблагоразумно, ведь у него скопились ее письма. О да, совершенно безопасный план, с точки зрения графа, — он наверняка уже проворачивал такие дела.