Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— Дайте-ка сообразить, — мосье Папополус с невинным видом поднял глаза к потолку, — это леди, которая умерла в «Голубом экспрессе», не так ли? Я видел заметку в газете, но там и намека не было на то, что это криминальная история.

— В интересах расследования сочли необходимым скрыть этот факт.

Последовала пауза.

— Чем могу быть полезен, мосье Пуаро? — вежливо поинтересовался ювелир.

— Yoila — я сразу же перехожу к делу.

Пуаро достал из кармана коробочку, которую он показывал ван Олдину, извлек из нее рубины и подтолкнул их по столу в сторону мосье Папополуса. Ни один мускул не дрогнул на лице ювелира, он взял камни, внимательно рассмотрел их и выжидательно уставился на Пуаро.

— Великолепны, не правда ли? — спросил Пуаро.

— Превосходны.

— Сколько, по вашему мнению, они стоят?

Грек поморщился.

— Вам действительно нужно знать это, мосье Пуаро?

— Вы проницательны, мосье Папополус, нет, не нужно, ведь пятисот тысяч долларов они определенно не стоят.

Папополус рассмеялся, и Пуаро вместе с ним.

— Как подделка, — сказал Папополус, возвращая камни Пуаро, — они превосходны. Не будет ли нескромно спросить вас, мосье Пуаро, где вы их достали?

— Ну, разумеется, не вижу причины скрывать это от такого старого друга, как вы. Они были собственностью графа де ла Рош.

Брови мосье Папополуса полезли вверх.

— В самом деле… — пробормотал он.

Пуаро явно получал удовольствие, наблюдая, как старательно и искусно ювелир изображает простодушие и наивность.

— Мосье Папополус, — сказал он, — я намерен выложить карты на стол. Оригинал этих драгоценностей был похищен у мадам Кеттеринг в «Голубом экспрессе». Теперь скажу вам, во-первых: я не разыскиваю эти камни. Это дело полиции. Я работаю на мосье ван Олдина и хочу поймать убийцу его дочери, и я интересуюсь этими драгоценностями лишь постольку, поскольку они могут вывести меня на этого человека. Вы понимаете?

Последние два слова были сказаны с особым нажимом. Мосье Папополус, чье лицо оставалось совершенно неподвижным, тихо проговорил:

— Продолжайте.

— По всей вероятности, эти драгоценности должны были перейти из рук в руки здесь, в Ницце; возможно, это уже произошло.

Мосье Папополус кивнул головой, он задумчиво потягивал кофе и в эту минуту более, чем всегда, напоминал величественного патриарха.

— И я сказал себе, — с оживлением продолжал Пуаро, — какая удача! Мой старый друг мосье Папополус в Ницце, он-то мне поможет.

— И чем же, по вашему мнению, я могу вам помочь? — с холодком осведомился мосье Папополус.

— Я сказал себе: без сомнения, мосье Папополус неспроста оказался в Ницце.

— Отнюдь, — сказал мосье Папополус, — я здесь для поправки здоровья. Предписание врачей. — Он выразительно кашлянул.

— Какая жалость, — ответил Пуаро с деланным сочувствием. — Однако продолжим: когда русский великий князь [109] Великий князь — с XVIII века в России титул членов царской фамилии. , австрийская эрцгерцогиня [110] Австрийская эрцгерцогиня — титул жены или вдовы члена бывшего австрийского императорского дома. или итальянский принц желают распорядиться своими фамильными драгоценностями, к кому они обращаются? К мосье Папополусу, не так ли? К тому, кто знаменит на весь мир осмотрительностью, с коей он устраивает подобные дела.

Ювелир отвесил поклон:

— Вы мне льстите.

— Великое дело — осмотрительность, — задумчиво проговорил Пуаро и был вознагражден улыбкой, скользнувшей по губам грека. — Я тоже умею быть осмотрительным.

Собеседники встретились глазами, затем Пуаро продолжил, медленно, осторожно подбирая слова:

— Вот я и говорю: если эти драгоценности перешли из рук в руки здесь, в Ницце, мосье Папополус должен быть в курсе, он знает обо всем, что происходит в мире драгоценных камней.

— Гм, — хмыкнул мосье Папополус и потянулся к булочке.

— Полиция, вы понимаете, — сказал Пуаро, — не вникает в этот предмет, это дело частное.

— Слухи, однако, просачиваются, — позволил себе намекнуть мосье Папополус.

— Какие, например? — поинтересовался Пуаро.

— Не вижу причины передавать вам эти слухи, мосье Пуаро.

— Такая причина есть. Припомните, мосье Папополус, семнадцать лет назад в ваших руках находилась вещь, доверенная вам абсолютно конфиденциально одной очень высокопоставленной особой. Эта вещь хранилась у вас, и она пропала. Вы оказались, как говорят англичане, в пиковом положении.

Глаза Пуаро мягко остановились на лице девушки, она опустила чашку мимо блюдца, поставила локти на стол и, упершись в ладони подбородком, пристально смотрела на Пуаро.

Не сводя с нее глаз, Пуаро продолжал:

— Я был тогда в Париже. Вы послали за мной, вы отдали свою судьбу в мои руки; если я верну вам эту вещь, сказали вы, то могу рассчитывать на вашу вечную благодарность. Eh bienr [111] Что ж! (фр.). Я вернул вам ее.

Длинный вздох вырвался из груди мосье Папополуса.

— Это был самый неприятный момент моей карьеры.

— Семнадцать лет — большой срок, — задумчиво проговорил Пуаро, — но я уверен, что у вашей нации не в правилах забывать добро.

— У греков? — иронически улыбнулся мосье Папополус.

— Я имел в виду не греков, — сказал Пуаро.

Последовало молчание, затем старик гордо распрямил плечи.

— Вы правы, мосье Пуаро, — сказал он тихо, — я еврей. И, как вы сказали, у кашей нации отличная память.

— Вы поможете мне?

— Относительно драгоценностей, мосье, я не могу ничего сделать. — Старик, как и Пуаро, с осторожностью подбирал слова. — Я не знаю ничего. Я не слышал ничего. Но я могу оказать вам реальную услугу, если вы интересуетесь скачками.

— При определенных обстоятельствах — возможно, — сказал Пуаро, внимательно вглядываясь ему в лицо.

— Есть лошадь, которая стоит, по-моему, внимания, она скачет в Лоншам [112] Лоншам — ипподром в Париже между Сеной и Булонским лесом, функционирующий с 1863 года. . Я не могу ручаться, вы понимаете, подобные сведения проходят через многие руки.

Папополус помолчал, глядя в глаза Пуаро, чтобы убедиться, что тот понимает его.

— Конечно, конечно.

— Кличка лошади, — сказал мосье Папополус, откинувшись в кресле и сомкнув кончики пальцев, — Маркиз. Я думаю, это скорее всего — английская лошадь, а, Зиа?

— Я тоже так думаю.

Пуаро стремительно поднялся.

— Благодарю вас, мосье, — сказал он, — великое дело получать сведения, как говорят в Англии, прямо из конюшни. Прощайте, мосье, тысяча благодарностей.

Он повернулся к девушке.

— Прощайте, мадемуазель Зиа. Мне кажется, что лишь вчера я виделся с вами в Париже.

— Шестнадцать лет и тридцать три — большая разница, — уныло сказала Зиа.