Агата Кристи - Таинственное происшествие в Стайлз. Таинственный противник. Убийство на поле для гольфа

Воздействие ее книг на читателей поистине необъяснимо. Наверное, это происходит оттого, что в умении сохранять напряженность интриги Агата Кристи была непревзойденным мастером. И это несмотря на то, что мотивировки преступления в ее произведениях практически всегда одни и те же — страсть к наживе и ревность, что, впрочем, не мешало ей с неизменным успехом сбивать своих поклонников со следа.

Собственно говоря, все старания Кристи тому и отданы: сделать так, чтобы читатель не догадался, кто истинный убийца. Она точно знает, в какой момент может усыпить его обыденностью повествования или интонацией, а в какой положиться на стереотипность его мышления.

Она говорит: в комнате играли в бридж, и все уверены, что в ней находилось четыре человека. Или: один звонок по телефону — и двое убийц получают железное алиби. Или еще: человек зашел домой за фонарем, а читателю и в голову не приходит, что, кроме фонаря, он мог прихватить что-нибудь еще. Обыденность ее повествования почти всегда нарочита — за убаюкивающей вроде бы информацией она умеет скрыть важное («До ближайшего города Экземптона было шесть миль», или: «Дорогая, если бы ты знала, какие мысли сейчас вертятся у меня в голове»). Особенно искусно она использует интонации. Вспомните последний разговор Филиппа Ломбарда и Веры Клейторн в «Десяти негритятах», когда каждый из них уверен в виновности другого.

А кому, скажем, придет в голову усомниться в праведности материнской любви? И что, кроме сочувствия, можно испытывать к разлученным «злодеями» влюбленным? И тут же всем ходом сюжета и развязкой Кристи напоминает: в жизни не бывает только хорошего и только дурного — все относительно.

Вот так, отвлекая и умело используя свойственную нам шаблонность мышления, она в самом конце единственной фразой расставляет все по местам. И рождается особое, а lа Christie, удивление, смешанное с восторгом и досадой на собственную слепоту.

Несмотря на то, что она сохранила верность правилам и нормам, родившимся вместе с жанром, именно ей удалось довести искусство мистификации простодушного читателя до совершенства. Ну какой нормальный человек, услышав о «тайном обществе», не решит: это шайка преступников? А на самом деле в «шайке» оказываются спасители Отечества.

Агата Кристи безбожно обманывает нас, не пряча мягкой укоризненной улыбки, — и мы любим ее за это, и она неустанно напоминает: у Добра и Зла одни и те же орудия, и справедливость и любовь — понятия не умозрительные, ибо Добро очень легко может обернуться Злом. Не следует доверять тому, что лежит на поверхности, постарайтесь разглядеть суть. Миссис Кристи прекрасно разбирается в людях и умеет понять, что движет тем или иным человеком, и мы с удовольствием и благодарностью учимся у нее тому же.

1960-й год. Агате Кристи 70 лет, но она по-прежнему энергична и бодра, разве что ухудшилось зрение и становится тяжелее ходить. Она по-прежнему очень любит купаться, занимается садом и напряженно работает. Теперь, когда археологические раскопки остались в прошлом, у нее появились новые увлечения — посещение оперы, которую она обожает, походы в театр. Она не пропускает ни одной модной пьесы, с интересом следит за кинематографом и, как обычно, полна творческих замыслов. «Каждый раз мне казалось, что я написала свою последнюю книжку, но потом вдруг опять что-то возникает и будоражит воображение».

Очередной плод ее воображения роман «Кошка среди голубей» (1959) многие критики называют лучшей из ее поздних книг. По фабуле он не уступает ее классическим романам, в нем не чувствуется ни вялости стиля, ни поверхностности. Мастерство, с которым миссис Кристи удается сочетать описание школьного летнего семестра в Мидоубэнке с революционными событиями в вымышленном арабском государстве, поистине удивительно. Даже второстепенные характеры написаны куда живее обычного.

Они с Максом совершают трехмесячный вояж в Персию и Кашмир. У Макса возникли проблемы со здоровьем — он перенес легкий удар и вынужден уйти из университета, но по-прежнему занимается археологией — уже в должности попечителя Британского музея и Британской академии. Он принят в члены ряда академий и институтов. Его заслуги вскоре будут отмечены рыцарским титулом — на три года раньше его знаменитой супруги.

У них два дома — в Девоншире около Оксфорда, а также маленькая квартирка в Лондоне, в престижном Челси.

Очередной роман миссис Кристи «Бледный конь» (1962) посвящен собственно категории зла. Очень типичный для нее роман, удивляющий разве что обилием старых знакомых: миссис Оливер, полковник и миссис Деспард («Карты на столе»), Дэн Калтроп («Отравленное перо»). Как точно, как емко, одним росчерком пера, завершает она свое исследование: «Зло по самой своей сути должно быть более впечатляющим, чем добро. Оно должно привлекать к себе внимание! Оно должно пугать и изумлять! Зло не является чем-то сверхчеловеческим, это нечто недочеловеческое».

Не успела она еще передать издателю очередной роман «И в трещинах весь круг» (1962), своего рода назидание — о том, к каким трагическим последствиям может привести обыкновенная безответственность, как в одном из писем не без юмора сообщает: «Написала первую главу очередного шедевра Агаты Кристи…»

Она все чаще обращается к мисс Марпл. Старая мудрая леди — изначально явный прообраз бабушки, теперь, спустя тридцать пять лет, весьма напоминает саму писательницу.

Миссис Кристи с неизменной признательностью относится к читателям, требовавшим от нее — ни больше ни меньше — по роману к каждому Рождеству, «чтобы земля не сошла с орбиты». Чувство юмора, оживляющее ее книги, покоряет и при непосредственном общении с ней. «Просто автомат для выделки колбас, безотказный автомат», — со вздохом называет она себя в беседе с очередным корреспондентом. И тут же добавляет: «А вдруг и правда напишу, вот смеху-то будет».

И действительно пишет. И снова в ее романах поднимаются вечные, волнующие каждого темы. Одна из удач позднего периода — роман «Ночная тьма» (1967), где она бичует стяжательство, в жертву которому принесена любовь. Какое отвращение испытываешь от исповеди этакого «невинного убийцы», не понимающего, что такое нравственность.

Жизнь писательницы стала бедна внешними событиями — все перешло в творчество, в отношения с окружающими людьми, в семейные заботы, из которых самые значительные связаны с женитьбой Мэтью. Она по-прежнему путешествует — правда, теперь только по странам Европы; по-прежнему любит театр, увлекается научно-популярной литературой.

Большинство произведений этого периода традиционно считаются слабыми, и, хотя в какой-то мере это мнение оправданно, нельзя не отметить, что и трагическая сказка «Пальцы чешутся, к чему бы?» (1968), и своего рода назидание «Пассажирка до Франкфурта» (1970), и страшная сказка «Немезида» (1971), и сентиментально-романтическая история «Слоны помнят все» (1972), и добрая сказка с приключениями «Врата судьбы» (1973), хотя и написаны беззащитно традиционно и страдают от повторов и сюжетных изъянов, в полной мере обладают стилистическими достоинствами и даже изяществом слога.