Агата Кристи - Таинственное происшествие в Стайлз. Таинственный противник. Убийство на поле для гольфа

В 1947 году Макс получает солидный пост в Институте археологии при Лондонском университете и сразу начинает подумывать об очередной экспедиции.

Раскопки в Нимруде, начавшиеся в начале 1949 года, были самыми масштабными и последними в жизни Мэллоуэна — Кристи; они продолжались 11 лет и принесли экспедиции громкую славу. Итогом их стала книга Макса (кстати, посвященная жене) «Нимруд и его реликвии», а также экспозиции в крупнейших музеях мира — в Британском (Лондон), Метрополитен (Нью-Йорк) и Иракском (Багдад).

Миссис Кристи полна сил и творческих замыслов, в свои 60 лет она весьма энергична. И уже вскоре после обустройства «археологического бивуака» просит раздобыть ей бесшумную пишущую машинку. «Поскольку в моих старых мозгах есть еще кое-какие идеи», — объясняет она.

Да, идей у нее всегда было в избытке. Любая мелочь или случайная фраза могли стать завязкой или основой будущей интриги. В «дело» шло все и на всякий случай заносилось в специальную книжечку. Отыскав в старом бабушкином сундуке побитое молью пальто и шесть игольниц, припасенных для подарка на Рождество слугам, она тут же находила им применение. «Вот видите, где я беру факты для мисс Марпл», — шутя говорила она очередному корреспонденту.

Миссис Кристи всегда сетовала, что она на редкость ненаблюдательна, и при этом явно лукавила, ибо очень тонко подмечала особенности характера и манеру говорить; с ней мало кто мог сравниться в умении дать типаж, к примеру, какой-нибудь чопорной викторианской старухи или несостоявшегося дипломата, которому чувство юмора и независимость суждений никогда не позволят достичь вершины карьеры.

К их дому в археологическом лагере пристроили еще одну комнату, которая так и называлась — «Агатина», именно здесь она проводила все свободное от домашних дел и сна время, именно здесь были написаны 14 романов, в том числе и два последних под псевдонимом Мэри Уэстмакотт.

Многие романы этого периода обладают очевидными литературными достоинствами и производят глубокое эмоциональное воздействие. Из их длинной вереницы хотелось бы отметить трагичный, пронизанный фатальной безысходностью детектив «Объявлено убийство» (1950), полный тонкого юмора триллер «Багдадская встреча» (1951) и мрачно-мистическое «В 4.50 из Паддингтона» (1957).

И все же наиболее интересным и заметным произведением этого периода стал роман «Испытание невиновностью» (1958), отмеченный и самой писательницей наряду с «Кривым домишком». Почему она отдавала предпочтение именно этим романам, а не таким общепризнанным шедеврам, как «Убийство Роджера Экройда», «Убийства по алфавиту», «Десять негритят» — очередная загадка Агаты Кристи. Может, потому что в них нет ни Пуаро, ни мисс Марпл. Может, романы без их участия она писала для души, а с ними — ради денег…

«Испытание невиновностью», собственно, роман о неразумной благотворительности, о добре, навязанном против воли и поэтому не оцененном, о добре, порождающем зло. В этом романе она с особой эмоциональностью говорит о том, что неизменно ее волновало: о подчас разрушительной силе любви, о непостижимости смерти, о том, что нужно уметь начать жизнь сначала, порвав с трагическим или ошибочным прошлым.

В 1955 году Агата и Макс отпраздновали серебряную свадьбу. 25 лет вместе. Ее биографы всегда задавались вопросом — что для нее важнее: творчество или семья? Наверное, однозначно на этот вопрос ответить невозможно, тем не менее во всех анкетах, в графе «род занятий», она неизменно писала «домохозяйка».

Макс счастлив — в раскопах попадается все больше обнадеживающих находок. Агата с ним почти неотлучно, лишь изредка уезжает на лето в Гринвуд, к внуку, дочери и зятю (в 1948 году Розалинда снова вышла замуж). «Больше всего она любила находиться в кругу родных, — вспоминает о своей бабушке Мэтью Причард, — мне даже кажется, что проведенное вместе с нами лето было для нее в какой-то мере наградой за завершение очередного романа и отдыхом после утомительных археологических экспедиций».

«Если бы я могла писать, как Элизабет Боуэн, Мюриел Спарк или Грэм Грин, я была бы на седьмом небе от счастья, но я знаю, что не сумею, и мне никогда не придет в голову подражать им», — с обезоруживающей откровенностью пишет Агата Кристи в «Автобиографии».

Тем не менее внимательного и чуткого читателя в ее книгах ждут неожиданные открытия. Внешние простота и доступность отнюдь не исключают многомерности. За незамысловатым детективным антуражем, за неоднократными повторами и налетом шаблонности скрываются житейская мудрость и душевная теплота.

Своим творчеством она вполне вписывается в традиции английской литературы — традиции Джейн Остин, Анны Радклиф, сестер Бронте и Джордж Элиот.

В ее романах можно встретить то, что почти всегда отсутствовало в «высокой» литературе, — откровенное, по-детски безудержное восхищение красотой. Агата Кристи была всегда чутка к красоте, будь то красота дома, сада, картины Эмиаса Крейла [7] Эмиас Крейл — художник, персонаж романа Агаты Кристи «Пять поросят». . И естественно — красота истины и справедливости. Наверное, ни Шерлок Холмс, ни Ниро Вульф [8] Ниро Вульф — главный герой знаменитого детективного сериала американского писателя Рекса Стаута (1886–1975). , ни доктор Фел [9] Доктор Фел — главный герой известного детективного сериала английского писателя Джона Диксона Карра (1906–1977). не охотились за ними с таким самозабвенным азартом, как Эркюль Пуаро. Истина и справедливость были для него превыше всего личного.

Самой большой страстью писательницы было радение о торжестве справедливости, неизменное стремление к достижению равновесия, к идеалу, которому наиболее всего соответствует, пожалуй, образ мистера Кина («Загадочный мистер Кин», 1930).

Впрочем, мечты об идеале не мешали ей философски относиться к несовершенству мира. Агата Кристи не тешила себя иллюзиями. «Еще она узнала, что человеческая природа удивительно непостоянна и нельзя делить людей на „хороших“ и „плохих“, как она делала это в юности. Она видела, как один человек спасал другого, проявляя невероятный героизм и рискуя жизнью, — а затем обшаривал карманы спасенного в надежде на мелкую поживу» («Дочь есть дочь», 1952). Но она верила, что и в несовершенном мире всегда найдется место для людей с чутким сердцем и острым умом.

Нельзя не отметить и еще одно достоинство — в ее романах немало метких афоризмов. Веселая авантюрность ее политических триллеров не мешала ей с удивительной точностью, как выражаются англичане, «попасть по гвоздю»: «Как ни парадоксально, совершить революцию без честных людей невозможно. Народ сразу чует мошенников… В каждой революции участвовали честные люди. Впоследствии от них быстро избавляются („Таинственный противник“)». Или: «Я считаю, что люди гораздо чаще убивают тех, кого они любят, чем тех, кого ненавидят. Потому, наверное, что именно те, кого вы любите, могут сделать вашу жизнь невыносимой» («Кривой домишко»). И т. д.