Эшли Уивер - Странная месть

Я с облегчением обнаружила, что Лаурель играла во всей этой истории лишь незначительную роль. Я бы ни за что не стала дальше читать эту книгу, зная, что страшно разозлюсь, если имя моей кузины окажется опозорено. Но о Лаурель упоминалось лишь мельком. Изабель убирала коготки, стоило зайти речи о моей кузине.

История бурных романтических отношений между женщиной, списанной с Беатрис, и двумя молодыми джентльменами стала достигать точки кипения лишь к седьмой главе. Сама Беатрис в романе была женщиной хоть и красивой, но холодной и сдержанной. А потому тем более непонятно, с чего это вдруг Эдвин Грин и Брэдфорд Гленн влюбились в нее по уши и сражались друг с другом за ее благосклонность. Возможно, она являла собой воплощение некой недостижимой мечты для этих двух молодых людей и ее недоступность лишь разжигала желание завоевать ее расположение.

В любом случае Изабель блестяще удалось создать атмосферу этой разрушительной страсти и растущей вражды. Почти с самого начала становилось ясно, что она намерена представить Брэдфорда Гленна злодеем, поскольку наделила его задумчивым и мрачным характером, как бы намекавшим на то, что человека, осмелившегося встать на его пути, ничего хорошего не ждет.

Я настолько увлеклась чтением, что не заметила, как в комнату вошел Майло.

– Привет, дорогая.

– Привет, – отозвалась я, не отрывая взгляда от книги.

– Снова читаешь эту книжонку?

– Да. – Я нехотя подняла на него глаза. – Как прогулка?

– Было холодно и очень скучно.

Я взглянула на часы.

– Да, представляю, провести целых два часа на морозе – это вам не шутки.

– А эта Линди поистине неутомимая девица.

– Майло… – Слова так и замерли на моих губах. Совсем недавно мне просто претило говорить с ним открыто, высказывать все, что я думаю по этому поводу. Но теперь отношения между нами значительно улучшились, и я сочла, что лучше быть честной до конца.

– Надеюсь, ты понимаешь, что не стоит позволять ей влюбляться в тебя, – мягко заметила я. – Это нечестно. Ведь она не понимает, что половина того, что ты ей нашептываешь, несерьезно.

Майло улыбнулся, и мои тревоги почти тотчас рассеялись.

– Да я был просто образчиком пристойного поведения.

– Твои понятия о пристойном поведении отличны от представлений большинства других людей.

– Но мне вовсе ни к чему, чтобы меня любил кто-то кроме тебя, дорогая.

– Да, но я сейчас беспокоюсь не о тебе.

– Позволь заверить, Люсинда Лайонс прекрасно осведомлена о том, как горячо я люблю свою жену. – Он поцеловал меня в губы и уселся в кресло напротив.

Я не собиралась зацикливаться на этой теме, по крайней мере сейчас. И снова взялась за книгу.

– Вижу, ты твердо вознамерилась добить это произведение, – заметил Майло.

– Да, и мне будет намного проще сделать это в тишине, – намекнула ему я.

Он взял какой-то журнал, видимо, оставленный Винельдой, и стал его перелистывать. Интересно, неужели он собирается сидеть здесь все то время, пока я пытаюсь читать?

– Как прошел разговор с мистером Уинтерсом? – спросил муж, не отрывая глаз от страницы.

– О, потрясающе! – ответила я. – Он собирается написать мой портрет.

– Естественно.

– Да, естественно. В натуральном, так сказать, виде.

Тут Майло оторвал взгляд от журнала.

– Вот как? Это правда?

– Да, – небрежным тоном подтвердила я. – Считает, что освещение в оранжерее наиболее выгодно подчеркнет мою алебастровую кожу.

– Нисколько не сомневаюсь, – сухо буркнул Майло.

– Знаешь, он весьма необычный человек, – сказала я, закрывая книгу. – Никак не получается составить о нем определенное мнение.

– Разве? – отозвался Майло. – Думаю, совершенно ясно, чего он добивается.

– О, мне не кажется, что у него на уме нечто непристойное.

– Твоя наивность совершенно восхитительна, любовь моя. Должно быть, он считает меня весьма сговорчивым супругом.

– О да, – ответила я. – Уверял меня, что ты будешь просто в восторге от этого портрета.

Майло улыбнулся:

– Я предпочитаю видеть тебя в постели, а не на стене.

– Я обещала ему подумать. – Разумеется, я вовсе не собиралась позировать обнаженной перед мистером Уинтерсом, просто не хотелось, чтобы Майло так уж обольщался насчет моей предсказуемости.

Однако, похоже, эти мои угрозы не произвели на него впечатления.

– Ты смотри, осторожнее там. В оранжерее запросто можно подхватить простуду. В это время года она продувается насквозь.

Я хмуро взглянула на него и снова принялась за книгу.

Минуту спустя в дверь постучали, а затем вошла Винельда с кислым выражением лица.

– Мадам, инспектор снова здесь. И хочет вас видеть.

Я нашла инспектора Ласло в гостиной, где сама сидела совсем недавно. Мы поздоровались друг с другом без особого энтузиазма, а затем, отбросив все формальности, он сообщил о цели своего визита:

– Хотелось бы задать вам еще несколько вопросов, миссис Эймс. Вы ведь не возражаете? – В этом вопросе я уловила вызов, но заранее решила, что буду с ним сама любезность.

– Ничуть, инспектор. Счастлива сделать все возможное, чтобы привлечь убийцу к ответу.

Инспектор Ласло окинул меня оценивающим взглядом, словно пытаясь определить, насколько я искренна, а затем продолжил:

– Доктор говорит, что мисс Ван Аллен скончалась меньше чем за час до того, как вы обнаружили ее тело. И вот теперь я пытаюсь получить представление обо всех ее действиях, а также о действиях остальных обитателей дома в период, предшествующий этому событию.

Я подумала, что ему не мешало бы задать мне этот вопрос еще вчера, но затем решила: он лучше знает, как вести расследование.

– Вчера мы, разумеется, предварительно опросили всех гостей и слуг, – сообщил детектив, словно прочитав мои мысли. – Но, знаете ли, состояние шока не слишком благотворно сказывается на памяти. Вот я и приехал проверить, может, сегодня люди способны мыслить более ясно и четко.

Что же, стратегию он избрал неплохую. И я нехотя призналась себе, что инспектор более компетентен, чем я полагала.

– Когда вы в последний раз видели мисс Ван Аллен живой? – спросил он.

– Видела ее после завтрака, – ответила я. – Мистер Робертс тревожился, что ей было плохо накануне вечером, ну и я вместе с ним пошла ее проведать, посмотреть, как она. Дальше двери меня не пустили.

– И вы уверены, что в тот момент она была еще жива?

Я подавила вздох. Наверняка инспектор сам прекрасно знал, что Изабель в тот момент была еще жива. Он, несомненно, уже успел получить эти сведения от мистера Робертса.

– Совершенно уверена, инспектор, – сказала я. – Она подошла к двери и поговорила с нами несколько минут.

– И о чем же шел разговор?