Эшли Уивер - Странная месть

– Тогда зачем ему понадобился этот яд? – поинтересовалась я, напрочь позабыв о том, что инспектор Ласло невосприимчив к моим вопросам.

Очевидно, он отметил про себя мою особую заинтересованность, но все же ответил:

– Очень хороший вопрос, и не сомневайтесь, я первым делом спросил его об этом. И мистер Робертс утверждает, что они использовали цианистый калий в качестве фумиганта на корабле, когда плыли сюда из Африки, ну и он приобрел лишний пузырек для тех же целей, поскольку слышал, что имение Лайонсгейт было на протяжении долгого времени необитаемо.

Что за дурацкая ложь!

– Как-то не слишком похоже на правду, – заметила я.

– Что верно, то верно, – кивнул детектив. – Впрочем, это совсем уж не ваша забота, миссис Эймс.

– О, разумеется, конечно, нет, – торопливо согласилась я.

Он взглянул на меня с таким видом, точно хотел сказать: «меня не проведешь». И я в очередной раз подумала, что, возможно, недооценила инспектора Ласло.

– Пойду поговорю со своим сержантом. А вам советую выпить чаю и передохнуть после всех этих суровых утренних испытаний.

Пришлось мне прикусить язык, услышав его снисходительно покровительственный тон. Я ответила натянутой улыбкой, и детектив ушел.

Этот разговор оставил больше вопросов, чем ответов. Я ни на секунду не верила, что мистер Робертс запасся ядом в качестве фумиганта. Тем не менее факт оставался фактом: Изабель Ван Аллен погибла не от отравления. Для чего бы ни был предназначен цианистый калий, убийца его использовать не стал.

Трудно было поверить, что мистер Робертс приобрел яд в каких-то злодейских целях. Он производил впечатление безобидного и растерянного молодого человека, и я от души надеялась, что вскоре он отойдет от всех свалившихся на него несчастий и дальнейшая его жизнь сложится благополучно. Я также надеялась, что доктор тщательно осмотрит его и назначит правильное лечение.

А уж не тот ли самый это врач, вдруг подумала я, которого вызвали сразу после смерти Эдвина Грина? Если так, то мне предоставляется просто идеальная возможность переговорить с ним.

Я подошла к двери в комнату мистера Робертса и остановилась снаружи. К сожалению, Винельда была права. Двери из цельного дуба оказались такими толстыми, что разобрать, что происходит внутри, мне не удалось. Я даже голосов никаких не услышала.

Нет, я вовсе не собиралась узнавать о подробностях заболевания мистера Робертса. Да, я беспокоилась о нем, но у меня не было намерения вторгаться в его личную жизнь. Просто я боялась упустить шанс побеседовать с врачом. Интересно, когда же он наконец выйдет? Не хотелось упустить его, и я ломала голову над тем, как бы не произвести на него впечатления чрезмерно любопытной особы.

Я отошла на шаг и стала думать, что делать дальше. Наконец решила прогуливаться по коридору до тех пор, пока он не появится. И старалась придумать подходящую причину, по которой могла бы к нему обратиться.

И вот через несколько минут мое терпение было вознаграждено: дверь отворилась, и в коридор вышел высокий полноватый джентльмен. Я тут же подошла к нему.

– Прошу прощения. Вы доктор?

Он обернулся, окинул меня пристальным взглядом темных глаз из-под кустистых бровей.

– Да.

– Просто хотела посоветоваться с вами.

– Пожалуйста. Чем могу помочь? – Несмотря на вежливый тон и слова, доктор смотрел на меня немного устало, и винить его в том было трудно. К тому же Лайонсгейт многим людям действовал на нервы. И еще – я поджидала его прямо за дверью, а это могло показаться подозрительным.

– Я… Я не слишком хорошо себя чувствую. Так что не могли бы вы уделить мне совсем немного времени? – На самом деле то была не ложь. Я действительно неважно себя чувствовала. Еще не совсем оправилась от шока, который испытала при виде тела мисс Ван Аллен, хотя мне не хотелось признаваться в этом даже себе. С тех пор я плохо спала, а в голове непрерывно ощущалась тупая боль, от которой ломило в висках и на которую я старалась не обращать внимания.

– Да, конечно, – ответил он.

– Благодарю вас. Моя комната вон там.

Я провела его в свою спальню, он затворил за собой дверь и поставил саквояж рядом на столик.

– Инспектор Ласло сообщил, что мистер Робертс очнулся, – сказала я. – Он поправится?

– Ну, сейчас ему намного лучше. Ему нужен покой и обильное питье. Зайду завтра его проведать. Так чем я могу вам помочь?

– Вы уж извините за беспокойство. Просто подумала, раз вы здесь…

– Ничего страшного, миссис…

– Эймс.

– Миссис Эймс. А я доктор Джарвис. Так что именно вас беспокоит?

– О, так сразу и не скажешь, – ответила я. – Какое-то общее недомогание. Очень быстро устаю, и голова побаливает.

Тут он насторожился:

– А проблемы с желудком есть?

– Нет, – ответила я. – С желудком все нормально.

– Головокружение?

– Нет.

Похоже, доктор начал терять ко мне интерес.

– Может, горло болит?

– Нет, горло меня ничуть не беспокоит. – Я решила, поскольку времени у доктора было немного, перейти непосредственно к делу: – То, что случилось с мисс Ван Аллен, просто ужасно.

– Да, – равнодушно кивнул он. – Может, температура повышается?

– Да вроде бы нет. Все это произвело на меня страшное впечатление, поскольку… Понимаете, это я ее нашла.

Равнодушие исчезло, теперь доктор смотрел на меня сочувственно.

– И это, должно быть, отразилось на вас самым негативным образом, – заметил он.

– Да, я была в полном смятении. – Тут я тоже не солгала, просто немного преувеличила, и подпустила в голос трагизма. Если сочтет меня женщиной, склонной к истерикам, так тому и быть.

– Это и есть источник всех ваших проблем. Такого рода истории глубоко потрясают. Расшатывают нервную систему, знаете ли. И самое лучшее в таких случаях – это побольше отдыхать. Сон у вас наверняка нарушен?

– Да, – совершенно честно ответила я.

– Хотите выпишу вам снотворное?

– Нет, пожалуй, не стоит. Но вы позволите задержать вас еще на несколько минут? Хотелось бы кое-что обсудить.

– Конечно, – добродушно ответил он. – Что вы желаете мне рассказать?

– Я зашла к ней в комнату, чтобы поговорить, и увидела, что она лежит на полу. Поначалу я не поняла, что она мертва. Подумала, она просто упала и ударилась головой – что-то в этом роде, поскольку на полу рядом с ней валялся бокал. И я решила, что ей вдруг стало плохо, когда она пила вино.

– Вон оно что, – как-то осторожно заметил доктор, словно счел эту информацию интересной, но не хотел, чтобы я об этом знала. А потом заглянул в саквояж, будто искал там что-то. Мне ничего не оставалось, кроме как продолжить.

– Насколько я понимаю, это уже не первая трагическая смерть в Лайонсгейте, – грустно заметила я.