Фредерик Браун - Самое обыкновенное убийство

— Ясное дело. Дальше что?

— Жди меня у аптеки, где трамвай останавливается.

Я пару раз обошел квартал и, не приближаясь к нашему старому дому, прислонился к дереву. Внизу — окна столовой, наверху — моя бывшая спальня. Мне хотелось плакать, но я сглотнул комок в горле и стал припоминать последний месяц, который мы здесь провели. Папа тогда точно не работал, но и дома не сидел тоже. Однажды он отсутствовал несколько дней подряд. Уезжал куда-то? Вроде бы нет.

Ну конечно, как же я раньше не вспомнил! Потому, наверное, что после об этом ни разу не говорилось. Папа подобные разговоры решительно пресекал.

Дядя Эм ждал меня под аптечным тентом. Трамвай как раз подошел. Мы сели, и я произнес:

— Папа был присяжным и заседал в жюри, вот что. Перед самым отъездом.

— Какое дело рассматривалось?

— Не знаю, папа никогда об этом не говорил. Можно пролистать подшивки старых газет. Я потому и забыл, что в семье об этом умалчивали.

Дядя посмотрел на часы:

— Скоро полдень. Сначала позвони своему Банни.

Мелочи у нас было много. Мы зашли в холл какой-то тихой гостиницы, и я оставил открытой дверь телефонной будки, чтобы Эм слышал.

— Порядок, Эд! — сообщил Банни. — Номер зарегистрирован на фамилию Реймонд, «Милан-тауэрс», квартира номер сорок три. Жилой дом с гостиничным обслуживанием на Онтарио-стрит между Мичиганским бульваром и Лейк.

— Да, я, кажется, знаю эту высотку. Большущее спасибо, Банни.

— Пустяки, Эд. Если что, обращайся, могу и с работы отпроситься в случае надобности. Как у тебя дела? Миссис Хорт сказала, звонок междугородний. Откуда звонишь?

— Из Гэри. Приехали повидаться с Андерсом, который продал папе страховой полис.

— Какой полис?

Раньше я забыл ему сказать и объяснил теперь.

— Провалиться мне, Эд. Для Мадж это хорошая новость, а то я все беспокоился, на что она будет жить. Ну и как, повидались вы с ним?

— Нет, он переехал в Спрингфилд — туда мы за ним не потащимся, скоро вернемся назад. Еще раз спасибо. Пока.

В редакции «Гэри таймс» мы попросили показать нам подшивку соответствующего года. Нужная информация бросилась нам в глаза с первой страницы: суд над Стивом Рейнолдсом за ограбление банка. Процесс длился три дня, присяжные сочли подсудимого виновным, и он получил пожизненное. Гарри Рейнолдс выступал как свидетель защиты и пытался создать брату алиби. Ему, очевидно, не поверили, но за лжесвидетельство преследовать почему-то не стали.

Защитником был Швайнберг, известный бандитский отмазчик. Я вспомнил, что год назад его исключили из коллегии адвокатов. Репортажи из зала суда сопровождались фотографиями Стива и Гарри. Я рассматривал их долго, чтобы запомнить, Гарри — особенно.

— Поехали теперь обратно в Чикаго, Эд, — предложил дядя Эм. — Деталей мы пока не знаем, но в целом все ясно — об остальном можно догадаться.

— Ты все уже понял?

— Кроме того, почему Уолли ждал еще три недели, прежде чем смыться. Вот как я это понимаю. Швайнберг этот подкупал присяжных, за это его и выгнали. Он предлагает Уолли тысячу баксов, чтобы тот голосовал за оправдание Стива. Единственной надеждой защиты было вызвать раскол в жюри и аннулировать процесс за отсутствием единогласного решения.

Уолли деньги взял, а защитника надул — это как раз в его духе. Откуда еще он мог взять эту тысячу? Сразу после суда Уолли купил полис, чтобы Мадж продержалась, пока вы, дети, не окончите школу. Вскоре свалил из Гэри и след за собой замел. Не знаю, почему он ждал три недели, может, тогда еще не возникло особой угрозы. Или Гарри Рейнолдса задержали как лжесвидетеля и соучастника, а потом отпустили. С Гарри на свободе Уолли оставалось только бежать.

— Думаешь, мама знала об этом? — спросил я.

— Про страховку ей Уолли не говорил. Мог сказать, что выиграл в лотерею, отсюда и деньги, и что из Гэри надо уехать из-за долгов. Ей не обязательно было знать, что с долгами он уже расплатился.

— Не сходится что-то, — заметил я. — С долгами расплатился честно, хотя мог бы просто сбежать, а деньги у гангстеров взял.

— В этом-то вся и разница, парень. Уолли полагал, что гангстеров обманывать позволительно. Не знаю, правильно это или нет. Скажу только, что надо быть очень смелым, чтобы деньги взять, а свою часть сделки не выполнить.

В Чикаго мы пересели на «Ховард-экспресс» и вышли на Гранд-авеню.

— Пойду домой, — произнес я. — Приму ванну, переоденусь — ко мне все липнет.

— Давай, и поспать тоже не помешает. Сейчас два часа — вздремни, а к семи-восьми приходи в отель. Разведаем насчет «Милан-тауэрс», прикинем, как там и что.

Я открыл квартиру ключом, порадовался, что дома никого нет, принял ванну и через двадцать минут завалился спать, поставив будильник на семь часов.

Когда я проснулся по звонку, в гостиной слышались голоса. Одевшись, я обнаружил там маму, Гарди и Банни — они только что поужинали.

— Привет, незнакомец! — воскликнула мама и спросила, хочу ли я есть.

Я ответил, что только кофе выпью, и принес себе чашку. Мама, как я заметил, побывала в салоне красоты и выглядела лучше, чем когда-либо: новое черное платье и умеренный макияж прямо-таки чудо с ней сотворили. Бог ты мой, да она может быть настоящей красавицей, если немного поработает над собой!

Гарди тоже хорошо смотрелась, но обижалась — злилась на меня за драку с Бобби и за всю эту историю с бумажником.

— Они, Эд, собираются во Флориду, как страховку получат, — сообщил Банни. — А я говорю — оставайтесь лучше здесь, где у вас есть друзья.

— Какие там друзья, один ты, Банни, — произнесла мама. — Так ты в Гэри был, Эд? Видел наш старый дом?

— Только издали.

— Вот уж развалюха была. Тут тоже не блеск, но там просто хибара.

Я молча добавил в кофе сахар и сливки. Он был не очень горячий, и я выпил его почти залпом.

— Все, я пошел. Дядя Эм ждет меня.

— Жаль, — вздохнул Банни, — а мы хотели в картишки сыграть. Мадж посмотрела на твой будильник и решила, что ты проведешь вечер дома.

— Может, мы еще вернемся вместе с дядей. Там видно будет.

— Что ты теперь будешь делать, Эдди? — спросила Гарди. — Не сейчас, а вообще? В типографию опять?

— Да, конечно, а что?

— Я думала, может, ты во Флориду захочешь поехать с нами?

— Вряд ли.

— Деньги-то мамины. Наверное, ты не знаешь, но папину страховку получает она.

— Гарди! — одернула мама.

— Знаю и не претендую на них, — промолвил я.

— Гарди не должна была так говорить, Эд… но у тебя все-таки есть работа, а ей еще доучиться надо и все такое…

— Все в порядке, мам. Я даже и не думал о какой-то там своей доле, честно. Пока.

— Подожди, Эд! — Банни догнал меня у входной двери и попытался всучить пятерку. — Ты бы действительно привел своего дядю, а? Хочу с ним познакомиться. И пивка захватите, вот.