Энн Гленконнер - Убийство на острове Мюстик [litres]

Дорога к вилле «Звездочет» вьется по склону холма, и только перила защищают посетителей от обрыва в сто футов. Найл рад, что путь окончен, когда выходит на террасу, окруженную невысокой, до пояса, стеклянной оградой, позволяющей подпившим тусовщикам восхищаться видами без опасения кубарем полететь вниз. Детектив замечает четыре больших телескопа, установленные на всех четырех углах террасы, и выложенные мозаикой знаки зодиака у бассейна. Окна на верхнем этаже виллы распахнуты, и на ветру хлопают светлые шторы; на столе у входа в дом стоит стакан, в котором тает лед. Найл узнаёт на столе красные записную книжку и ручку, которые видел у Саши Милберн при их недавней встрече. Велика вероятность, что в записной книжке хранится важная информация, однако он сдерживает свой порыв полистать ее.

Вышедшая из дома женщина явно испытывает неловкость. Она опять одета в нечто унылое, делающее ее безликой; рыжие волосы выглядят нерасчесанными.

– Я увидела вас сверху, – говорит она. – Что-то случилось?

– Мисс Милберн, вы сегодня слушали радио?

Она мотает головой.

– Я все утро писала.

– Боюсь, новость печальная. Несколько часов назад нашли тело Томми Ротмора.

Найл наблюдает за Сашей, чтобы увидеть ее реакцию, однако ее сдержанность удивляет его. Не склонив головы, она смаргивает слезы; правда, голос ее немного дрожит.

– Я знала, что случится что-то ужасное, и даже написала об этом несколько дней назад.

– Есть вероятность, что он совершил самоубийство.

– Я не верю. Томми не был трусом. В последний раз, когда мы разговаривали, он сказал, что разрыв с Амандой не сломит его.

– Мисс Милберн, в «Светлячке» вы сказали нечто, что заинтересовало меня, – что Аманда по ночам бегала в Лоуэлл и что все это знали. Это правда?

Она хмуро смотрит на него.

– Я сама видела. Кто-то же должен следить за тем, что происходит на острове.

– Мисс Милберн, это моя работа.

– Я наблюдала целый год. Меня можно бы назвать совестью Мюстика. Я видела, как она шла туда после того, как встретилась с каким-то парнем на пляже.

– Вы следите за людьми?

– Я просто мониторю, что происходит. – В ее взгляде читается вызов. – Телескопы полезны не только для созерцания звезд, они хороши и для наблюдения за людьми. Я слежу за тем, что происходит, и все записываю.

– Вы сказали, что пишете сказку для детей.

– Называйте это притчей о добре и зле. Некоторые люди совершенно не уважают друг друга; нарушают закон и лгут. Со мной тоже плохо обращаются. Вас это не волнует?

– Что вы имеете в виду, мисс Милберн?

– Несколько человек были добры ко мне все лето – например, Мама Тулен и Декс Адебайо; зато остальным плевать, что я чувствую.

– Мисс Милберн, я расследую серьезное преступление. Это означает, что мне надо искать убийцу, а не контролировать поведение ни в чем не повинных людей или следить за ними.

Она издает смешок.

– Я наблюдала за той большой яхтой в бухте, за «Морской грезой».

– Что вы видели?

– Почти каждую ночь экипаж выходит на берег. Они пьют в баре в Лоуэлле, хотя их туда никто не приглашал.

– Похоже, вам нравится наблюдать…

Она сдержанно улыбается.

– Люди забавляют меня, особенно такие, как Томми и Аманда.

– В каком смысле?

– Красивые. В детстве я не понимала, как сильно они отличаются от других, а сейчас вижу. Они с огромной легкостью плывут по жизни. – В ее голосе слышится тоска.

– Только не в этот раз, – говорит Найл. – Могу я воспользоваться одним из ваших телескопов?

– Прошу.

Он выбирает тот, который направлен на окрестности Лоуэлла, где шлюпки лежат на берегу, похожие на разноцветный косяк рыб. Увеличение настолько высокое, что детектив может прочитать название каждой лодки и разглядеть облупившуюся краску на борту. Когда в объективе появляется местная женщина с сумкой, полной овощей, он видит бусины, вплетенные в ее волосы. От такой детализации ему делается не по себе. Телескопы стоят тут с момента постройки дома. Может, семейство Милберн видело, как он, Соломон, каждый день ходил в школу, но гораздо важнее то, что Саша все это время вмешивалась в личную жизнь посторонних людей. Продолжая смотреть в телескоп, он спрашивает:

– Когда Аманда ходила в Лоуэлл?

– Во вторник и четверг на прошлой неделе, ближе к вечеру, я записала это. Она встретилась с одним парнем на пляже, а потом они вместе пошли вокруг мыса.

– Он вам знаком?

– Он работает в баре «У Бейзила». Не помню его фамилию, но зовут его Лайрон.

Найл вскидывает голову. После долгого глядения в телескоп перед глазами у него все расплывается.

– Вы уверены?

– На сто процентов; я много раз его видела. Он был груб с Томми, когда тот напился и пока Декс не увел беднягу на виллу.

– Почему вы не рассказали?

– Не знала, что это имеет какое-то отношение, – задумчиво произносит она.

– Это многое изменило бы… Спасибо, мисс Милберн, что уделили мне время.

Найл идет вниз, но тут верх над ним берет интуиция. Он срывается с места в карьер и бежит по песку в сторону Британния-Бэй.

Лили все еще выглядит ошарашенной. Я позвала ее на виллу, чтобы поделиться новостью о смерти Томми, и с тех пор она почти все время молчит. Ей довелось пережить много утрат, однако на этот раз я ничем не могу ей помочь. Сейчас ранний вечер, солнце ползет за горизонт, и я стараюсь выглядеть спокойной, хотя у меня перед глазами стоит изуродованное лицо молодого человека. Я в ужасе от того, что нападению подверглись друзья Лили, один за другим, и это делает ее очень уязвимой. Мне до сих пор неясно, как кто-то пробрался на нашу виллу и оставил обломок коралла у ее двери. Яростное стремление Лили к независимости тоже делает ее уязвимой. Она так привыкла самой заботиться о себе, что любые попытки защитить ее только отдалят мою крестницу; поэтому наш разговор ходит по кругу.

– Ви, еще раз расскажи мне все в подробностях. Бессмыслица какая-то…

– Я же говорила тебе, дорогая: один рыбак нашел тело Томми в своей сети. Вокруг его щиколотки была крепко завязана веревка, голени и икры исцарапаны и изранены, в одной из ран нашли куски кораллов. Они походили на палочки мела с заостренным концом.

Наконец Лили поднимает голову.

– Эти белые палочки называются «пальцы мертвеца»; после того как отвердевают, они становятся острыми как бритва. Я сама не раз резалась об них, когда высаживала образцы на мертвые участки рифа.

– Ты о чем, Лили?

– Похоже, той веревкой, что на щиколотке, его привязали к рифу.

– Мне тоже кажется, что это имеет отношение к кораллу. Но зачем кому-то надо было заплывать так далеко?

– Они могли точно так же поступить с Амандой; надо бы поискать ее. – Лили бледна от утомления, но все равно встает.