Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Господин директор, пошлите кого-нибудь на кухню: преступник может воспользоваться черным ходом. Распорядитесь, чтобы телефонистка отеля никого не соединяла с городом… Если же будут звонить из города, она может соединить, но пусть запишет фамилию, кого вызывают… Прикажите сделать список лиц, остановившихся в отеле, фамилии которых начинаются на Л или М.

Молчаливые зеваки, столпившиеся посреди зала, напряженно следили за действиями Ленормана.

Кто убийца? Где прячется он в эту минуту? Быть может, он среди них, в толпе?.. Может, вот этот, с тонкими злыми губами? Или тот — в старом замызганном фраке?

Ленорман прохаживался по залу. Время от времени прибегал один из лакеев, посланных Гурелем.

— Что нового? — спрашивал Ленорман.

— Ничего. Ничего не нашли.

Явился отряд полицейских. Ленорман разделил их на группы и направил на третий этаж, сказав комиссару:

— Господин комиссар, я поручаю вам охрану дверей. В крайнем случае — самые решительные меры. Я отвечаю за последствия.

Сам же он сел в лифт и велел поднять себя на второй этаж.

Розыск преступника в таких условиях был делом очень нелегким и долгим. Надо было открыть шестьдесят комнат, осмотреть там все уголки, альковы, ванные комнаты. И никаких результатов. Час спустя, когда било двенадцать и Ленорман закончил осмотр второго этажа, а остальные агенты продолжали поиски на других этажах, ничего найдено не было.

Ленорману пришла в голову мысль, не скрывается ли убийца на чердаке, и он решил было направиться туда, когда его известили о приезде госпожи Кессельбах с компаньонкой. Эдуард, старый верный слуга, взял на себя тяжелую обязанность сообщить ей о смерти мужа.

Ленорман застал ее в одном из салонов. Она была подавлена случившимся, но не плакала, а только мелко-мелко дрожала всем телом.

Госпожа Кессельбах была красивой брюнеткой среднего роста с большими черными глазами. Ее муж познакомился с ней в Голландии, где она родилась, она принадлежала к старинной семье испанского происхождения — Амонти. Он вскоре полюбил ее, и вот уже четыре года, как они жили в счастливом браке.

Ленорман представился ей. Она посмотрела на него молча, и он понял, что она так ошеломлена потерей мужа, что ничего не понимала из того, что он говорил. Вдруг она неудержимо разрыдалась и попросила провести ее к телу покойного супруга.

В зале Ленормана встретил Гурель и подал ему шляпу, которую держал в руках:

— Вот что я нашел… Должно быть, она принадлежала преступнику.

Это была черная фетровая шляпа без подкладки.

— Где ты ее поднял?

— На площадке черной лестницы второго этажа.

— А на других этажах ничего не нашли?

— Ничего. Мы все перерыли. Остался один первый этаж. И потом, эта шляпа доказывает, что преступник скрывается там. Мы все сгораем от нетерпения.

— Полагаю.

Около лестницы Ленорман остановился и сказал Гурелю:

— Пойди к комиссару и передай ему следующее: пускай он поставит внизу у каждой двери четырех лестниц по два человека с револьверами в руках, и пусть они стреляют, если будет нужно. Если Чепмана не удастся спасти, я пойду на все. Пойми, Гурель, вот уже два часа, как я делаю глупости…

Он поднялся по лестнице на бельэтаж. Там он встретил двух агентов, выходивших из комнаты вместе со служащим. В коридоре не было никого. Служащие отеля боялись идти туда, а некоторые из жильцов заперлись на ключ, так что приходилось долго стучаться и вступать в объяснения, чтобы они открыли дверь своего номера. Далее Ленорман встретил другую группу полицейских агентов, осматривающих помещение для прислуги и буфетную комнату, а в конце коридора из-за поворота вышли другие полицейские, искавшие в комнатах, выходящих на улицу Жюдэ. Вдруг он услыхал, как они закричали и бросились бежать. Он поспешил за ними. Полицейские остановились посреди коридора: там, загораживая проход, лежало тело. Ленорман наклонился и схватил безжизненную голову трупа.

— Это Чепман, — пробормотал он, — и он уже мертв.

Он приступил к осмотру тела. Шея была завязана белым шелковым вязаным платком. Он развязал его. Показались кровавые пятна, а под затылком находился толстый кусок ваты, пропитанный кровью. И на этот раз та же самая маленькая, ясно очерченная рана.

Прибежали следователь и комиссар.

— Все тихо? Никто не пытался выйти из отеля? — спросил начальник сыскной полиции.

— Нет, никто, — ответил комиссар, — по двое полицейских стояло у каждой лестницы.

— Быть может, он поднялся наверх, — сказал Формери.

— А? Нет-нет! Его кто-нибудь встретил бы тогда… Это было уже давно сделано. У трупа совсем холодные руки. Убийство было совершено тогда же, вскоре после того, как видели их на черной лестнице. Но где же был труп? Вот уже два часа, как пятьдесят человек обшаривают все уголки… Трупа не было здесь.

— Но где же он тогда был?

— А? Да почем я знаю! — грубо оборвал Ленорман. — Поступайте, как я, — ищите. Пустые разговоры не помогут найти.

Он нервно теребил ручку своей палки и довольно долго стоял с задумчивым видом, глядя на труп. Наконец он сказал:

— Господин комиссар, будьте любезны перенести труп в пустую комнату и позовите доктора, а вы, господин директор, потрудитесь открыть мне все комнаты в этом коридоре.

Ленорман осмотрел три комнаты слева и два пустых салона и четыре комнаты справа. Две из последних были заняты: одна — господином Реверда, другая — итальянцем, бароном Джиаколими. Ни того ни другого там не было. В третьей жила старая дева, англичанка, в это время еще спавшая, в четвертой находился англичанин, спокойно читавший свою газету и куривший сигару. Очевидно, что шум в коридоре не мог прервать его чтения. Его звали майор Парбери.

Обыски и допросы не привели ни к чему. Старая дева ничего не слыхала — ни крика, ни возни, ни стонов. Майор Парбери — тоже. Ни в той, ни в другой комнате не было ничего подозрительного, — ничего, что могло бы дать возможность предположить, что несчастный Чепман был убит там.

— Странно, — пробормотал следователь, — все очень странно.

И признался наивно:

— Я начинаю все менее и менее понимать в этом ужасном деле. Целый ряд обстоятельств ускользает от меня. Что вы думаете об этом деле, господин Ленорман?

Ленорман, без сомнения, собирался сказать ему в ответ одну из своих колкостей, как вдруг появился бледный запыхавшийся Гурель.

— Вот… что нашли… там, на стуле… внизу, в конторе.

Он держал в руках туго стянутый веревками сверток из черной саржи.

— Развязывали его? — спросил Ленорман.

— Да, но когда увидели, что в нем находится, то его снова завязали так же, как он был завязан и раньше… туго перетянут веревкой.