Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Валанглэ, видимо, был очень доволен. Он весело потирал руки. Мысль, что его старший курьер был сообщником Люпена, казалась ему забавной.

— Браво, дорогой Ленорман, все это великолепно! Но как вы ухитрились выследить Огюста?

— Очень просто. Я знал, что Кессельбах обращался в частное сыскное агентство Барбаре и что Люпен заявился к миллионеру от лица этого агентства. Я направил свои поиски в эту сторону и выяснил, что Люпен мог узнать о тайном поручении Кессельбаха только при посредстве некоего Жерома, друга одного из служащих Барбаре. Если бы вы неожиданным вмешательством не ускорили ход событий, я, наблюдая за курьером, добрался бы до Марко, а потом и до самого Люпена.

— О, я вполне уверен, что вы доберетесь до него. Я держу пари за вас, Ленорман!

На следующий день в газетах появилось следующее письмо:

Позволю себе принести Вам свои искренние поздравления, мой уважаемый и дорогой друг, по случаю ареста курьера министерства — Жерома. Приношу также искреннюю благодарность за доказательства, представленные Вами председателю Совета министров, в пользу того положения, что Кессельбаха убил не я. Как вам известно, я не совершаю убийств — и очень благодарен вам, что вы доказали это в деле Кессельбаха.

Как вознаграждение за Вашу услугу я могу Вам предложить свою помощь в розыске убийцы. Дело Кессельбаха настолько интересно, что я покидаю свое уединение, где прожил четыре года в обществе книг и моего верного пса Шерлока, и, созвав своих друзей, вновь вступаю в борьбу.

P. S. Я нахожу в высшей степени неприличным, что мой соратник томится в заключении, и потому предупреждаю, что через пять недель, в пятницу 31 мая, я освобожу господина Жерома.

Не забудьте: 31 мая, пятница.

— Варнье здесь? Войдите, Варнье.

Маленький коренастый человек уверенной походкой вошел в кабинет князя Сернина.

Князю лет тридцать пять — сорок. Шатен с легкой проседью, у него хороший цвет лица, красивые большие усы и короткие баки. Один из известных лиц русской колонии в Париже, Сернин живет в роскошной квартире нижнего этажа на углу бульвара Осман и улицы Курсель.

— Ну, что скажешь, Варнье?

— Все готово, начальник.

— Расскажи кратко, в нескольких словах.

— Извольте. После убийства мужа госпожа Кессельбах, поверив объявлениям, которые вы велели ей послать, поселилась в убежище для дам в Гарше. Она занимает павильон Императрицы, один из четырех домиков в саду, которые администрация сдает дамам, желающим жить совершенно отдельно.

— Кто прислуживает ей?

— Ее компаньонка Гертруда, с которой она приехала несколько часов спустя после убийства, и сестра Гертруды, Сюзанна, которую она выписала из Монте-Карло. Сюзанна служит горничной. Обе сестры ей очень преданы.

— А лакей Эдуард?

— Она отпустила его, и он вернулся на родину.

— У нее кто-нибудь бывает?

— Никого… Она проводит целые дни, лежа на диване. Кажется очень слабой, больной. Много плачет. Вчера в течение двух часов с ней беседовал судебный следователь.

— Хорошо. Рассказывай, что ты узнал о молодой девушке.

— Женевьева Эрнемон живет по другую сторону дороги в переулке, выходящем прямо в поле, третий дом направо. Она содержит частную школу.

— Хорошо. Ты мне писал, что Женевьева и госпожа Кессельбах познакомились.

— Да. Девушка обратилась к госпоже Кессельбах с просьбой помочь ей деньгами на содержание школы. Наверное, они понравились друг другу, потому что вот уже четыре дня, как они вместе прогуливаются по парку Вильнёв.

— В котором часу они гуляют?

— С пяти до шести. Ровно в шесть часов молодая девушка возвращается в свою школу.

— Так… Ты организовал то, что я тебе велел?

— Да, сегодня к шести часам. Все готово.

— Ты думаешь, никто не сможет помешать?

— Нет. В это время в парке никого не бывает.

— Отлично. Я буду там. Можешь идти.

Он выпустил Варнье через дверь, выходившую в переднюю, а потом позвал из приемной:

— Братья Дудевиль!

Вошли два молодых человека, изысканно одетые, с живыми глазами и симпатичными лицами.

— Здравствуй, Жан. Здравствуй, Жак. Что нового в префектуре?

— Ничего особенного, начальник.

— Ленорман не сомневается в вас?

— Нет, нисколько. После Гуреля мы самые любимые его агенты. Он поместил нас в «Палас-отеле», чтобы наблюдать за живущими в бельэтаже, где был убит Чепман. Каждое утро приходит Гурель, и мы докладываем ему то же, что и вам.

— Отлично. Самое важное для меня, чтобы я был в курсе всего, что делается в полицейской префектуре. Пока Ленорман вам доверяет, я — хозяин положения. Ну а как ваши наблюдения в отеле?

Жан Дудевиль, старший из братьев, ответил:

— Англичанка, жившая в одной из комнат бельэтажа, уехала.

— Это меня мало интересует. Относительно нее у меня есть сведения. Ну а ее сосед, майор Парбери?

Они, казалось, немного смутились при этом вопросе. После минутного молчания один из них сказал:

— Сегодня утром майор Парбери распорядился отправить свой багаж на Северный вокзал к поезду, отходящему в двенадцать часов пятьдесят минут, и сам поехал туда в автомобиле. Но мы были на вокзале при отходе поезда — его там не было.

— Так. А багаж?

— Он взял багаж с вокзала.

— Каким образом?

— Поручил носильщику, как нам сказали.

— Следовательно, его след потерян?

— Да.

— Наконец-то! — радостно воскликнул князь.

Братья удивленно переглянулись.

— Да, да, — повторил он, — это улика.

— Вы полагаете, что он…

— Вне всякого сомнения. Убийство Чепмана могло быть совершено только в одной из комнат коридора бельэтажа. Туда, к своему сообщнику, убийца привел секретаря, убил его и переменил платье, а после ухода убийцы сообщник вытащил труп Чепмана в коридор. Но кто был сообщником? То, каким образом исчез майор Парбери, несомненно, доказывает, что он замешан в деле Кессельбаха. Живо сообщите эту новость Ленорману или Гурелю. Надо, чтобы в префектуре поскорее узнали об этом. Мы идем с полицией в деле Кессельбаха рука об руку.

Он дал им еще несколько инструкций и отпустил.

В приемной дожидались еще двое.

Он ввел в кабинет одного из них.

— Очень извиняюсь, доктор, что задержал тебя, — сказал князь. — Теперь я весь к твоим услугам. Как обстоит дело с Пьером Ледюком?

— Он умер.