Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Однако…

— Нет, это так, господин судебный следователь.

Оба казались разочарованными.

— Видите, Люпен… — сказал Формери с сожалением. И прибавил, помолчав немного: — Все, что мы можем предположить, — это то, что он был там, а теперь его нет.

— Третьего дня утром он был еще там, — заявил Люпен.

— А в пять часов вечера дом был занят полицией, — сказал Вебер.

— Остается думать, что его похитили за этот промежуток времени, — добавил следователь.

— Нет, — сказал Люпен.

— Вы думаете?

— Я не только думаю, — сказал Люпен твердым голосом, — я знаю. Физически невозможно, чтобы Штейнвег был похищен за это время, следовательно, он там.

Вебер воздел руки к потолку:

— Но это же безумие! Я только что оттуда… Я осмотрел самым внимательнейшим образом каждую комнату! Ведь человек не монета в сто су, не спрячешь!

— Что же делать? — простонал Формери.

— Что делать, господин судебный следователь? Все очень просто. Надо взять экипаж и отвезти меня туда со всеми предосторожностями, которые вам заблагорассудится принять. Сейчас около часа. В три часа Штейнвег будет освобожден.

Формери переглянулся с Вебером. А отчего бы не поехать? Что можно сказать против?

— Что вы думаете об этом, Вебер?

— Право… не знаю.

— Да, но ведь речь идет о спасении человека.

— Конечно… — сказал Вебер, начинавший сдаваться.

В это время открылась дверь, вошел курьер и передал Формери письмо, в котором тот прочел следующее:

Будьте осторожны! Если Люпен войдет в дом на улице Дюпон, он выйдет оттуда свободным. Все приготовлено для побега. Л. М.

Формери побледнел. Опасность, которой он избежал, привела его в ужас. Еще раз Люпен едва не провел его… Он совсем забыл о Штейнвеге и читал про себя молитву. Если бы не это чудесное анонимное письмо, он был бы обречен на позор.

— Довольно на сегодня, — сказал он. — Мы возобновим допрос завтра. Отведите обвиняемого со всеми предосторожностями в тюрьму Санте.

Люпен не противоречил. Он знал, кто нанес ему этот удар. Он подумал, что если есть двадцать шансов против одного, что Штейнвег не может быть теперь освобожден, то все-таки один шанс на спасение Штейнвега остался, поэтому не надо отчаиваться, и просто сказал:

— Господин судебный следователь, я вам назначаю свидание завтра утром в десять часов в доме номер двадцать девять на улице Дюпон.

— Да вы с ума сошли! Я вовсе не хочу этого!

— Я хочу — и этого достаточно. До свидания! Завтра в десять. Будьте аккуратны.

Вернувшись в свою камеру, Люпен лег в постель и проспал до следующего дня. Лязг засовов и щелканье замка разбудили его.

— Одевайтесь, — сказал ему сторож, — скорее!

Вебер с агентами дожидались его в коридоре и повели к фиакру.

— Кучер! Двадцать девять, улица Дюпон, — сказал Люпен, садясь. — И скорее…

— Откуда вы знаете, куда мы едем? — спросил Вебер.

— Ну конечно знаю, потому что я вчера назначил свидание господину Формери в доме номер двадцать девять на улице Дюпон в десять часов. Когда Люпен говорит что-нибудь, это всегда исполняется. Вот вам и доказательство.

Начиная с улицы Перголези, стали попадаться полицейские отряды, что очень забавляло Люпена. По улице же Дюпон было совершенно прервано сообщение, и она была переполнена полицией.

— Осадное положение, — засмеялся Люпен. — Вебер, ты раздашь от моего имени по луидору каждому из этих типов, которых ты побеспокоил без всякой причины. Должно быть, ты боишься! Еще немного, и ты мне, пожалуй, свяжешь руки.

— Я только дожидался, когда ты выразишь это желание, — сказал Вебер.

— Вяжи, дружок, вяжи, — протянул руки Люпен, — да побеспокойся, чтобы веревка была покрепче.

Со связанными руками Люпен вышел из экипажа, поднялся по ступенькам крыльца и прошел в комнату, где его дожидался Формери. Полицейские покинули комнату. Остался только Вебер.

— Извините меня, господин следователь, — сказал Люпен, — я опоздал на две минуты. Будьте уверены, что в следующий раз…

Формери был бледен. Он начал, заикаясь:

— У меня… Я… госпожа Формери…

— Как поживает милая госпожа Формери? — осведомился с участием Люпен. — Я имел удовольствие прошлой зимой танцевать с ней на балу в «Отель де Виль», и это воспоминание…

— Госпожа Формери, — продолжал следователь, — вчера вечером была спешно вызвана по телефону к матери. Она сейчас же поехала, к сожалению, без меня, я не мог, потому что изучал ваше дело…

— Ах, вы изучали мое дело, — заметил Люпен, — вот напрасный труд!

— В полночь, видя, что она не возвращается, и очень беспокоясь, я поехал к ее матери, но госпожи Формери там не было, а ее мать вовсе и не вызывала ее по телефону. Все это было обманом. Госпожа Формери до сих пор не вернулась.

— Да что вы! — возмущенно воскликнул Люпен.

Немного подумав, он сказал:

— Насколько я помню, госпожа Формери очень красива, не так ли?

Следователь, казалось, не понимал его слов и продолжал прерывающимся голосом:

— А сегодня утром я был извещен этим письмом, что моя жена будет освобождена сейчас же после того, как разыщут Штейнвега. Письмо подписано Люпеном. Вот это письмо. Это вы писали?

Люпен посмотрел на письмо и сказал спокойно:

— Да, это я писал.

— Следовательно, вы хотите силой вынудить меня передать вам ведение розысков Штейнвега?

— Да, я требую этого.

— И моя жена будет сейчас же освобождена?

— Да.

— Даже в том случае, если ваши поиски будут бесплодны?

— Этот случай недопустим.

— Ну а если я откажусь?

— Это могло бы иметь серьезные последствия… госпожа Формери очень красива…

— Хорошо. Ищите… распоряжайтесь, — проскрежетал Формери.

Вебер не сказал ни слова, только бешено кусал свои усы.

— Пойдем наверх, — сказал Люпен.

Поднялись по лестнице.

— Откройте дверь этой комнаты.

Открыли двери.

— Развяжите мне руки.

Произошло минутное замешательство. Формери и Вебер переглядывались.

— Развяжите, — повторил Люпен.

— Хорошо. Я отвечаю за все, — сказал помощник начальника сыскной полиции и сделал знак всем полицейским, сопровождавшим его.

— Возьмите оружие. При первой команде — стрелять!

Полицейские вынули револьверы.

— Спрячьте оружие и руки в карманы, — приказал Люпен.

И, видя, что полицейские находятся в замешательстве, твердо сказал:

— Клянусь честью, что я пришел сюда спасти жизнь человеку, а вовсе не для того, чтобы бежать.

— Ну, честь Люпена, — проворчал один из агентов и вдруг заревел от боли, получив сильный удар ногою. Все агенты со злобой бросились на Люпена.

— Стойте, — кричал Вебер. — Хорошо, Люпен, я даю тебе час времени… если через час…

— Я не хочу условий, — заявил Люпен.