Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Делай, как хочешь, скотина! — заорал разозленный Вебер и отошел в сторону вместе с полицейскими.

— Чудесно, — сказал Люпен. — Вот так можно работать.

Он сел в удобное кресло, попросил папиросу, закурил ее и задумался, пуская кольца дыма в потолок. Присутствующие смотрели на него с любопытством, которое и не думали скрывать.

Через минуту он сказал:

— Вебер, прикажи отставить кровать.

Отставили кровать.

— Снимите занавеси с алькова.

Сняли занавеси.

— Здесь, — сказал Люпен.

— Как, уже?! — воскликнул Формери.

— Что же, вы полагаете, что я ни о чем не думаю в своей камере и заставил бы привести себя сюда, если бы у меня не было точных данных?

— Ну, что же дальше? — спросил Вебер.

— Дальше? Пошли одного из своих полицейских к таблице электрических звонков, это где-нибудь около кухни.

Один из агентов направился вниз.

— Теперь нажми на пуговку электрического звонка в алькове на высоте кровати. Хорошо, так… Нажимай сильнее… не отпускай. Довольно. Теперь позови типа, которого ты послал вниз.

Через минуту полицейский пришел.

— Ну, милый, слышал ли ты звонок?

— Нет.

— Выскочил номер на таблице?

— Нет.

— Великолепно, я не ошибся, — сказал Люпен. — Вебер, будь любезен, отвинти этот звонок, как видишь, он оказался фальшивым. Вот так… отворачивай фарфоровую чашечку… Так, отлично… Что же ты там видишь?

— Нечто вроде воронки, — ответил Вебер, — как будто конец трубы.

— Наклонись… приложи рот к трубке, как к рупору.

— Сделано.

— Теперь зови: «Штейнвег… Штейнвег»… Не кричи… Говори просто… Ну?

— Никакого ответа.

— Ты уверен? Прислушайся… что?

— Нет ничего.

— Тем хуже, значит, он умер или не в силах отозваться.

— В таком случае, все пропало? — воскликнул Формери.

— Ничего не пропало, но будет гораздо дольше. У этой трубы есть, конечно, другой конец, и надо разыскать его.

— Но ведь для этого придется разрушить весь дом?

— О нет, гораздо проще… вы это сейчас увидите.

Он сам принялся за дело, окруженный агентами, которые увлеклись и совсем забыли, что должны были стеречь его.

Он прошел в другую комнату и увидел свинцовую трубу, которая выходила из выступа стены, как будто труба водопровода.

— Ага, — сказал Люпен, — она поднимается… Неглупо. Обыкновенно ищут в подвалах.

Они поднялись на третий, четвертый этаж, потом в мансарды и увидели, что потолок в одной из них был сломан и через отверстие труба проходила на низкий чердак и уходила вверх. Наверху была крыша. По лестнице они пролезли через слуховое окно. Крыша была покрыта толем.

— След был неверен, — сказал Формери.

Люпен пожал плечами:

— Вовсе нет.

— Так как же? Труба оканчивается на крыше…

— Это только доказывает, что между крышей и верхней частью чердака есть пустое пространство, где мы и найдем…

— Это невозможно.

— Посмотрим. Пускай подымут толь. Нет, не здесь… Вот здесь должна выходить труба…

Трое полицейских принялись за дело. Один из них воскликнул:

— Верно… верно… здесь!

Нагнулись и увидали, что Люпен был прав. Под крышей было небольшое пустое пространство, вышиною немного больше метра. Первый агент, который спустился туда, проломил жидкие доски, изображавшие пол, и провалился на чердак. Приходилось действовать, осторожно разбирая крышу. Немного дальше показалась каменная кладка печной трубы. Люпен, шедший впереди и следивший за работой агентов, остановился и сказал:

— Здесь.

Человек, более похожий на труп, лежал без движения. Он был прикован железными цепями, вделанными в кирпич трубы.

— Он мертв, — сказал судебный следователь.

— Почем знать? — ответил Люпен.

Он поставил ногу на доски, оказавшиеся более прочными в этом месте, и подошел к лежавшему. Следователь и помощник начальника сыскной полиции последовали его примеру. Через минуту Люпен сказал:

— Он еще дышит.

— Да, — сказал Формери, — сердце хотя и слабо, но все-таки бьется. Как вы думаете, можно его спасти?

— Несомненно! Раз он не умер… — заявил Люпен и приказал: — Скорее молока, разбавленного виши [93] Виши — минеральная вода, добываемая из источников, расположенных в одноименном французском городе. . Бегом! Я ручаюсь, что спасу его.

Через двадцать минут старик Штейнвег открыл глаза.

— Слушай, Штейнвег, не открывай никому тайны Пьера Ледюка, — прошептал, наклонившись к нему, Люпен. — Я — Арсен Люпен, покупаю ее у тебя за ту цену, которую ты назначишь. Предоставь ее мне.

Судебный следователь взял под руку Люпена и отвел его в сторону.

— А госпожа Формери?

— Госпожа Формери свободна и ждет вас с нетерпением.

— Но как вы успели, каким образом?

— Видите ли, господин судебный следователь, я отлично знал, что вы согласитесь на эту маленькую прогулку. Отказ с вашей стороны был недопустим.

— Почему?

— Госпожа Формери очень красива.

Послышался звук отодвигаемых засовов и щелканье замка.

Люпен встал с постели:

— Ах, это вы, мой тюремщик!

— Вас вызывают, — не здороваясь, сказал сторож.

— На следствие?

— Нет, к вам посетитель.

«Наконец-то», — подумал Люпен.

На свидании присутствовал сам начальник тюремной стражи.

В то время как сторож запирал дверь, Люпен подошел к тюремной решетке и постарался разглядеть посетителя, стоявшего у другой решетки.

— А! — воскликнул он радостно. — Это вы, господин Стрипани! Какой счастливый случай!

— Да, это я, дорогой князь.

— Нет, пожалуйста, не называйте меня князем. Здесь я отказался от пустых знаков людского тщеславия. Называйте меня Люпеном, это более подходит к обстановке.

— С удовольствием, но я был знаком с князем Серниным. От нищеты меня спас князь Сернин, и он же возвратил мне богатство и счастье, поэтому для меня вы всегда останетесь князем Серниным.

— Перейдем к делу, Стрипани. Время начальника тюремной стражи драгоценно, и мы не имеем права им злоупотреблять. В двух словах скажите мне, что вас привело сюда?

— Что меня привело сюда? Боже! Да это же очень просто! Мне казалось, что вы были бы недовольны, если бы я обратился к кому-нибудь другому, кроме вас, чтобы закончить дело, которое вы начали. И потом, материалы моего дела были только в ваших руках, что и позволило вам тогда восстановить истину и содействовать моему спасению. Поэтому только вы можете отразить удар, который мне угрожает, и префект полиции вошел в мое положение и разрешил мне…