Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Как она была одета?

— Сегодня я уже не могу вам точно сказать, как она была одета, времени много прошло. Я помню только приблизительно. Я могу вам точно сказать, что было надето на мне, и я помню, что она была одета похоже. Мы об этом говорили, когда…

— Я помню, — сказал Мейсон. — Вы об этом рассказывали, когда вас допрашивал окружной прокурор. Но можете ли вы точно описать, как была одета обвиняемая?

— Я помню, что она была одета в той же цветовой гамме, что и я, и мы об этом с ней говорили. Я знаю, как была одета я и…

— Сейчас я спрашиваю вас о том, помните ли вы точно , как была одета обвиняемая, — повторил Мейсон.

— А если я это опишу, вы начнете меня спрашивать, как была одета женщина, которая сидела на сиденье передо мной, и как была одета женщина, которая сидела позади меня, а когда я не смогу вам ответить, вы выставите меня здесь полной дурой.

Зал грохнул от смеха. Судья постучал молоточком, требуя тишины, но при этом широко улыбался. Потом он повернулся к Мейсону и сказал:

— Продолжайте.

— Значит, вы не можете вспомнить, как была одета обвиняемая?

— Я помню только, что мы говорили о нашей одежде — о том, что она в одной цветовой гамме. Если вы хотите знать, как я была одета…

— Не хочу, — сказал Мейсон. — Я просто пытаюсь проверить, насколько хорошо вы все помните, и выяснить, помните ли вы, во что была одета обвиняемая.

— Я не могу вам это описать.

— Тогда почему же вы так уверены в том, что именно обвиняемая входила в дамскую комнату, скрывая лицо под густой вуалью?

— Разумно предположить, что это была она. Кто же еще? Она вышла и… Я не помню точно, во что она была одета, но я знаю, что женщина, которая вышла из дамской комнаты без вуали, — это та же самая женщина, которая вошла, скрывая лицо под вуалью. Я клянусь в этом.

— А если вы ошиблись и на вас в то время не было очков, вы могли бы точно ее опознать? — спросил Мейсон.

— Я была в очках.

— А если бы не было, вы не смогли бы точно опознать человека?

— Нет.

— Спасибо. У меня все, — объявил Мейсон.

— Это была наша последняя свидетельница, — встал со своего места Гамильтон Бергер. — Сторона обвинения на этом завершает представление дела.

Это заявление окружного прокурора явно озадачило судью Кейта и большинство сотрудников суда, которые пришли в зал, чтобы послушать, как Мейсон проводит перекрестный допрос миссис Мейнард.

— Суд объявляет десятиминутный перерыв, после этого начнется допрос свидетелей защиты, — постановил судья Кейт.

— Боже мой, Перри, что себе позволяет Бергер? Что за представление дела об убийстве? Я бы сказал, что он сделал это очень поверхностно и отрывочно, — заметил Пол Дрейк тихим голосом во время перерыва.

— Нет, Пол, он очень ловко и умело ведет дело, — не согласился с детективом Мейсон. — Здесь было представлено уже достаточно для обвинения моей клиентки в убийстве, причем умышленном, если защита ничего не предпримет. А выбор у нас совсем небольшой — вызвать или не вызывать миссис Фарго для дачи показаний.

— И оба варианта не обещают ничего хорошего? — уточнил Дрейк.

— Оба ужасны, — сказал Мейсон. — Если мы не позволим ей давать показания, то судья отправит ее в тюрьму. Если мы отправим ее в место для дачи показаний, а она попытается подтвердить свое алиби, ей конец. Она сама себя утопит. Ее единственный шанс — это рассказать то, что, по моему мнению, случилось на самом деле. А она по какой-то причине не хочет это рассказывать.

— А что произошло на самом деле? — спросил Дрейк.

— Миссис Фарго собиралась поехать на автобусе в гости к матери, но поссорилась с мужем, — начал объяснения Мейсон. — Он инвестировал ее личные средства, которые она унаследовала от богатого дяди. Сейчас, как я думаю, можно легко доказать, что Фарго перебрасывал деньги со счета на счет и увел у нее тысяч двадцать пять, а то и тридцать. Я думаю, миссис Фарго, так сказать, поймала его за руку, и они серьезно поругались. Вероятно, она пригрозила сообщить в полицию о мошенничестве, Фарго запер ее в спальне и держал ее там фактически в плену. Я думаю, что она находилась там, пока я осматривал дом, притворяясь, будто собираюсь его купить. И я думаю, что Фарго собирался сделать ноги.

— А потом, как ты полагаешь, у них дошло до драки? — спросил Дрейк.

— Потом, как я думаю, Фарго отпер дверь и, вероятно, пытался ее задушить. У нее был нож, и она ударила его, не собираясь убить, она просто старалась защититься и била вслепую. Она ударила Фарго ножом в шею, повредила артерию, поняла, что натворила, и в панике бросилась вниз по лестнице, села в машину и помчалась прочь. Вероятно, она думала, что если успеет к автобусу, то обеспечит себе алиби. Я думаю, что она на самом деле собиралась лететь шестичасовым самолетом, но поездка на автобусе давала возможность обеспечить алиби. Я думаю, что она позвонила матери, чтобы та подтвердила версию с автобусом — будто она изначально собиралась им ехать.

— Предположим, она займет место для дачи показаний и все это расскажет. Это будет самооборона, — заметил Дрейк.

— Тот факт, что она пыталась сфабриковать себе алиби и дала письменные показания, чтобы его подтвердить, совсем не пойдет ей на пользу, а восстановит всех против нее. Это безнадежный вариант. И есть какая-то причина, не позволяющая ей сказать правду. Если бы я только мог докопаться до этой причины и представить истинный мотив ее поступков в качестве доказательства, то у меня появился бы хоть какой-то шанс.

— Может, это попытка защитить сына?

— Нет.

— А разве ты не можешь рассказать судье всю правду, как ты ее представляешь?

— Если бы я только знал причину, по которой она молчит, я мог бы что-то сделать. Но, не зная этой причины, я только могу ее еще глубже утопить. А потом все решат, что я придумал для нее красивую версию, а она на самом деле убила мужа, чтобы получить страховку.

— И большая страховка?

— Двадцать пять тысяч долларов. Как раз хватит, чтобы покрыть недостачу, образовавшуюся после всего, что творил ее муж.

— И она является бенефициаром?

— Да.

— Вот ведь дилемма! Ну, ты и попал, Перри, — покачал головой Дрейк.

— Задачка не из легких, черт побери, — кивнул Мейсон. — Единственное, что меня радует, — это то, что сейчас проходит только предварительное слушание. Если я смогу сделать хоть что-нибудь, чтобы опровергнуть показания этой миссис Мейнард, то мне будет гораздо проще, когда дело передадут в следующую инстанцию. Я буду лучше понимать, как мне действовать!

— Ты будешь пытаться добиться освобождения клиентки на этом предварительном слушании?

— Нет, — покачал головой Мейсон. — Я позволю судье оставить ее под арестом. Я не могу допустить, чтобы она давала показания. Я не могу ничего сделать, пока она мне не расскажет, что именно произошло.