Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор

Тут можно читать онлайн Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классический детектив. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

1984. Скотный двор
Автор:

Джордж Оруэлл
Жанр:

Классический детектив
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.88/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор краткое содержание

1984. Скотный двор - описание и краткое содержание, автор Джордж Оруэлл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1984: Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века - "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда "общество потребления" - или доведенное до абсолюта "общество идеи"? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы.

Скотный двор: Антиутопия английского писателя Дж. Оруэлла. Животные, возмущенные отношением к ним хозяев, устраивают бунт и прогоняют фермеров, а бывшую ферму объявляют свободной республикой под управлением свиней. Сначала все идет гладко, но затем рядовые животные понимают, что они также находятся в рабстве, только теперь у своих же собратьев.

1984. Скотный двор - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

1984. Скотный двор - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джордж Оруэлл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Yet he came out of the blackness clutching an idea.	Однако он вырвался из черноты, зацепившись за мысль.
There was one and only one way to save himself.	Есть один-единственный путь к спасению.
He must interpose another human being, the BODY of another human being, between himself and the rats.	Надо поставить другого человека, тело другого человека, между собой и крысами.
The circle of the mask was large enough now to shut out the vision of anything else.	Овал маски приблизился уже настолько, что заслонил все остальное.
The wire door was a couple of hand-spans from his face.	Сетчатая дверца была в двух пядях от лица.
The rats knew what was coming now.	Крысы поняли, что готовится.
One of them was leaping up and down, the other, an old scaly grandfather of the sewers, stood up, with his pink hands against the bars, and fiercely sniffed the air.	Одна нетерпеливо прыгала на месте; другая --коржавый ветеран сточных канав -- встала, упершись розовыми лапами в решетку и сильно втягивая носом воздух.
Winston could see the whiskers and the yellow teeth.	Уинстон видел усы и желтые зубы.
Again the black panic took hold of him.	Черная паника снова накатила на него.
He was blind, helpless, mindless.	Он был слеп, беспомощен, ничего не соображал.
'It was a common punishment in Imperial China,' said O'Brien as didactically as ever.	-- Это наказание было принято в Китайской империи, -- сказал О'Брайен по-прежнему нравоучительно.
The mask was closing on his face.	Маска придвигалась к лицу.
The wire brushed his cheek.	Проволока коснулась щеки.
And then--no, it was not relief, only hope, a tiny fragment of hope.	И тут... нет, это было не спасение, а только надежда, искра надежды.
Too late, perhaps too late.	Поздно, может быть, поздно.
But he had suddenly understood that in the whole world there was just ONE person to whom he could transfer his punishment--ONE body that he could thrust between himself and the rats.	Но он вдруг понял, что на свете есть только один человек, на которого он может перевалить свое наказание, -- только одним телом он может заслонить себя от крыс.
And he was shouting frantically, over and over.	И он исступленно кричал, раз за разом:
' Do it to Julia!	-- Отдайте им Джулию!
Do it to Julia!	Отдайте им Джулию!
Not me!	Не меня!
Julia!	Джулию!
I don't care what you do to her.	Мне все равно, что вы с ней сделаете.
Tear her face off, strip her to the bones.	Разорвите ей лицо, обгрызите до костей.
Not me!	Не меня!
Julia!	Джулию!
Not me!'	Не меня!

He was falling backwards, into enormous depths, away from the rats.	Он падал спиной в бездонную глубь, прочь от крыс.
He was still strapped in the chair, but he had fallen through the floor, through the walls of the building, through the earth, through the oceans, through the atmosphere, into outer space, into the gulfs between the stars--always away, away, away from the rats.	Он все еще был пристегнут к креслу, но проваливался сквозь пол, сквозь стены здания, сквозь землю, сквозь океаны, сквозь атмосферу, в космос, в межзвездные бездны -- все дальше, прочь, прочь, прочь от крыс.
He was light years distant, but O'Brien was still standing at his side.	Его отделяли от них уже световые годы, хотя О'Брайен по-прежнему стоял рядом.
There was still the cold touch of wire against his cheek.	И холодная проволока все еще прикасалась к щеке.
But through the darkness that enveloped him he heard another metallic click, and knew that the cage door had clicked shut and not open.	Но сквозь тьму, объявшую его, он услышал еще один металлический щелчок и понял, что дверца клетки захлопнулась, а не открылась.
Chapter 6	VI
The Chestnut Tree was almost empty.	"Под каштаном" было безлюдно.
A ray of sunlight slanting through a window fell on dusty table-tops.	Косые желтые лучи солнца падали через окно на пыльные крышки столов.
It was the lonely hour of fifteen.	Было пятнадцать часов -- время затишья.
A tinny music trickled from the telescreens.	Из телекранов точилась бодрая музыка.
Winston sat in his usual corner, gazing into an empty glass.	Уинстон сидел в своем углу, уставясь в пустой стакан.
Now and again he glanced up at a vast face which eyed him from the opposite wall. BIG BROTHER IS WATCHING YOU, the caption said.	Время от времени он поднимал взгляд на громадное лицо, наблюдавшее за ним со стены напротив. СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ, гласила подпись.
Unbidden, a waiter came and filled his glass up with Victory Gin, shaking into it a few drops from another bottle with a quill through the cork.	Без зова подошел официант, наполнил его стакан джином "Победа" и добавил несколько капель из другой бутылки с трубочкой в пробке.
It was saccharine flavoured with cloves, the speciality of the cafe.	Это был раствор сахарина, настоянный на гвоздике, -- фирменный напиток заведения.
Winston was listening to the telescreen.	Уинстон прислушался к телекрану.
At present only music was coming out of it, but there was a possibility that at any moment there might be a special bulletin from the Ministry of Peace.	Сейчас передавали только музыку, но с минуты на минуту можно было ждать специальной сводки из министерства мира.
The news from the African front was disquieting in the extreme.	Сообщения с африканского фронта поступали крайне тревожные.
On and off he had been worrying about it all day.	С самого утра он то и дело с беспокойством думал об этом.
A Eurasian army (Oceania was at war with Eurasia: Oceania had always been at war with Eurasia) was moving southward at terrifying speed.	Евразийские войска (Океания воевала с Евразией: Океания всегда воевала с Евразией) с устрашающей быстротой продвигались на юг.
The mid-day bulletin had not mentioned any definite area, but it was probable that already the mouth of the Congo was a battlefield.	В полуденной сводке не назвали конкретных мест, но вполне возможно, что бои идут уже возле устья Конго.

Brazzaville and Leopoldville were in danger.	Над Браззавилем и Леопольдвилем нависла опасность.
One did not have to look at the map to see what it meant.	Понять, что это означает, нетрудно и без карты.
It was not merely a question of losing Central Africa: for the first time in the whole war, the territory of Oceania itself was menaced.	Это грозит не просто потерей Центральной Африки; впервые за всю войну возникла угроза самой Океании.
A violent emotion, not fear exactly but a sort of undifferentiated excitement, flared up in him, then faded again.	Бурное чувство -- не совсем страх, а скорее какое-то беспредметное волнение -- вспыхнуло в нем, а потом потухло.
He stopped thinking about the war.	Он перестал думать о войне.
In these days he could never fix his mind on any one subject for more than a few moments at a time.	Теперь он мог задержать мысли на каком-то одном предмете не больше чем на несколько секунд.
He picked up his glass and drained it at a gulp.	Он взял стакан и залпом выпил.
As always, the gin made him shudder and even retch slightly.	Как обычно, передернулся и тихонько рыгнул.
The stuff was horrible.	Пойло было отвратительное.
The cloves and saccharine, themselves disgusting enough in their sickly way, could not disguise the flat oily smell; and what was worst of all was that the smell of gin, which dwelt with him night and day, was inextricably mixed up in his mind with the smell of those—	Г воздика с сахарином, сама по себе противная, не могла перебить унылый маслянистый запах джина, но, что хуже всего, запах джина, сопровождавший его день и ночь, был неразрывно связан с запахом тех...
He never named them, even in his thoughts, and so far as it was possible he never visualized them.	Он никогда не называл их, даже про себя, и очень старался, не увидеть их мысленно.
They were something that he was half-aware of, hovering close to his face, a smell that clung to his nostrils.	Они были чем-то не вполне осознанным, скорее угадывались где-то перед лицом и только все время пахли.
As the gin rose in him he belched through purple lips.	Джин всколыхнулся в желудке, и он рыгнул, выпятив красные губы.
He had grown fatter since they released him, and had regained his old colour--indeed, more than regained it.	С тех пор как его выпустили, он располнел, и к нему вернулся прежний румянец, даже стал ярче.
His features had thickened, the skin on nose and cheekbones was coarsely red, even the bald scalp was too deep a pink.	Черты лица у него огрубели, нос и скулы сделались шершавыми и красными, даже лысая голова приобрела яркий розовый оттенок.
A waiter, again unbidden, brought the chessboard and the current issue of 'The Times', with the page turned down at the chess problem.	Официант, опять без зова, принес шахматы и свежий выпуск "Тайме", раскрытый на шахматной задаче.
Then, seeing that Winston's glass was empty, he brought the gin bottle and filled it.	Затем, увидев, что стакан пуст, вернулся с бутылкой джина и налил.
There was no need to give orders.	Заказы можно было не делать.
They knew his habits.	Обслуга знала его привычки.