Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор

Тут можно читать онлайн Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классический детектив. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

1984. Скотный двор
Автор:

Джордж Оруэлл
Жанр:

Классический детектив
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.88/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор краткое содержание

1984. Скотный двор - описание и краткое содержание, автор Джордж Оруэлл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1984: Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века - "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда "общество потребления" - или доведенное до абсолюта "общество идеи"? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы.

Скотный двор: Антиутопия английского писателя Дж. Оруэлла. Животные, возмущенные отношением к ним хозяев, устраивают бунт и прогоняют фермеров, а бывшую ферму объявляют свободной республикой под управлением свиней. Сначала все идет гладко, но затем рядовые животные понимают, что они также находятся в рабстве, только теперь у своих же собратьев.

1984. Скотный двор - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

1984. Скотный двор - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джордж Оруэлл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The mind should develop a blind spot whenever a dangerous thought presented itself.	Как только появляется опасная мысль, в мозгу должно возникать слепое пятно.
The process should be automatic, instinctive. CRIMESTOP, they called it in Newspeak.	Этот процесс должен быть автоматическим, инстинктивным.
He set to work to exercise himself in crimestop.	Самостоп называют его на новоязе.
He presented himself with propositions--'the Party says the earth is flat', 'the party says that ice is heavier than water'--and trained himself in not seeing or not understanding the arguments that contradicted them.	Он стал упражняться в самостопе. Он предлагал себе утверждения: "партия говорит, что земля плоская", "партия говорит, что лед тяжелее воды" -- и учился не видеть и не понимать опровергающих доводов.
It was not easy.	Это было нелегко.
It needed great powers of reasoning and improvisation.	Требовалась способность рассуждать и импровизация.
The arithmetical problems raised, for instance, by such a statement as 'two and two make five' were beyond his intellectual grasp.	Арифметические же проблемы, связанные, например, с таким утверждением, как "дважды два -- пять", оказались ему не по силам.
It needed also a sort of athleticism of mind, an ability at one moment to make the most delicate use of logic and at the next to be unconscious of the crudest logical errors.	Тут нужен был еще некий умственный атлетизм, способность тончайшим образом применять логику, а в следующий миг не замечать грубейшей логической ошибки.
Stupidity was as necessary as intelligence, and as difficult to attain.	Глупость была так же необходима, как ум, и так же трудно давалась.
All the while, with one part of his mind, he wondered how soon they would shoot him.	И все время его занимал вопрос, когда же его расстреляют.
'Everything depends on yourself,' O'Brien had said; but he knew that there was no conscious act by which he could bring it nearer.	"Все зависит от вас", -- сказал О'Брайен; но Уинстон понимал, что никаким сознательным актом приблизить это не может.
It might be ten minutes hence, or ten years.	Это может произойти и через десять минут, и через десять лет.
They might keep him for years in solitary confinement, they might send him to a labour-camp, they might release him for a while, as they sometimes did.	Они могут годами держать его в одиночной камере; могут отправить в лагерь; могут ненадолго выпустить -- и так случалось.
It was perfectly possible that before he was shot the whole drama of his arrest and interrogation would be enacted all over again.	Вполне возможно, что вся драма ареста и допросов будет разыграна сызнова.
The one certain thing was that death never came at an expected moment.	Достоверно одно: смерть не приходит тогда, когда ее ждешь.
The tradition--the unspoken tradition: somehow you knew it, though you never heard it said--was that they shot you from behind; always in the back of the head, without warning, as you walked down a corridor from cell to cell.	Традиция, негласная традиция -- ты откуда-то знаешь о ней, хотя не слышал, чтобы о ней говорили, -- такова, что стреляют сзади, только в затылок, без предупреждения, когда идешь по коридору из одной камеры в другую.
One day--but 'one day' was not the right expression; just as probably it was in the middle of the night: once--he fell into a strange, blissful reverie.	В один прекрасный день -- впрочем, "день" -неправильное слово; это вполне могло быть и ночью, -- однажды он погрузился в странное, глубокое забытье.

He was walking down the corridor, waiting for the bullet.	Он шел по коридору, ожидая пули.
He knew that it was coming in another moment.	Он знал, что это случится сию минуту.
Everything was settled, smoothed out, reconciled.	Все было заглажено, улажено, урегулировано.
There were no more doubts, no more arguments, no more pain, no more fear. His body was healthy and strong.	Тело его было здоровым и крепким.
He walked easily, with a joy of movement and with a feeling of walking in sunlight.	Он ступал легко, радуясь движению, и, кажется, шел под солнцем.
He was not any longer in the narrow white corridors in the Ministry of Love, he was in the enormous sunlit passage, a kilometre wide, down which he had seemed to walk in the delirium induced by drugs.	Это было уже не в длинном белом коридоре министерства любви; он находился в огромном солнечном проходе, в километр шириной, и двигался по нему как будто в наркотическом бреду.
He was in the Golden Country, following the foot-track across the old rabbit-cropped pasture.	Он был в Золотой стране, шел тропинкой через старый выщипанный кроликами луг.
He could feel the short springy turf under his feet and the gentle sunshine on his face.	Под ногами пружинил дерн, а лицо ему грело солнце.
At the edge of the field were the elm trees, faintly stirring, and somewhere beyond that was the stream where the dace lay in the green pools under the willows.	На краю луга чуть шевелили ветвями вязы, а где-то дальше был ручей, и там в зеленых заводях под ветлами стояла плотва.
Suddenly he started up with a shock of horror.	Он вздрогнул и очнулся в ужасе.
The sweat broke out on his backbone.	Между лопатками пролился пот.
He had heard himself cry aloud:	Он услышал свой крик:
'Julia!	-- Джулия!
Julia!	Джулия!
Julia, my love!	Джулия, моя любимая!
Julia!'	Джулия!
For a moment he had had an overwhelming hallucination of her presence. She had seemed to be not merely with him, but inside him.	У него было полное впечатление, что она здесь, И не просто с ним, а как будто внутри его.
It was as though she had got into the texture of his skin.	Словно стала составной частью его тела.
In that moment he had loved her far more than he had ever done when they were together and free.	В этот миг он любил ее гораздо сильнее, чем на воле, когда они были вместе.
Also he knew that somewhere or other she was still alive and needed his help.	И он знал, что она где-то есть, живая, и нуждается в его помощи.
He lay back on the bed and tried to compose himself.	Он снова лег и попробовал собраться с мыслями.
What had he done?	Что он сделал?
How many years had he added to his servitude by that moment of weakness?	На сколько лет удлинил свое рабство этой минутной слабостью?

In another moment he would hear the tramp of boots outside.	Сейчас он услышит топот башмаков за дверью.
They could not let such an outburst go unpunished.	Такую выходку они не оставят безнаказанной.
They would know now, if they had not known before, that he was breaking the agreement he had made with them.	Теперь они поймут -- если раньше не поняли, -что он нарушил соглашение.
He obeyed the Party, but he still hated the Party.	Он подчинился партии, но по-прежнему ее ненавидит.
In the old days he had hidden a heretical mind beneath an appearance of conformity.	В прежние дни он скрывал еретические мысли под показным конформизмом.
Now he had retreated a step further: in the mind he had surrendered, but he had hoped to keep the inner heart inviolate.	Теперь он отступил еще на шаг; разумом сдался, но душу рассчитывал сохранить в неприкосновенности.
He knew that he was in the wrong, but he preferred to be in the wrong.	Он знал, что не прав, и держался за свою неправоту.
They would understand that--O'Brien would understand it.	Они это поймут -- О'Брайен поймет.
It was all confessed in that single foolish cry.	И выдало его одно глупое восклицание.
He would have to start all over again.	Придется начать все сначала.
It might take years.	На это могут уйти годы.
He ran a hand over his face, trying to familiarize himself with the new shape.	Он провел ладонью по лицу, чтобы яснее представить себе, как оно теперь выглядит.
There were deep furrows in the cheeks, the cheekbones felt sharp, the nose flattened.	В щеках залегли глубокие борозды, скулы заострились, нос показался приплюснутым.
Besides, since last seeing himself in the glass he had been given a complete new set of teeth.	Вдобавок он в последний раз видел себя в зеркале до того, как ему сделали зубы.
It was not easy to preserve inscrutability when you did not know what your face looked like.	Трудно сохранить непроницаемость, если не знаешь, как выглядит твое лицо.
In any case, mere control of the features was not enough.	Во всяком случае, одного лишь владения мимикой недостаточно.
For the first time he perceived that if you want to keep a secret you must also hide it from yourself.	Впервые он осознал, что, если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя.
You must know all the while that it is there, but until it is needed you must never let it emerge into your consciousness in any shape that could be given a name.	Ты должен знать, конечно, что он есть, но, покуда он не понадобился, нельзя допускать его до сознания в таком виде, когда его можно назвать.
From now onwards he must not only think right; he must feel right, dream right.	Отныне он должен не только думать правильно; он должен правильно чувствовать, видеть правильные сны.
And all the while he must keep his hatred locked up inside him like a ball of matter which was part of himself and yet unconnected with the rest of him, a kind of cyst.	А ненависть должен запереть в себе как некое физическое образование, которое является его частью и, однако, с ним не связано, -- вроде кисты.
One day they would decide to shoot him.	Когда-нибудь они решат его расстрелять.