Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор

Тут можно читать онлайн Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классический детектив. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

1984. Скотный двор
Автор:

Джордж Оруэлл
Жанр:

Классический детектив
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.87/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор краткое содержание

1984. Скотный двор - описание и краткое содержание, автор Джордж Оруэлл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1984: Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века - "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда "общество потребления" - или доведенное до абсолюта "общество идеи"? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы.

Скотный двор: Антиутопия английского писателя Дж. Оруэлла. Животные, возмущенные отношением к ним хозяев, устраивают бунт и прогоняют фермеров, а бывшую ферму объявляют свободной республикой под управлением свиней. Сначала все идет гладко, но затем рядовые животные понимают, что они также находятся в рабстве, только теперь у своих же собратьев.

1984. Скотный двор - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

1984. Скотный двор - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джордж Оруэлл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He had seen it lying in the window of a frowsy little junk-shop in a slummy quarter of the town (just what quarter he did not now remember) and had been stricken immediately by an overwhelming desire to possess it.	Он приметил ее на витрине старьевщика в трущобном районе (где именно, он уже забыл) и загорелся желанием купить.
Party members were supposed not to go into ordinary shops ('dealing on the free market', it was called), but the rule was not strictly kept, because there were various things, such as shoelaces and razor blades, which it was impossible to get hold of in any other way.	Членам партии не полагалось ходить в обыкновенные магазины (это называлось "приобретать товары на свободном рынке"), но запретом часто пренебрегали: множество вещей, таких, как шнурки и бритвенные лезвия, раздобыть иным способом было невозможно.
He had given a quick glance up and down the street and then had slipped inside and bought the book for two dollars fifty.	Уинстон быстро оглянулся по сторонам, нырнул в лавку и купил книгу за два доллара пятьдесят.
At the time he was not conscious of wanting it for any particular purpose.	Зачем -- он сам еще не знал.
He had carried it guiltily home in his briefcase.	Он воровато принес ее домой в портфеле.
Even with nothing written in it, it was a compromising possession.	Даже пустая, она компрометировала владельца.
The thing that he was about to do was to open a diary.	Намеревался же он теперь -- начать дневник.
This was not illegal (nothing was illegal, since there were no longer any laws), but if detected it was reasonably certain that it would be punished by death, or at least by twenty-five years in a forced-labour camp.	Это не было противозаконным поступком (противозаконного вообще ничего не существовало, поскольку не существовало больше самих законов), но если дневник обнаружат, Уинстона ожидает смерть или, в лучшем случае, двадцать пять лет каторжного лагеря.
Winston fitted a nib into the penholder and sucked it to get the grease off.	Уинстон вставил в ручку перо и облизнул, чтобы снять смазку.
The pen was an archaic instrument, seldom used even for signatures, and he had procured one, furtively and with some difficulty, simply because of a feeling that the beautiful creamy paper deserved to be written on with a real nib instead of being scratched with an ink-pencil.	Ручка была архаическим инструментом, ими даже расписывались редко, и Уинстон раздобыл свою тайком и не без труда: эта красивая кремовая бумага, казалось ему, заслуживает того, чтобы по ней писали настоящими чернилами, а не корябали чернильным карандашом.
Actually he was not used to writing by hand.	Вообще-то он не привык писать рукой.
Apart from very short notes, it was usual to dictate everything into the speak-write which was of course impossible for his present purpose.	Кроме самых коротких заметок, он все диктовал в речепис, но тут диктовка, понятно, не годилась.
He dipped the pen into the ink and then faltered for just a second.	Он обмакнул перо и замешкался.
A tremor had gone through his bowels.	У него схватило живот.
To mark the paper was the decisive act.	Коснуться пером бумаги -- бесповоротный шаг.
In small clumsy letters he wrote:	Мелкими корявыми буквами он вывел:
April 4th, 1984.	4 апреля 1984 года
He sat back.	И откинулся.

A sense of complete helplessness had descended upon him.	Им овладело чувство полной беспомощности.
To begin with, he did not know with any certainty that this was 1984.	Прежде всего он не знал, правда ли, что год -1984-й.
It must be round about that date, since he was fairly sure that his age was thirty-nine, and he believed that he had been born in 1944 or 1945; but it was never possible nowadays to pin down any date within a year or two.	Около этого -- несомненно: он был почти уверен, что ему 39 лет, а родился он в 1944-м или 45-м; но теперь невозможно установить никакую дату точнее, чем с ошибкой в год или два.
For whom, it suddenly occurred to him to wonder, was he writing this diary?	А для кого, вдруг озадачился он, пишется этот дневник?
For the future, for the unborn.	Для будущего, для тех, кто еще не родился.
His mind hovered for a moment round the doubtful date on the page, and then fetched up with a bump against the Newspeak word DOUBLETHINK.	Мысль его покружила над сомнительной датой, записанной на листе, и вдруг наткнулась на новоязовское слово двоемыслие.
For the first time the magnitude of what he had undertaken came home to him.	И впервые ему стал виден весь масштаб его затеи.
How could you communicate with the future?	С будущим как общаться?
It was of its nature impossible.	Это по самой сути невозможно.
Either the future would resemble the present, in which case it would not listen to him: or it would be different from it, and his predicament would be meaningless.	Либо завтра будет похоже на сегодня и тогда не станет его слушать, либо оно будет другим, и невзгоды Уинстона ничего ему не скажут.
For some time he sat gazing stupidly at the paper.	Уинстон сидел, бессмысленно уставясь на бумагу.
The telescreen had changed over to strident military music.	Из телекрана ударила резкая военная музыка.
It was curious that he seemed not merely to have lost the power of expressing himself, but even to have forgotten what it was that he had originally intended to say.	Любопытно: он не только потерял способность выражать свои мысли, но даже забыл, что ему хотелось сказать.
For weeks past he had been making ready for this moment, and it had never crossed his mind that anything would be needed except courage.	Сколько недель готовился он к этой минуте, и ему даже в голову не пришло, что потребуется тут не одна храбрость.
The actual writing would be easy.	Только записать -- чего проще?
All he had to do was to transfer to paper the interminable restless monologue that had been running inside his head, literally for years.	Перенести на бумагу нескончаемый тревожный монолог, который звучит у него в голове годы, годы.
At this moment, however, even the monologue had dried up.	И вот даже этот монолог иссяк.
Moreover his varicose ulcer had begun itching unbearably.	А язва над щиколоткой зудела невыносимо.
He dared not scratch it, because if he did so it always became inflamed.	Он боялся почесать ногу -- от этого всегда начиналось воспаление.
The seconds were ticking by.	Секунды капали.

He was conscious of nothing except the blankness of the page in front of him, the itching of the skin above his ankle, the blaring of the music, and a slight booziness caused by the gin.	Только белизна бумаги, да зуд над щиколоткой, да гремучая музыка, да легкий хмель в голове -вот и все, что воспринимали сейчас его чувства.
Suddenly he began writing in sheer panic, only imperfectly aware of what he was setting down.	И вдруг он начал писать -- просто от паники, очень смутно сознавая, что идет из-под пера.
His small but childish handwriting straggled up and down the page, shedding first its capital letters and finally even its full stops:	Бисерные, но по-детски корявые строки ползли то вверх, то вниз по листу, теряя сперва заглавные буквы, а потом и точки.
April 4th, 1984.	4 апреля 1984 года.
Last night to the flicks.	Вчера в кино.
All war films.	Сплошь военные фильмы.
One very good one of a ship full of refugees being bombed somewhere in the Mediterranean.	Один очень хороший где-то и Средиземном море бомбят судно с беженцами.
Audience much amused by shots of a great huge fat man trying to swim away with a helicopter after him, first you saw him wallowing along in the water like a porpoise, then you saw him through the helicopters gunsights, then he was full of holes and the sea round him turned pink and he sank as suddenly as though the holes had let in the water, audience shouting with laughter when he sank. then you saw a lifeboat full of children with a helicopter hovering over it. there was a middle-aged woman might have been a jewess sitting up in the bow with a little boy about three years old in her arms. little boy screaming with fright and hiding his head between her breasts as if he was trying to burrow right into her and the woman putting her arms round him and comforting him although she was blue with fright herself, all the time covering him up as much as possible as if she thought her arms could keep the bullets off him. then the helicopter planted a 20 kilo bomb in among them terrific flash and the boat went all to matchwood. then there was a wonderful shot of a child's arm going up up up right up into the air a helicopter with a camera in its nose must have followed it up and there was a lot of applause from the party seats but a woman down in the prole part of the house suddenly started kicking up a fuss and shouting they didnt oughter of showed it not in front of kids they didnt it aint right not in front of kids it aint until the police turned her turned her out i dont suppose anything happened to her nobody cares what the proles say typical prole reaction they never—	Публику забавляют кадры, где пробует уплыть громадный толстенный мужчина а его преследует вертолет. сперва мы видим как он по-дельфиньи бултыхается в воде, потом видим его с вертолета через прицел потом он весь продырявлен и море вокруг него розовое и сразу тонет словно через дыры набрал воды. когда он пошел на дно зрители загоготали. Потом шлюпка полная детей и над ней вьется вертолет. там на носу сидела женщина средних лет похожая на еврейку а на руках у нее мальчик лет трех. Мальчик кричит от страха и прячет голову у нее на груди как будто хочет в нее ввинтиться а она его успокаивает и прикрывает руками хотя сама посинела от страха. все время старается закрыть его руками получше, как будто может заслонить от пуль. потом вертолет сбросил на них 20 килограммовую бомбу ужасный взрыв и лодка разлетелась в щепки. потом замечательный кадр детская рука летит вверх, вверх прямо в небо наверно ее снимали из стеклянного носа вертолета и в партийных рядах громко аплодировали но там где сидели пролы какая-то женщина подняла скандал и крик, что этого нельзя показывать при детях куда это годится куда это годится при детях и скандалила пока полицейские не вывели не вывели ее вряд ли ей что-нибудь сделают мало ли что говорят пролы типичная проловская реакция на это никто не обращает...
Winston stopped writing, partly because he was suffering from cramp.	Уинстон перестал писать, отчасти из-за того, что у него свело руку.
He did not know what had made him pour out this stream of rubbish.	Он сам не понимал, почему выплеснул на бумагу этот вздор.