Анатолий Ковалев - Гробовщик

Всю жизнь она его колола, царапала словами, а он проявлял к сестре какую-то мазохистскую нежность.

— Я скажу кухарке, чтобы приготовила нам пожрать…

— Сядь! — закричала Верка. — Ничего не надо! Ты скоро потеряешь аппетит!

— Что случилось? — заволновался Окунь.

— Что случилось? — передразнила она и вдруг расхохоталась. — Тебе объяснить, что случилось? Правильно, сам ты ни за что не догадаешься! Поэтому я здесь. Случилась, милый братец, полная туфта! Вас с Жигулиным кто-то ловко подставил.

— То есть?

— Поликарп почему-то решил, что это вы заказали его сыновей. — Она опять засмеялась, нервно, визгливо. — Что ты выпучился на меня?

— Поликарп? — прошептал он, уставившись на сестру. Но в следующий миг встрепенулся и вышел из оцепенения. — Кто мог сделать такое?

— Понятия не имею, — пожала плечами актриса. — Может быть, Гольдмах, а может, Балуев.

Окунь вспомнил, что Балуева и Гольдмаха видели вчера вместе в «Сириусе», после чего преемник старика исчез в неизвестном направлении.

— Зачем это Балуеву? — недоумевал авторитет.

— А Бог его знает! Он занимался частным расследованием по делу Христофора. Всю душу мне вымотал. Я несколько раз обращалась к Тимофееву, чтобы освободил меня от общения с ним, а то я за себя не ручаюсь. И в конце концов пустила эту ищейку Мишкольца по следу, предупредив Игорька. Но у того оказалась кишка тонка. Он каким-то образом вырубил Балуева на несколько дней, а сам смылся из города. А Балуев снова воскрес. Его вчера видели с людьми Поликарпа. Не исключено, что он встречался с Самим.

— Это еще ничего не доказывает! — противился неожиданной версии Окунь, хотя прекрасно понимал, что полученная только что информация и связь Балуева с Гольдмахом говорит о многом. — Это происки Мишкольца! — заключил он. — Что ему надо от нас? Я с ним серьезно поговорю!

— Дурак! Мишкольц отбрехается в два счета. Говорить надо с Поликарпом, и немедленно!

— Ты так считаешь? — робко спросил он сестру.

Вера вздохнула, показывая всем своим видом, что устала от невероятной тупости брата, и произнесла:

— Я считаю, что Гробовщик уже отвел тебе место на своем кладбище.

После этих слов она резко поднялась и направилась к выходу.

Он бросился вдогонку и уже у самой двери успел схватить ее за рукав пальто.

— Ты не можешь так просто уйти! Ты должна мне сказать, кто заказал Христофора! Как я могу явиться к Поликарпу с пустыми руками! Назови мне эту мразь! Или хотя бы намекни…

— Милый мой братец, — с ухмылкой посмотрела на него Вера, — неужели ты думаешь, что в таком положении я стала бы от тебя это скрывать? Но беда в том, что я сама ничего не знаю. Меня не поставили в известность, для кого снимается кино. Я наивно полагала, что Тимофеев и есть заказчик. Вот уж кто точно знал, на кого работает! А также директор картины и костюмер. Не зря же их так спешно убрали. Возможно, в курсе Валера. Но где он? Ищи ветра в поле!

— Выходит, ты одна ничего не знала?

— Поэтому и разговариваю сейчас с тобой, а не с апостолом Петром у райских ворот. — Она по-дружески положила ему руку на плечо и сказала на прощание: — Звони Поликарпу. Попробуй с ним договориться. Еще не все потеряно.

Снова оставшись в одиночестве, Окунь принялся усиленно думать, что всегда давалось ему с трудом. Потом начал действовать. Во-первых, заказал кухарке роскошный ужин, во-вторых, велел усилить охрану, в-третьих, распорядился, чтобы к двум часам дня в ресторане «У Сэма» собрался весь цвет организации. Форум обещал быть представительным. И только после всех этих ухищрений он набрал номер резиденции Карпиди. Ему ответили, что босса нет. Когда он назвался и сообщил о цели своего звонка — похоронах Жигулина, его попросили перезвонить через полчаса.

Через полчаса Окуню в вежливой форме дали понять, что у босса нет желания встречаться с ним. Во всяком случае, сегодня.

В его распоряжении был еще домашний телефон Гробовщика, но воспользоваться им он пока не решился. Тем более время уже поджимало. Его ждал форум, и нужно было подготовить речь. Братва щепетильна на этот счет. А кроме братвы должны присутствовать банкиры и бизнесмены. Он никак не может ударить лицом в грязь. Окунь понимал, что все это отговорки, что он просто оттягивает тяжелый, унизительный разговор с Поликарпом. И Верка, сеструха, вряд ли одобрила бы его поведение.

К подъезду дома подогнали комфортабельный «ниссан» с пуленепробиваемыми стеклами и тремя охранниками. Авторитет, удовлетворенный осмотром машины, похлопал одного из парней по плечу и приказал везти его к «Сэму».

В ресторане его ждал неприятный сюрприз. Оказывается, по его зову не явилась даже треть приглашенных. Никто из людей Жигулина не прибыл на форум, а также проигнорировали его банкиры и бизнесмены. И это настораживало. Кто-то высказал предположение, что середина рабочего дня не совсем удобное время для деловых людей. Но Окунь догадывался, что причина не в этом.

Речь вышла куцая и однобокая. Все свелось к тому, что время раздробленности кончилось и надо мобилизовать все силы для укрепления организации. Подобные бесцветные речи очень любили парторги былых времен. Потом помянули добрым словом Жигулина (Окунь старался представить его своим лучшим другом) и даже выпили за упокой души бывшего милиционера.

Окунь отводил всему мероприятию не больше часа. К тому же оно было провалено. И только он собрался поблагодарить братву за преданность, как в кармане запиликал сотовый телефон. Сердце так и екнуло в груди. «Откуда у Гробовщика мой сотовый?..»

Но это звонил не Гробовщик, а один из бизнесменов. Он в раболепных выражениях извинялся за то, что не смог приехать, и обещал в следующий раз быть непременно. Окуню хотелось послать его как можно дальше, но авторитет сдержался. Он ведь только что сам ратовал за укрепление и мобилизацию. Бизнесмен никак не решался повесить трубку, нес всякий вздор, и терпение Окуня было уже на пределе. И лопнуло бы наконец, если бы навязчивый собеседник не обронил между прочим:

— Меня предупредили, чтобы я не имел с вами никаких дел.

— Кто предупредил?

— Незнакомец. Он позвонил мне за час до назначенной вами встречи. Он сказал, что все, кто соберется сегодня «У Сэма», уже покойники. Извините…

Окунь еще минуту сидел, будто под гипнозом, держал возле уха трубку и слушал короткие гудки.

Он позвонил по домашнему телефону Карпиди в четвертом часу. Ему ответил красивый грудной женский голос. Все в городе знали, что сожительница Поликарпа бывшая оперная певица.

— А кто его спрашивает? — поинтересовалась она.

— Окунь. По сугубо личному делу. Очень срочно.

Хозяин подошел к телефону не скоро. Окунь услышал его громкое сопение, а затем своеобразное приветствие: