Тома Нарсежак - Буало-Нарсежак. Том 1. Ворожба. Белая горячка. В очарованном лесу. Пёс.

— Я хочу, чтобы ты пошел за дядей, — сказала она. — И представил ему меня. Не можем же мы сесть за стол без него.

Морис рассердился.

— Послушай, малышка, вот уже много лет Жюльен живет один. Он привык к этому и желает, чтобы его оставили в покое, а главное — не задавали вопросов. Можешь ты это вбить себе в голову? Никаких вопросов!.. Он приезжает и уезжает, когда ему вздумается, он свободен. Никто его не донимает. Не станешь же ты это делать.

Они позавтракали, не глядя друг на друга. Затем Морис закурил трубку, а Сесиль приготовила еду для собаки. Морис сам вернулся к спору, который под различными предлогами возобновлялся вот уже два года.

— Готов поспорить, он уже уехал. Он просто поменял машину. Он всегда любил маленькие спортивные машины. Пока мы возвращались в спальню, он был уже далеко.

— Спортивную машину мы бы услышали, она ревет будь здоров.

— Согласен. Значит, он еще здесь. Ну и что?.. Если он захочет нас увидеть, он знает, где нас найти… Я съезжу в деревню купить табаку и какую-нибудь газету.

— И хлеба, — добавила Сесиль. — Побольше. Здесь есть все, кроме хлеба.

Пока Морис садился в машину, Сесиль пошла выпустить пса. При свете дня она залюбовалась крупной овчаркой с золотистыми глазами. Пес был пепельного цвета, высокий, с мощной шеей и впалым, как у борзой, животом. Он бегал перед Сесиль по кругу, подобравшись, пугая своей ловкостью и стремительностью.

— Летун, ко мне!

Сесиль подняла руку на уровень плеча. Пес разогнался, перепрыгнул через протянутую руку, бесшумно приземлился и залаял от удовольствия.

— Да ты просто чемпион, — сказала Сесиль. — Иди сюда и замолчи. Не разбуди своего хозяина!

Она повела его на кухню. Пес сожрал все быстро, он отрывался от миски всякий раз, когда Сесиль собиралась уходить. Пришлось ей остаться рядом. Затем пес проводил Сесиль до комнаты и улегся на полу, пока та убирала постель.

— Значит, большая любовь? — прошептала Сесиль, гладя пса.

Он покусывал ей запястье с осторожностью волчицы, ласкающей детеныша, клыки его сверкали; Сесиль принялась вычесывать ему шерсть… Пес глубоко вздыхал от удовольствия и лизал на лету ласкающую руку. Он вскочил, как только Сесиль отошла от него, и пошел рядом, полный решимости никогда больше с ней не расставаться. Сесиль вышла во двор.

— Будь умницей! Не шуми.

Она издали осмотрела флигель. Это был двухэтажный домик, все ставни которого были закрыты. К нему было пристроено длинное приземистое здание. Сесиль обошла заросли бересклета, чтобы рассмотреть флигель с другой стороны.

Под навесом она увидела машину дяди. В общем она и ожидала ее увидеть. Однако остановилась, испугавшись непонятно чего.

— Интересно, он там? — вполголоса спросила она у пса. — Уж ты-то должен знать!

Ей хотелось постучать в дверь, позвать. Может быть, дяде Жюльену нездоровится? Говорил ведь Морис, что у него был очень усталый вид. Флигель казался необитаемым. Сесиль подошла к машине. Она смотрела на закрытые ставни, и ей всё больше становилось не по себе. Но кто мог бы следить за ней? Она тут одна с псом, который выглядит совершенно спокойным. Она заглянула внутрь машины через заднее стекло. Никого. Только шляпа на сиденье водителя, старая нейлоновая шляпа, какую обычно носят охотники. Сесиль на цыпочках отошла, еще раз осмотрела безмолвный фасад, затем улыбнулась: пес, склонив голову набок, не отрываясь следил за каждым ее движением.

— Какая же я дура! — сказала она. — Ну разве не идиотка? Вечно напридумываю Бог знает что!

Она пошла вдоль бывших конюшен с закрытыми дверями. Эта часть строения сильно обветшала. Стены были в ржавых полосах, спускающихся от водосточных желобов. За конюшнями располагался гараж с трухлявыми воротами. Сесиль приподняла щеколду и приоткрыла одну створку двери. В гараже стоял древний экипаж с кузовом из позеленевшей кожи: коляска, в которой какая-нибудь богатая вдова некогда выезжала по воскресеньям в Леже. Кузов накренился на деформированных рессорах. Тонкий слой пыли покрывал откидной верх. Но медные фонари оказались целыми и весьма изящными. Сесиль вошла в гараж и только тогда заметила, что пса с ней нет. Вернувшись, она увидела, что он остался позади и ведет себя как-то странно. Низко опустив голову, со вздыбившейся на загривке шерстью, он описывал метрах в двадцати от гаража такой идеальный полукруг, словно невидимая преграда удерживала его на расстоянии.

— Ну что еще? — спросила Сесиль. — Что с тобой? Иди сюда!

Пес взвизгнул и попятился. Заподозрив неладное, Сесиль вошла в гараж и заглянула внутрь коляски. Там, разумеется, ничего не было. Пес вдруг словно обезумел и залаял жутко и дико. Сесиль поспешно вышла из гаража. Если дядя здесь, что он на это скажет? Пес ходил взад и вперед вдоль таинственной линии, которую он не мог преодолеть. С опущенным хвостом и оскаленной пастью он являл собой воплощение ужаса, и Сесиль опасливо обернулась, словно ее мог кто-то преследовать.

— Летун!.. Ну же… Замолчи. Ты же видишь, никого нет.

Но голос у Сесили дрожал. Она бросив взгляд на ставни флигеля.

— Тихо!.. Замолчи.

Пес успокоился, как только Сесиль пересекла некую границу. Это было настолько удивительно, что молодая женщина, когда обрела хладнокровие, захотела убедиться во всем окончательно. Она направилась к гаражу. Пес попытался удержать ее, но внезапно остановился как вкопанный. Он задрал голову и издал протяжный вой, который привел Сесиль в ужас. Она поспешила вернуться.

— Ко мне… Ко мне… Будь умницей!

Что он увидел? Что почуял? Коляска ли наводила на него страх? Всё это нелепо. Коляской не пользовались в течение десятков лет. А если не считать ее, гараж был совершенно пуст. Сесиль вернулась к замку. Пес бежал впереди нее, освободившись от всякого страха. «Его пугает коляска, — повторяла себе Сесиль, — или что-то, относящееся к ней». Но ей не удалось придумать сколько-нибудь правдоподобного объяснения. Под охраной пса она больше не чувствовала себя в безопасности, поскольку тот, несмотря на всю свою силу, находился во власти какого-то необъяснимого воздействия. К ней вернулись ночные страхи. Если дядя Жюльен так внезапно покинул замок, то не потому ли, что странное нечто, так пугавшее пса, сделало его непригодным для жилья? Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в том, что дядя, поставив машину на место, уехал на другой. Он сбежал. Причины, которые он изложил Морису, — лишь повод для бегства. Настоящую, единственную причину он утаил. И Сесиль вдруг осознала, что и другие уголки имения могут быть столь же подозрительными и что «воздействие» может встретиться где-нибудь в другом месте.

При всей своей впечатлительности Сесиль была смелой женщиной. Прежде всего она заставила себя обойти с собакой все комнаты замка. Она открывала комнаты и быстро осматривала буфеты, серванты, старые ковры… Пес всюду спокойно поджидал ее. Она обнаружила комнату дяди Жюльена, настоящую комнату холостяка, где царил беспорядок. На небольшом письменном столе валялись трубки. Да, дядя явно очень торопился уехать. Пес ждал, сидя в коридоре, а когда встречался взглядом с Сесиль, вилял хвостом. Сесиль обшарила все. Оставался лишь парк. Она вышла из заднего крыльца дома, но пойти дальше не осмеливалась. Деревья были такими большими, их листва — такой густой, а мрак в леске — таким непроницаемым, что ее решимость поколебалась. Она вернулась и села на ступеньку крыльца на солнышке. Пес улегся рядом с ней, уткнув морду между лапами.