Сергей Михайлов - Сезон охоты

— Держи.

Трясущейся рукой Валерка взял оружие. По-моему, сейчас он плохо соображал, что с ним происходит. Стажёры взяли его на мушку: не дай Бог, палить начнёт.

— Приготовился! — скомандовал полковник и поднёс к глазам секундомер. — Пошёл!

Секунды, драгоценные секунды, отсчитывающие последние мгновения жизни обречённого, пошли. Но рыжий продолжал стоять и лишь неуклюже вертел головой по сторонам.

— Беги, Валерка! — закричал я. — Беги!!

Он обернулся, затравлено взглянул на меня в последний раз, словно ища защиты, и вдруг припустил с такой прытью, которой я от него никак не ожидал. Он нёсся к деревянным постройкам лже-деревни по прямой, подобно улепётывающему от погони зайцу, и в несколько секунд наверстал упущенное время. Сейчас его могли спасти только ноги. Не спасти — отсрочить смерть.

Полковник оторвал взгляд от секундомера.

— Время вышло. Начинайте, ребята.

Три короткие автоматные очереди слились в одну. Полковник торопливо покинул исходную позицию и спрыгнул в ближайшую траншею. На позиции осталось четверо: трое автоматчиков и я, стоящий во весь рост с наручниками на руках. Где-то в глубине души я надеялся на шальную пулю, которая в один миг прервала бы для меня весь этот фарс.

Как только раздались первые выстрелы, Валерка упал.

Неужели зацепили?

Но вот он снова вскочил и, шарахаясь из стороны в сторону, непредсказуемыми зигзагами понёсся вперёд, как можно дальше от стрелков. А те тем временем начали преследование. Рассредоточившись, они бежали широкой цепью, изредка выпуская короткую очередь по своей жертве.

Так они весь боезапас израсходуют, — мелькнуло у меня. Что ж, тем больше у парня шансов выжить. Был один на миллион, теперь будет два — на миллион.

Почти добежав до противоположного края объекта, имитирующего деревню, рыжий свернул направо, к одной из построек, и на какое-то время пропал из поля зрения. Вот он снова мелькнул и снова скрылся. Молодец, парень, всё правильно, используй особенности рельефа и исчезай. Они должны потерять тебя, тогда у тебя прибавится ещё один шанс. Третий — на миллион.

Но что он делает?!

Рыжий бежал обратно. У него что, окончательно крышу сорвало? Вот он вновь выскочил на открытое пространство и, чудом избежав пули, понёсся к группе построек, расположенных слева. Автоматчики последовали за ним. Вскоре вся группа скрылась из глаз.

Ещё какое-то время с дальнего конца лже-деревни раздавались беспорядочные выстрелы, среди которых я с удовольствием отметил несколько пистолетных, потом всё стихло.

Затишье продолжалось минут пять. Неужели всё? Неужели конец беспутному сельскому бухгалтеру, этому наивному рыжему пацану, который и жить-то ещё как следует не начал?

Позади меня, в траншеях, началось шевеление. Отряхиваясь, из укрытия вылез полковник, за ним ещё несколько старожилов. Полковник остановился возле меня и приложил к глазам бинокль.

— Ни черта не видно, — проворчал он и зло зыркнул на меня, словно я был виноват в том, что шоу не удалось.

— Идут! — крикнул кто-то.

В поле зрения показались три фигуры. Они не спеша возвращались на исходную, опустив автоматы стволами в землю.

— Шевелитесь, вы, уроды! — крикнул полковник и нетерпеливо махнул рукой.

Те прибавили шаг и вскоре прибыли на позицию.

— Где тело? — спросил полковник.

— Он исчез, командир, — ответил один из стажёров.

— Что значит — исчез?

— Его нигде нет. Мы обшарили все постройки, в которых он мог бы скрыться, но он как сквозь землю провалился.

— Вашей задачей было, — проскрежетал полковник, — из-под земли его достать, а сюда доставить тело. Вы свою задачу не выполнили и за это будете наказаны. Ясно?

— Командир… — попытался было оправдаться стажёр.

— Молчать!! — заревел полковник. — Сдать оружие и… пошли вон, кретины! Разбор полётов — вечером. Готовьтесь, — зловеще добавил он. — Бирюков! Возьми четверых хлопцев, прочешите местность. Найдите мне этого крота, живого или мёртвого.

— Сделаем, командир, — лениво отозвался Бирюков, долговязый детина с наколками во всю грудь. — Мужики! Четверо со мной, с «калашами».

— Отставь, полковник, — услышал я голос Хасана. — Мои орлы сами всё сделают. Готовь второго.

Я обернулся на его голос — и обалдел.

Передо мной стояла группа натуральных боевиков, с Хасаном во главе, в полной экипировке, с автоматами, рациями, ручным пулемётом и даже тремя одноразовыми гранатомётами РПГ-18, или «Муха». От былых «мирных» кавказцев не осталось и следа, теперь они предстали передо мной в своём естественном обличии.

Подручные полковника невольно раздались в стороны, образовав вокруг чеченцев мёртвую зону. Кто-то на всякий случай взял на изготовку автомат. Стало очень тихо.

Я присвистнул.

— Полковник, мы так не договаривались. Да тут огневой мощи на целую роту. Я протестую.

Полковник и сам, по-моему, опешил. Сдвинув берет на затылок, он с опаской поглядывал на вооружённых до зубов боевиков.

Хасан взял его под локоть.

— Пастух, на пару слов. Отойдём.

Они отошли в сторону. Хасан в чём-то убеждал полковника, тот же, изредка бросая на меня неуверенные взгляды, с сомнением чесал в затылке.

— Я отвечаю за всё, — повысил голос Хасан.

— Хорошо, — сдался наконец полковник. — Пусть будет по-твоему.

Он приблизился ко мне.

— Тебе повезло, фотограф. Мой друг Хасан настоял на том, чтобы тебе дали «калаш». Он считает, что для его бойцов будет большим позором стрелять в безоружного. Они солдаты, а не убийцы.

Я усмехнулся и промолчал. Не стал оспаривать последнее утверждение, а то не то что «калаша» — «макарова» не получу. Сейчас дразнить их было бы глупо.

— Минутная готовность! — объявил полковник, оборачиваясь к зрителям. — Шоу продолжается, господа!

Дальше всё произошло по уже известному сценарию. Мне выдали автомат с полным рожком, и когда полковник нажал кнопку секундомера, я бросился бежать.

Тридцать секунд… Я бежал и мысленно вёл отсчёт времени. Никогда быстрее в жизни я, наверное, не бегал.

Пять, шесть, семь… Я достиг уже первой постройки. Надо бежать дальше, как можно дальше.

Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Я начал уставать. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, ноги налились свинцом. Не надо было так много курить, не надо…

Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… Всё! Пора…

До конца лже-деревни было ещё несколько построек, но я больше не мог ждать. Резко свернул влево, нырнул за колодезный сруб, вернее, за его имитацию, и вжался в утоптанную, с проплешинами чахлой травки, землю. И тут же воздух прошил свист летящей гранаты. Раздался взрыв, землю сильно тряхнуло, по деревянному срубу дробно застучали осколки. «Муха»! Они шарахнули по мне из гранатомёта. Всё время держали меня на мушке, и когда истаяла последняя секунда, саданули в меня из граника. Если бы я не свернул в сторону за секунду до этого, меня бы разнесло в клочья.