Василий Боярков - Авантюра, валюта и кровь

Следователь не стал воспрепятствовать приватному шепоту, проводимому между собой двумя заокеанскими представителями и сопровождавшемуся убедительными воздействиями: их переговоры он воспринял для себя совсем по-иному.

– Готовы ли Вы признаться, – настоятельно обратился он к задержанному преступнику, – что похитили деньги, выраженные суммой три миллиона долларов и принадлежавшие господину Мак-Когану?

– Нет! – удивленно выкрикнул Майкл, услышав знакомое имя и вмиг осознав, в какой неоднозначной ситуации он неожиданно очутился (как и всем уважающим себя преступникам, ему было отлично известно, что Коган – один из главных российских гангстеров, представляющий интересы русской мафии на территории США).

Поняв, с кем он в реальности вступил в опасные игры, Мэссон не на шутку перепугался, и даже предположил, что просто обязан взять непродолжительный тайм-аут, чтобы все как следует обмозговать и получше обдумать. Однако в правилах правоохранительных организаций вдумчивые передышки не то что бы были редки, нет, напротив, они полностью исключались и решать насущные вопросы предполагалось незамедлительно, как говорят, не сходя с единого места. В результате мысли Мишина совершенно запутались и уже практически вели его к признательным показаниям – лишь бы только избежать суровой бандитской расправы и попытаться загладить несоразмерную вину возвратом всех «разнесчастных баксов» (притом сколько ему не прикажут), как вдруг более решительная Карина, каким-то необъяснимым женским инстинктом почувствовавшая трусливые колебания стушевавшегося подельника, еще раз «познакомила» стопу малодушного доверителя с прочностью обточенного каблука, являвшегося неотделимой частью ковбойского сапога, обутого на ее прекрасную ножку.

– Молчи, дурак, – шепнула она нежным, вкрадчивым, но убедительным голосом, не исключавшим и «железные интонации», – денег все равно уже нет: они отправлены по прямому предназначению и мне уже пришло подтверждение, что они получены и приняты к производству.

– Ах ты, «вероломная сука»! – заорал обманутый пройдоха нечеловеческим голосом: несмотря на ее великолепные прелести, он все-таки не смог удержаться от справедливого гнева. – Ты меня просто взяла и подставила, а теперь преспокойненько хочешь упрятать в российских застенках – да я же тебя теперь насквозь, «поганую стерву», вижу!

– Можно ли монолог расценивать как признание? – довольно потирая руки и язвительно улыбаясь (ну, прямо как мартовский кот) представитель российской юриспруденции продолжил задавать непривлекательные вопросы.

– Нет, – жестко ответила Сидни, – деньги являются полноправной собственностью мистера Мэйсона.

– Не понял? – удивился Самодовольный. – И как же он умудрился провести в страну невероятно огромную сумму и не потрудился предусмотреть ее декларацию?

– Вот тут Вы, господин следователь, сказали, что у одного уважаемого господина пропало три миллиона долларов, – начала защитную версию Карен, – я, конечно же, не сомневаюсь, что он не позабыл задекларировать прибывшие деньги и что вы ознакомите нас с составленными документами, оформленными по всем существующим правилам. Со своей стороны я доведу до Вашего сведения, что доверившийся мне клиент в страну ничего не ввозил.

– Но как же он в таком случае ухитрился стать обладателем трех миллионов долларов? – неприветливо хмурясь, настаивал следователь. – Насколько нам известно: он уже смог приобрести автомашину «Порше Макан», потратив восемьдесят тысяч долларов, плюс Вы, гражданочка, оплатили операцию младшей сестры в продвинутой израильской клинике; сверх прочего у подозреваемого изъято девятьсот двадцать тысяч американских долларов – другими словами, как раз всё сходится и получается ровно три миллиона… необходимая, пропавшая, сумма.

– Господин Самодовольный, – Хлоя упивалась называть людей фамилиями, говорящими за своих обладателей, – а Вам не могла прийти в голову разумная мысль, что, к примеру, у моего доверителя на территории России могут существовать ранее сделанные накопления и что совпадение хищения каких-то виртуальных денежных средств с тратой некоей суммы, осуществленной достопочтенным Майклом Мэссоном, является полностью бредовой идеей?

Наконец-таки поняв суть ведомой игры и уже нисколько не сомневаясь, что из следственных органов выйдет, Мишин теперь только помалкивал и воочию наблюдал за борьбой умов, происходившей среди американских и российских юристов; впрочем, сейчас его гораздо больше заботило нечто другое: что он будет делать, когда покинет пределы полицейского кабинета, где, если быть честным, он чувствовал себя и спокойнее, и увереннее, вопреки тому положению, когда, сам себе предоставленный, окажется на московской улице? Пока он обдумывал сомнительность возникшего положения, Сидни всё более «расходилась» и добавила к предъявленным аргументам еще один, не менее значимый, козырь:

– Кто станет отрицать тот факт, что два дня назад, – подгоняя приведённый пример под заказы билета на чартер «848» (что нетрудно было проверить), продолжала беспардонная «авантюристка-адвокатесса» словесную перепалку, – он разрешил мне вылететь в город Москву, где, как известно, в одной из деревень, ближайшей к Москве, у него имеется маленький частный домик и где, уверяю вас, располагается надежный, скрытый от прочих людей, тайничок – вот в нем-то аккурат и хранились накопленные им ранее капиталы.

– Очень интересно? – презрительно улыбнулся следователь. – Неужели господин Мэйсон настолько Вам, словоохотливая мисс, доверяет, что открыл искомый секрет хранилища, где у него находятся настолько крупные сбережения.

– Ба?! – упивалась победой американка – А разве Вам не приходило на ум размышление, что мы вдруг собрались между собой пожениться и что я в скором времени перейду из добросовестного юриста в верные и любящие супруги – как Вам такой расклад, а?

Произведенный подход к освободительному мероприятию удивил Мишина ничуть не меньше дотошного следователя; по мнению устоявшегося холостяка, хотя он и был не против немного «покувыркаться» с прелестной красоткой, – но вот женитьба? – о столь неприятных перспективах пронырливый авантюрист, прожив двадцать восемь лет, пока еще совсем не задумывался; с иной стороны… еще раз оглядев внимательно Хлою, он невольно подумал: «Если уж и выбирать жену, то, конечно, только такую. Да и по духу она является близкой: вон скольких людей за единственный день «развела» – а ей хоть бы хны! Однако она еще не встречалась с господином Мак-Коганом…» – подытожил американский пройдоха печальную истину.

Между тем одна из прекраснейших адвокатесс продолжала защитное нападение: