Инна Тронина - Отторжение

— Да, — кивнула Антропова. — Этот тип — хуже некуда. Прохор надеялся, что его нет больше.

— Так вот, к сожалению, Батя тогда не сел в ту машину, — горестно сказал я. — И вообще, есть подозрение, что он и организовал убийство. Такой ведь никогда не поможет слабеющему хозяину. Всегда предаст его и смоется. Не пойдёт на дно вместе с охраняемым объектом. Кроме того, Батя — меткий стрелок. Особенно хорошо это получается у него из-за спины заложника. Эдик Косарев сцепился со мной на побережье, а Батя никогда не сделал бы этого. Он прочно страхуется, берёт в заложники членов семьи противника, и только так выясняет отношения. За Дарью Ходза боюсь, за дочку её. Одна надежда — на мощную охрану. И на то, что свою глубокую чашу горя Даша уже выпила. Кроме того, есть у меня предчувствие, что наша с Батей встреча впереди.

Я потрепал Александру по руке.

— Ничего, доберусь до него — дай срок! Батя-то думает, что Кларку его ребята Ходза сгубили. Но теперь уже можно сказать, кто это сделал. Надо довести до его сведения, чтобы невинных не мучил. А уж за себя сам как-нибудь отвечу. Что же касается тебя, Сашка, то признайся Гаю в любви, и поскорее. Обнадёжь насчёт детей. Ему будет, для чего жить.

— Ты тоже так считаешь? — с надеждой спросила Александра.

Сейчас это была просто несчастная женщина — словно никогда и не дробила руками кирпичи.

Я молча кивнул.

— Его в Москву повезут скоро, — продолжала Антропова. — Преступление совершено в Питере, убитый жил в Нижнем Новгороде. А Прошу — в Москву… Мне так даже удобнее. Детей пристрою — няньку пока найму.

— Твоя роль тут — главная. А я что могу? Только деньги дать. Ещё линию защиты наметить — может, адвокату пригодится? А ты давай, вытаскивая Гая из депрессии. Если будет знать, что любят его, и дети устроены, захочет жить и бороться за оправдание.

— Я верю, что всё кончится хорошо…

Сашка вылезла из-за стола. Водка в бутылке заплескалась, тарелки звякнули. Пять блинов мы оставили Франсуазе. Гостья потому и заспешила восвояси — не хотела провоцировать семейные сцены. И никак было ей не объяснить, что Франсуаза к моим женщинам относится доброжелательно, где бы ни застала их — хоть за столом, хоть в постели.

— Цветы не забудь — специально тебе покупал. — Я вытащил из вазы букет прямо в шелестящей упаковке. — Такси вызвать?

— Да ты что! — возмутилась Сашка. — Ты забыл, что я — профессионал? Просто так прикидываюсь пьяненькой — чтобы веселее было.

И действительно, она моментально вновь стала суховатой, деловой. Но цветы приняла с благодарностью, не жеманясь.

— У меня во дворе джип «Тойота» цвета «серебристый металлик».

— А я-то по дороге в магазин заметил его. Ещё подумал — кто это у нас разжился?

Я не пытался уговорить Сашку посидеть ещё. Знал, что она всё равно не согласится. Да и мне пора под душ, и непременно — контрастный.

— Слушай, Сань, у тебя есть, где ночевать? Если хочешь, постелю тебе в детской. Женьки с Лёлькой сейчас здесь нет. Или в Лахту езжай — так даже лучше. Там жилые комнаты имеются.

— В Лахту? — Александра наморщила лоб. — А что, идея! Я примерно знаю, где это, но ты по карте покажи. Ты — гений, Андрей. А то я гостиницы ненавижу, хоть сейчас и не нахожусь при исполнении. Привычка, понимаешь. Вечно от персонала какого-то свинства ждёшь. Надоело.

— Пока ты едешь, я свяжусь с секретаршей и дам распоряжение. У нас для командировочных есть всё, что нужно…

Мы говорили о ночлеге для Сашки, а думали оба о Прохоре. И боялись, что его не удастся вытащить из-под ареста. Александра правильную тактику выбрала. Она должна прямо сейчас начать хлопотать о бракосочетании. Убедить Прохора в том, что это — не измена Вире, а забота о детях. У них должна быть мать — и точка. Ведь отца Лука, Фома и Нонна, возможно, ещё долго не увидят.

Мальчишки, я знаю, с ума по тёте Саше сходят, восхищаясь её подвигами. Но этого ещё не достаточно, чтобы признать её своей матерью. Но иначе никак — двоюродная сестра Виринеи, Лариса, не может надолго бросить семью в Североморске. А эта милая троица ещё не скоро начнёт самостоятельную жизнь. Лишь бы Прохор всё понял, не стал Сашку отговаривать. Ведь добрые поступки всегда вызывают недоверие. Постоянно кажется, что это неспроста, и надо быть начеку. Так уж нас воспитала жизнь, что ждём только разных гадостей.

Если попал человек под арест, и трое детей у него осталось без матери, друзьям разбегаться положено, а не подставлять плечо. А Сашке много предстоит пережить. Ведь поймут её неправильно. Решат, что хочет квартиру захапать, добро подполковничье прибрать. Ведь наши люди ничего другого и представить себе не могут. А потом мужа, если его осудят, выписать из Москвы, детей — на казённые харчи, а жилплощадь — себе, на законных основаниях. И начинай искать молодого, здорового мужа!

Видимо, они все так и поступили бы. А вот Сашка — ни за что! Я её вижу впервые, но отлично знаю по рассказам Божка. У него чутьё феноменальное. Плохого человека парень никогда не полюбит.

— Пусть Прохор хоть лоб разобьёт — не отступлюсь от него!

Александра надевала пальто, заматывала шарф вокруг шеи, прихорашивалась перед зеркалом.

— Куда бы его ни отправили, буду рядом. Пристрели меня на месте, если совру. И детишки его будут моими. Я привыкла добиваться поставленной цели. В органах раньше других не держали. Это сейчас порядочные люди там без надобности. Коммуняка я, понимаешь. Но, в данном случае, это неважно…

— Саш, погоди! — Я остановил её у самой двери. — В сентябре Прохор упомянул фамилию одного адвоката, из «золотой обоймы». Хенталов, кажется, его фамилия. Слышала про такого?

— Что-то помню, — подумав, ответила Александра. — Но если «золотой», то заломит, как следует. Думаешь к нему обратиться?

— Почему бы и нет? Как распределим обязанности? Ты будешь искать этого адвоката, или мне попробовать? Если «золотой», значит, квалификация отличная. Элита, в том числе и бандитская, кому попало свою судьбу не вручит. Как же его звать-то? Вот, вылетело с бодуна… Впрочем, второго Хенталова, я думаю, в Коллегии просто нет. Найдёшь его?

— Найду. — Сашка быстро поцеловала меня в щёку и добавила: — Не бойся. Моя помада не пачкает.

— Да хоть бы и испачкала! Франсуаза приедет только через час. Успею душ принять. Спать хочется — хоть караул кричи…

— С молодой женой и выспишься, — засмеялась Антропова. — Ковьяра больше нет, можно расслабиться.

— Ну, остались какие-то «шестёрки», которые погоды не сделают, — согласился я. — Примажутся к разным паханам. И точка. Никто не сможет заменить ни Ковьяра, ни даже Косарева. А уж о Вадиме Гуляеве и речи нет. Так что, считай, ушла целая эпоха плодотворного сотрудничества русской мафии с японским криминалом. Конечно, потом придут другие. Кино не закончено. Бывает так, что, после гибели любимого героя, фильм смотреть не хочется. Но мы, силовые структуры, можем решать лишь частные проблемы. Полностью искоренить зло не в наших силах. Это должен делать, прости за пафос, народ. В частности, у избирательных урн. Но, к сожалению, у каждого лишь по одному голосу. И есть много таких тёток, которые ради просмотра мексиканских сериалов согласятся со всем этим беспределом. А когда их самих убьют или ограбят, будет уже поздно. Так что побеги зла появятся вновь, раз не уничтожен корень. И нам снова придётся, теряя людей, сжигая силы и нервы, рубить их, рубить, рубить…