Андрей Молчанов - Форпост

– Утрясется, – вяло отбивался куратор. – А деньги… что ж.

В свою очередь люди из ФБР деликатно интересовались, не хочет ли русская разведка раскошелиться на некоторые нужды своей новоиспеченной агентессы.

– Говорят, у них сейчас сложности с валютой, – угрюмо отвечал Серегин, расписываясь за очередную шпионскую премию. – Говорят, Россия только встает с колен…

– В общем, вся надежда исключительно на ваше обаяние? – неприязненно вопрошали его американские опера.

– И на вашу кассу, – деловито отвечал он. – Кстати, Элис заказала новое колечко. И знаете, сколько оно стоит?

– Мистер Серегин, не перегибайте палку! Вы сами влезли в эти двусмысленные отношения!

– Зато я хоть сейчас смогу привезти ее в Москву! И никто не усомнится, что отношения у нас совершенно однозначные! А значит, все козыри у вас!

Тут Серегину подумалось, что он много чего нахватался от проходимца Джона, общение даром не прошло… Кроме того, тот же Джон поведал ему, что на каждую серьезную операцию, то бишь «кейс», ЦРУ и ФБР выделяют значительную бюджетную сумму, порой бессовестно используемую офицерами-исполнителями.

– Ваши слова, как и пули, ложатся точно в цель… – заметили Олегу ледяным тоном. – Покуда… Но смотрите не промахнитесь!

При очередном приезде в Россию Серегин был незамедлительно навещен деловитым Евсеевым, доверительно поведавшим, что встреча с Олегом остро необходима его руководству, некоему всемогущему генералу. Нынешняя расстановка сил в вышестоящих над ним иерархиях была Олегу ясна: он всецело принадлежал разведке, а бывшие его надзиратели из контрразведки лишь обеспечивали необходимое оперативное прикрытие на российской земле, никоим образом не смев отныне даже поинтересоваться спецификой его американской жизни и выполняемых им поручений.

Тем не менее Евсеев во многих отношениях представлял собой куда более действенную и рациональную силу, нежели скользкие и никчемные в своих связях и возможностях шефы из шпионского ведомства, не способные решить приземленных, но жизненно важных проблем на отечественной почве без поддержки «контриков», для которых были открыты все двери. Любые проблемы агентов, включая бытовые заморочки или же недоразумения с полицейскими властями, утрясались ими без излишних вопросов и проволочек. Посему в кондовую силу тайной полиции Серегин верил, а в эфемерной расплывчатости возможностей разведчиков презрительно разочаровывался: чего ни коснись, тут же у них возникали организационные сложности, необходимость согласования инициатив с руководством… Словом, интеллигенция в погонах с флером таинственности и с дешевым апломбом. Тьфу!

Встреча с генералом, как пояснил Евсеев, должна произойти око в око, и факт ее не подлежал разглашению никому, ибо…

Серегин, воспитанный советский мальчик, в очередной раз проявил всецелое понимание деликатной вводной.

Рандеву состоялось в затхлом конспиративном номере гостиницы «Москва», впоследствии снесенной и восстановленной по прежнему образцу во имя распила городского бюджета ее ликвидаторами и воссоздателями.

Генерал – розовокожий, вальяжный, лучащийся довольством дядя пенсионного возраста, сразу приступил к делу:

– Мы – ваши крестные, – безапелляционно заявил он. – И от своих блудных сыновей не откажемся никогда, в какую бы стихию их не занесло. Это понятно?

– Чего уж! – ответил Серегин.

– Сейчас вы не на нашем поле и не в нашей команде, но завтра…

– Я понимаю, что с вами предстоит дружить, – ответил Серегин. – Чего надо-то?

– Помощь вашего приятеля Джона, – небрежно пояснил генерал. – Он же заведует большим боевым арсеналом? Чего надо? Три специфические крупнокалиберные винтовки с боезапасом. Этакие деликатесы: M-200, RT-20, «Barret». Можно аналоги, устроит «Anzio-20», к примеру…

– Осваивал, знаю, – сказал Серегин. – Но, во-первых, как их украсть? Во-вторых – как вывезти? А в-третьих – на общественных или же героико-патриотических началах эта афера не прокатит, извините за вульгарность лексикона.

– За круглую сумму ваш друг сообразит, как изъять их из бережного складского хранения, – вдумчивым тоном ответил военачальник от опричнины. – Тем более тамошние склады напоминают город… Между стенами стеллажей служивый люд передвигается на электрокарах. Какой там учет и контроль – Богу известно… Короче. Оружие вывезете по известному вам местному коррумпированному каналу. В контейнере для мебели, которую закупите в соответствии с каталогом. Встречу контейнера в России обеспечат мои люди. Словом, все, как обычно. В наш разговор Евсеев не посвящается, уяснили? – Он протянул Олегу клочок бумаги. – Это мой телефон. Вернее, телефон моего секретаря. Представитесь как Павел Никодимов.

Возвращаясь в Штаты и, глядя в иллюминатор самолета на заснеженные просторы Гренландии, Олег прокручивал в голове вероятности тайной цели поставленного перед ним задания. Зачем гэбэшникам эти винтовки, по своим свойствам похожие на артиллерийские пушки? Оснащенные баллистическими вычислителями, датчиками скорости ветра, температуры воздуха, атмосферного давления, с лазерными дальномерами, с огромными патронами, чьи пули дробят в своем полете на атомы саму материю воздуха? Аналогов подобного оружия в России нет, тут все ясно. Но кого они решили раздолбать из этих дурометов? Президента США – этого улыбчивого бабника? Или же собственного придурковатого алкоголика? То, что готовится громкая спецоперация – понятно. А что станет с теми, кто ее осуществит? Впрочем, что ему грозит? Кто он? Доставала матчасти, «шестерка»… Или, от греха, сослаться на трудности исполнения задачи, на отказ Джона?

… – За эти бабки я бы им спер два комплекта, – выслушав Серегина, сказал Джон. – Езжай закупать мебель. Все провернем в лучшем виде.

И Серегин честно исполнил государственный, как он был убежден, заказ. Но, позвонив в секретариат генерала с сообщением о прибытии груза в питерский порт, был немало озабочен сухим ответом адъютанта:

– Он больше у нас не работает… Но вы можете изложить мне цель вашего звонка.

– Я просто его знакомый… – промямлил Серегин. – Был далеко, теперь в Москве, хотел встретиться…

Последовала пауза. После, словно набравшись решительности и доверия к собеседнику, голос из секретного ведомства стесненно произнес:

– Товарищ генерал умер…

– Вот как! – ахнул Олег.

– М-да… – И грянули похоронным маршем гудки отбоя…

Итак? Кому отгружать мебель и стволы? Звонить Евсееву? А не лучше ли рискнуть, оставив контейнер себе, родному?

Преисполнившись отваги и наглости, Олег приехал в Питер, обнаружив в знакомом порту родного до боли в зубах и в скулах таможенника Диму, благодаря агентурному сотрудничеству с госбезопасностью перебравшегося в кабинет начальника поста и приобретшего в связи с карьерным ростом вид неприступный, внушительный и непоколебимый. Однако старый знакомец, свидетель многих контрабандных тягот Серегина, и воспринимавший его ныне как сотрудника госбезопасности, каким, впрочем, тот и являлся, встрече искренне обрадовался и удостоил посетителя дружеского объятия.