Исхак Машбаш - Оплаканных не ждут

Ни Тагир, ни Сергей не ожидали такого поворота событий. Им уже стало просто стыдно за свою затею. Кроме того, Хамид, по приезде на строительство, наверняка захочет увидеть их «Знакомого» и, конечно, сразу догадается, что они его обманули, что каждое их слово было враньем… Но что теперь делать? Хамид, не говоря ни слова, торопливо шел по улице, ведя их за собой. Через несколько минут они свернули в небольшой дворик, в одном из углов которого стоял светлый микроавтобус, легкий и изящный. Ни Тагиру, ни Сергею еще не приходилось на таком ездить. Каково же было их удивление, когда они увидели, что автобус был советской марки.

Хамид открыл дверцу. Внутри были низкие удобные кресла. Не больше десятка. А в конце, за ними, лежали какие-то пачки, перевязанные шпагатом. Наверное, медикаменты.

— Садись, — сказал Хамид, — садись. Машина… Во… Нюся… Так называется. А, я забыл… Вы же сами знаете. Когда доедем до поста. Темно. Тогда скажу там. Только тихо.

Машина тронулась, и сразу же за городом поплыла за окнами темнота. Колеса шли легко, мотора почти не было слышно, и трудно было понять, с какой скоростью они едут. Неожиданные повороты событий в этот день основательно потрясли их обоих. Стала сказываться усталость. Они не заметили, как задремали, и очнулись оттого, что машина остановилась. Вокруг было все так же темно. Только перед Хамидом горели разноцветные огни на приборах.

— Все, — сказал он тем же веселым голосом, — проехали…

— Что — проехали? — не понял Тагир.

— Пост проехали… Еще час. Один час…

Машина снова тронулась с места. За окном в ночном полумраке мимо поплыли прямоугольные силуэты строений. Потом они кончились, и снова пошла голая дорога. Ни Тагир, ни Сергей уже не хотели думать о том, что произойдет дальше. Там на месте все станет ясным.

Они снова задремали. Хамид, освещая подфарниками дорогу, внимательно вглядывался вперед, мурлыкая что-то себе под нос. Сколько времени так прошло, ни Тагир, ни Сергей потом не могли сказать. Разбудил их звук выстрела. Он был очень отчетливым и близким. И потом, где-то уже совсем рядом, поднялась беспорядочная стрельба. Вспыхивали и гасли красные прерывистые нити, они перечертили полумрак во всех направлениях. Потом темнота за окнами машины внезапно растворилась в мягком зеленом пламени ракеты. И ясно до боли в глазах встала впереди почти прямая, идущая круто вниз горная дорога, каменный завал впереди где-то далеко внизу, темные фигурки людей на обочине. Потом все это сразу же исчезло в снова навалившейся со всех сторон темноте, и только теперь Тагир и Сергей поняли, что машина бесшумно на холостом ходу сама катится вниз по дороге. Хамида за рулем не было.

Сергей первый успел рвануться вперед к баранке, но, споткнувшись обо что-то мягкое, с силой ткнулся головой в ветровое стекло. Прежде чем он успел понять, что под ним лежало тело Хамида, сильнейший удар снова бросил его на стекло. На этот раз удар был настолько силен, что он сразу же, как и брошенный той же силой Тагир, потерял сознание.

Когда Сергей открыл глаза, вокруг было все так же темно. Нестерпимо болела голова и все тело. С трудом пошевелившись, он понял, что лежит на земле. Высоко над головой стояло беззвездное сероватое, по-видимому, начинавшее светлеть небо. Он полежал несколько минут неподвижно, пытаясь собраться с. мыслями. Хамид, машина, дорога, стрельба. Что дальше? А дальше он вдруг вспомнил очень отчетливо: неподвижное тело Хамида и в мертвенном свете ракеты крутая горная дорога. В тот самый момент, когда он пытался взять на себя управление машиной, она перевернулась. Ну, а потом, что было потом?

Сергей, сделав огромное усилие, приподнялся и сел. Теперь он увидел, что кто-то лежал рядом с ним. Глаза уже привыкли к темноте, и по фигуре он узнал Тагира. Лица его он еще не мог разглядеть, но, дотронувшись до него рукой, ощутил теплоту его тела и уловил тяжелое прерывистое дыхание. Но если это Тагир, наверное, где-то рядом должна быть и машина… А где же Хамид? И где те, кто их вытащил из машины?

В этот момент Тагир застонал и тоже пошевелился. Где же они все-таки находились. Сергей поднял голову и от неожиданности зажмурил глаза: рядом с ним, в каком-нибудь десятке шагов, была колючая проволока. Высокий забор в густом переплетении колючей проволоки. А чуть левее в темноте стояли прямые одинаковые строения, чрезвычайно похожие на бараки концлагеря.

Он снова бессильно опустился на землю. Нет, это была галлюцинация. Не могло же время вернуться вспять, не мог же он снова попасть в нацистский лагерь. И что — им снова предстояло испытать все унижения, голод и издевательства? Сейчас он откроет глаза и все это исчезнет, как мираж!.. Он открыл их, и все осталось на месте. И колючая проволока. И бараки. И теперь он даже различил на углу вышку с темной фигурой часового. Он хотел протянуть руку и потрясти Тагира, но тот уже сам с глухим стоном медленно поднял голову и сел.

— Что случилось? — тихо спросил он, наверное, различив в сером полумраке лицо Сергея. — Где Хамид? Что случилось?

— Не знаю, — так же тихо ответил Сергей, — ни где Хамид, ни где машина, ни где мы сами. Посмотри… По-моему, это колючая проволока… Может быть я ошибаюсь, но это лагерь… Это опять концлагерь!..

Сергей не ошибался. Очень скоро они узнали, что это действительно был лагерь, в который судьба их отправила второй раз через двадцать лет после того, как они вырвались из первого. В тот самый момент, когда машина Хамида проходила участок дороги, прилегающий к границе с израильской стороны, вдруг открыли по дороге огонь. Хамид, по-видимому, был убит первой же очередью, и машина, потеряв управление, на полной скорости понеслась вниз по дороге. Потом, сойдя с нее, пошла по склону горы. Благодаря своей устойчивости она перевернулась не сразу и пронеслась еще дальше, как раз до окопов израильских солдат…

Что было делать? Открываться? Сказать, кто они такие? А кем они вообще были? Что они могли о себе сказать? Но сейчас главное для них было даже не в этом. Что стало с Хамидом? Неужели из-за них погиб этот отличный парень, который бросил свои дела только для того, чтобы помочь им? Но спросить пока было не у кого. В лагере находилось человек двести арабов самого различного возраста. Здесь были не только мужчины, но и женщины с детьми и старики. Их пока никто не трогал, никто ни о чем не спрашивал. Утром охранник принес какую-то мучнистую похлебку, молча бросил им две погнутых алюминиевых чашки и так же молча ушел.

Лагерь находился в расщелине между каменистыми горами. Горы были почти совершенно пустынны. Только по дороге, охватившей крутой склон, двигались иногда машины. По ту сторону проволоки находилось несколько строений, в которых, по-видимому, жила охрана.