Николай Лобко - Вторая встреча

Майор не ответил. Он достал из кармана трубку, повертел ее в руках и сунул обратно.

Рудницкий понял это как знак того, что майор колеблется.

— Всем известно, — продолжал лейтенант, идя рядом с Кочетовым, — что среди сотен миллионов советских людей предатели насчитываются единицами. Ио такой единицей может быть и жена профессора. Тем более, если опа молодая, а он старый. Тут наверняка меркантильные интересы главенствуют. А для такой... какая разница, как добыть деньги? — воодушевляясь рисуемой картиной, говорил он.

— Ты, Алеша, конечно, слышал о героических подвигах панфиловцев? — спросил майор.

— Еще бы. Восьмая гвардейская!.. Ожесточеннейшие бои под Волоколамском.

— Так вот, в этих боях принимал участие никому в то время не известный молодой ученый Александр Николаевич Павловский.

— Неужели? — удивился Рудницкий. — Не подумал бы...

— Почти мертвого, рискуя собственной жизнью, сама тяжело раненная, его выволокла с поля боя девушка, которая и стала потом женой.

У Рудницкого перехватило дыхание:

«Как же это я?..»

— За свое счастье эти люди заплатили кровью. Чувствуется, Александр Николаевич до сих пор отлично помнит, чем обязан своей жене. Он готов преклоняться перед нею. Собственно, этого заслуживают все жены. Молодцы они, героини! Вот ты скоро женишься, — улыбнулся Кочетов, — поймешь это. А у твоей Елены к тому же будет особенно много тревожных часов, бессонных ночей. Ведь муж ее даже в мирное время не раз вынужден будет принять настоящий бой. Зато соседи, надеясь, что ты не упустишь врага, будут спокойно трудиться, отдыхать. А жена не будет спать. Она будет ходить из угла в угол по комнате и считать секунды.

Офицеры дошли до конца тротуара и остановились, пропуская бегущие мимо автомашины.

— Мы куда сейчас идем? — спросил Рудницкий.

— В домоуправление.

— Но там нам повторят то, что мы уже знаем.

— И все же ключ к разгадке нужно искать там. Рудницкий с недоумением приподнял плечи.

Когда офицеры вновь вошли в контору домоуправления, Леля, забыв обиду, встретила их, как хороших старых знакомых, радостной улыбкой. Она быстро поправила хохолок и явно приготовилась к беседе. Но Рудницкий только кивнул ей головой и подошел к столу бухгалтера.

— Простите, — обратился он к женщине, — нам не всё ясно.

— Пожалуйста, — бухгалтер положила на письменный прибор желтенькую пластмассовую ручку.

— Скажите, — вступил в разговор Кочетов, — чело-

век, который приходил к вам вчера, не спрашивал ли еще какого-нибудь адреса?

— Нет. Только Павловского.

— Он так и спросил вас, куда переехал Александр Николаевич Павловский?

— Да, — подтвердила женщина, но тут же спохватилась: — Хотя нет... Вначале он назвал фамилию Павлова. Но я ему сказала, что у нас проживал не Павлов, а Павловский Александр Николаевич. Мужчина извинился, пояснил, что оговорился и попросил сообщить ему новый адрес Александра Николаевича, с которым они когда-то учились вместе и давно не виделись. Я разыскала адрес, он записал и ушел.

— Записал, говорите?

— Да, я это хорошо помню. У него еще не нашлось бумаги, и он попросил листок у меня.

— А чем он записывал?

— Карандашом. Я хотела предложить ему ручку, но он достал из кармана карандаш.

— Где при этом стоял мужчина?

— Вначале там, где вы, а потом вот здесь, — бухгалтер, опустив руку, указала место рядом с собой.

Кочетов зашел за стол и остановился возле стула, на котором она сидела.

— Значит он стоял здесь. Книга с адресами лежала на столе... Книга была открыта?

— Конечно, я ведь сообщала ему адрес.

— Ах, вот как! — обрадовался Кочетов и попросил: — Откройте, пожалуйста, вашу книгу.

Бухгалтер взяла книгу в темно-фиолетовом переплете, положила ее перед собой на стол и открыла.

— Найдите адрес Павловского.

Женщина быстро отыскала нужную страницу.

— Пожалуйста, Павловский Александр Николаевич, — указывая, она повела пальцем по строке.

— Фамилии жильцов записаны по алфавиту, — склоняясь над книгой, полувопросительно произнес Кочетов.

— Так удобнее ею пользоваться.

— Разрешите посмотреть.

— Пожалуйста.

Майор взял из рук женщины книгу, пробежал глазами страницу, затем, положив книгу на стол, начал читать фамилии в порядке записи:

— Павловский, Павлюк, Плотников, Пономаренко, Принцгауз, — он задержал палец на строке. — Кто это?

— Принцгауз? Зубной врач.

— Кто по национальности?

— Русский. Он как-то рассказывал, что его предки приехали в Россию еще при Петре Первом, корабли здесь строили. Вот и осталась от прадеда в наследство фамилия.

— Так. Радайкин, Рожков... Дальше все на «Р». А чем занимается Пономаренко?

— Степан Прокофьевич? Это работник милиции, майор.

— Плотников?

— Учитель иностранных языков в средней школе. Он недавно приехал в город. Я его почти не знаю, он мало у нас жил. Хорошо говорит по-английски, по-немецки, по-французски, бывал в этих странах. Кажется, в торгпредстве служил. А потом дети выросли. Из-за них и не поехал за границу. Детям ведь учиться надо. Так он объяснял.

— Павлюк?

— А этого я знаю почти с пеленок. Хороший был парнишка. Потом ушел на фронт. Вернулся досрочно, как говорил, по ранению. Грудь ему там прострелили. И, представьте, запил. Теперь все время пьяный. Нигде на работе не держится. Мать ткачихой на фабрике работала, страшно убивалась. Так с горя и умерла. Жил он тут один, как бирюк. Никчемный человек.

— Павловского знаю, — закрывая книгу, сказал Кочетов.

Выйдя на улицу, офицеры опять направились к аптеке. Как и прошлый раз, Кочетов пошел звонить по телефону, а Рудницкий остался ждать его на улице.

«Ну, на этот раз, кажется, ниточка к клубочку приведет, — думал лейтенант. — Ясно, Гарри Макбриттену нужен был Павлюк. Но без крайней необходимости он не хотел открывать своего секрета. Поэтому назвал фамилию похожую и довольно распространенную, надеясь, что это как-то поможет найти того, кого он искал. В доме Павлова не оказалось, но зато нашелся Павловский.

К счастью Макбриттена, бухгалтер сама об этом заявила. Он сразу смекнул, что следует сказать и как повести себя. В результате появилась книга в темно-фиолетовом переплете. Добыть оттуда нужный адрес уже не составляло большого труда». А за сомнения придется извиняться перед майором...

Как только Кочетов вернулся, Рудницкий так и поступил.

— Но кроме Павловского и Павлюка, там еще три фамилии на «П», — выслушав лейтенанта, заметил майор.

— Владельцы их не вызывают сомнений, — горячо заявил Рудницкий. — А Павлюк, по отзывам бухгалтера, тип явно неблагонадежный. На фронт отправился хорошим парнем, а вернулся и вдруг стал пьяницей. Где такое видано? Советская Армия, наоборот, дисциплинирует, воспитывает людей. Мы-то с вами это очень хорошо знаем, на себе испытали. А морально разложившийся человек, без определенных занятий, пьяница — такой способен на любую подлость.