Леонид Млечин - Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ

2 июля 1985 года Громыко в последний раз побывал в своем кабинете на Смоленской площади. Он даже не собрал коллегию. Просто встал и ушел. Прощаясь, сказал своему первому заместителю Логинову:

— Я буду вас рекомендовать на свое место. Но, вы же знаете, это вопрос генерального секретаря.

Сотрудники министерства иностранных дел сгрудились у окон, чтобы увидеть его отъезд.

Кристина Оазис и Сергей Глазов сидели у телевизора. Не отрываясь, слушали последние новости. Кристина сказала:

— Мне кажется, самое время нам обоим уехать.

Глазов скептически покачал головой.

Кристина настаивала:

— У вас многое меняется. Громыко уже не у власти. И ты сказал, что твой генерал ушел на пенсию. Ты лучше знаешь вашу систему, но нравы везде одинаковы. Случись что — некому будет за тебя вступиться… Поехали! Я надеюсь, ваша страна откроется миру. Изменится отношение к людям, которые уезжают за границу.

— Что я там буду делать? — пожал плечами Глазов.

— Ты сможешь начать новую жизнь — не на пустом месте, я позабочусь об этом. Я у тебя в долгу, ты спас мне жизнь. Я не могу допустить, чтобы ты в чем-то нуждался, когда мы разойдемся.

Сергей понимал, почему она решила с ним расстаться. Кристина знала, что рядом с ней он в опасности. Боевики думают, что это он управляет ее империей и решает, на что тратить деньги.

Кристина задумалась.

— Но я попрошу тебя об одном.

Глазов вопросительно посмотрел на нее.

— Давай постараемся не испортить то, что было между нами, — не станем ничего рассказывать журналистам.

Сергей Глазов ответил совершенно серьезно:

— Могу поклясться. Я не дам ни одного интервью.

Когда Кристина Оазис хотела отвлечься от всех забот и развеяться, то прилетала в Буэнос-Айрес послушать музыку и отдохнуть. И повидать старую подругу Марину Додеро, чей муж Александр управлял здесь имуществом семьи Оазис.

С Мариной Додеро они дружили с самого детства. Ее отец Альберто Додеро вместе с молодым Аристотелем Оазисом когда-то занялись судовым бизнесом. Они покупали старые суда, ремонтировали и перепродавали.

На сей раз Кристина прилетела в конце октября. Казалось, в добром здравии и хорошем настроении. Кристина только что завершила очередной этап борьбы с весом в надежде взять в свои руки и свое тело, и свою судьбу. Сбросила четырнадцать килограммов из двадцати восьми, от которых хотела избавиться в швейцарской клинике.

Каждый ее роман развивался по одной и той же траектории — флирт, глубокая влюбленность, маниакальная страсть, острая ревность, разрыв и депрессия… Темная сторона присутствовала в ее характере и натуре. Что-то очень запутанное. Результат искривленного эмоционального взросления. В чем-то она была очень сложной, в чем— то невероятно простой, даже наивной. Сочетание этих двух крайностей ломало ее жизнь.

А ведь трагическое восприятие жизни вовсе не было ее сутью. Но под сильным внешним давлением ее слабая психическая конструкция разваливалась. Это толкало Кристину к саморазрушительным поступкам. Она часто сознательно выбирала позицию жертвы. А потом скромная, смущающаяся девушка начинала вести себя как раненное, угодившее в ловушку животное.

Ей казалось, что на сей раз, после Глазова, она сделала правильный выбор. Тьери Руссель, наследник фармацевтического магната, был очень красив. Она думала, что он нежный и заботливый. То, что они встретились в церкви, тоже многое для нее значило: значит, у них одинаковые ценности и взгляды. И вдруг он предложил Кристине участвовать в групповом сексе. Оказалось, он занимается этим многие годы. Он сказал, что любит ее, но это нисколько не мешает им вместе расширить горизонты и получить новые впечатления.

Темпераментная Кристина ответила резко:

— Не может быть и речи, чтобы я в этом участвовала!

Руссель был потрясен ее тоном.

— Я хочу открыть для тебя новый мир, обогатить тебя чувственно. Я понимал, что рискую, говоря об этом, но я считаю это доказательством моей любви к тебе. Я хочу все делить с тобой. И твое участие станет доказательством твоей любви ко мне.

Когда Кристина отказалась наотрез, он был раздосадован и разгневан. Обиженно сказал, что сильно ошибся на ее счет. Он считал, что Кристина — свободомыслящий человек с широкими взглядами. А выяснилось, что она пуританка и ханжа. Это не та женщина, которую он полюбил. И тут он «воткнул в нее нож и повернул его», причиняя особую боль. Руссель сказал, что если она отказывается, то найдется немало его старых приятельниц, которые охотно согласятся.

Кристина предстала эгоисткой, не желающей идти навстречу любимому человеку. Шантажисты умело выставляют себя любящими, открытыми людьми. И называют свои жертвы неблагодарными и ограниченными. Руссель вел себя так, словно групповой секс — самая естественная вещь на земле, что это прекрасно для семьи, что она многое теряет…

Кристина даже задумалась: может быть, она не права, может, с ней что-то неладное, и она подняла шум из-за чепухи? Руссель говорил так убедительно, что она начала сомневаться в себе самой.

Она поддалась на его уговоры, потому что подсознательно хотела доверять своему мужу, а не подозревать его в шантаже и умелом манипулировании. Конечно, Кристине следовало сразу понять, что за человек перед ней. Но она гнала от себя мысль о том, что она вновь совершила ошибку и выбрала не того человека. Менее болезненным было попытаться сделать вид, будто Руссель может быть прав.

С его точки зрения, жена обязана исполнять все желания мужа. И ему не нужна жена, которая отказывает ему в самом главном.

Кристина поддалась на его уговоры и согласилась попробовать, если это так важно для него. Она потом страшно стыдилась. Ненавидела каждую минуту, когда это все продолжалось. Чувствовала свое тело испоганенным.

Несколько месяцев они не встречались. Тьери Руссель проводил Рождество в Кении, когда Кристина позвонила ему из Сан-Морица. Призналась, что растолстела.

Тьери ответил ласково:

— Это совершенно не важно, возьми себя в руки, ощути себя счастливой — и ты вновь станешь такой, какой была.

Кристина приехала к нему и осталась. Страстный роман возобновился. Когда они поженились, Кристина официально заявила, что ее новый муж не будет иметь никакого отношения к делам компании Оазисов. Тьери Руссель даже не подозревал, что это сделано ради его же безопасности.

А потом Тьери вновь встретил Габи — ту самую молодую женщину без комплексов, которая охотно занималась групповым сексом. И подумал: почему он должен ограничивать себя только одной женщиной?

— Я не хотел выбирать кого-то одного, — признался Тьери Руссель приятелю. — Кристина — огонь. Габи — спокойствие. Я их обеих любил.