Мик Геррон - Хромые кони [litres]

Что же касается самого Лэма, то Лэм, пребывающий в своем обычном экстерьере и в более или менее обычном расположении духа, сейчас занимает положение, которое занимает практически каждое утро, неспешно покачиваясь на стуле, упертом в пол задними ножками, причем амплитуда покачиваний грозит дестабилизацией всей конструкции, и разглядывая пробковую доску, к изнанке которой снова пришпилена его аварийная касса, что так мимолетно побывала в распоряжении Джеда Моди. Конечно, о кассе теперь в курсе Ривер Картрайт, но у Лэма припасены и другие секреты, и главный из них заключается в следующем: каждый оперативник неизбежно становится иудой. Ривер остолбенел бы, услышь он такое, но Лэм знает, что так оно и есть, – каждый оперативник в конце концов становится иудой, втихомолку торгующим собой за ту валюту, которая ему больше по сердцу. Например, среди бывших слабаков Сид Бейкер желала исполнить свой долг, Струан Лой и Кей Уайт хотели получить поблажку, а Джед Моди мечтал вернуться в боевые ряды. Лэм видел измены и посерьезней. Если уж на то пошло, Чарльз Партнер – некогда глава Пятерки – продался за деньги.

Лэм чувствует сдвиг пространства за спиной, и в кабинете появляется Кэтрин Стэндиш с чашкой чая в руках. Она ставит чай Лэму на стол и снова удаляется; вся процедура проходит в полном молчании. Тем не менее Стэндиш, хотя она об этом и не знает, отведено определенное пространство в том месте, которое Лэм, если его хорошенько припереть к стенке, назовет своей совестью, ибо еще одной истиной, которую он давно усвоил и которая истинна далеко не только среди сотрудников разведслужб, является то, что наши поступки имеют последствия, причиняющие страдания и ставящие под угрозу других людей. Однажды в обмен на услугу Лэм открыл Родерику Хо, за какой грех он, Лэм, очутился в Слау-башне, и рассказ его – что он виноват в гибели коллеги, – как и всякая идеальная ложь, был чистой правдой, которой можно было без какой-либо опаски поделиться с посторонним, если опустить некоторые подробности: ту, например, что коллегой был Чарльз Партнер и что казнь была осуществлена с одобрения в том числе и деда Ривера Картрайта. А в награду Лэм получил Слау-башню. Таким образом, Лэм продался за спокойную жизнь, за тихую гавань, где он теперь парадоксальным образом может всласть предаваться самоуничижению, в то время как убийство бывшего друга и наставника нимало не тревожит его сон. Однако порой его несколько беспокоит тот факт, что именно Кэтрин Стэндиш, как и следовало ожидать, обнаружила труп ее шефа. Было время, когда и Лэму доводилось обнаруживать трупы, поэтому он знает, что такие моменты не проходят бесследно. Он никоим образом не намерен ничего заглаживать перед Кэтрин, однако предпримет все, что в его силах, чтобы уберечь ее от будущих потрясений.

А в данный момент он раздумывает над тем, что делать дальше. Самым очевидным вариантом представляется сохранение статус-кво, ибо вне зависимости от недавних событий Слау-башня продолжает оставаться вотчиной Лэма. Если произойдет нечто непредусмотренное, то на этот случай у него есть аварийная касса. Однако сам собой вырисовывается и третий вариант; возможно, микрокосмос Риджентс-Парка, где верность и преданность неизбывно теряют в цене, ему не так уж и надоел. Возможно, он слишком поторопился отрясти его прах. Спору нет, за последнее время мало что доставило ему столько отрады, сколько доставил вид Дианы Тавернер, осознающей, что он ее переиграл; а если он сумел переиграть ее, то, несомненно, найдет и более достойных противников. Покамест все это лишь праздные измышления, помогающие скоротать время между чашками чая. Но кто знает? Кто знает.

Довольно. Наша наблюдательница, если она курящая, тушит сигарету и смотрит на часы, если она носит часы. Затем встает и отправляется в обратный путь: по вымощенной кирпичом эстакаде, через пешеходный мостик, вниз по лестнице рядом со станцией метро «Барбикан» и на Олдерсгейт-стрит. Как и всегда, когда стоишь на этом углу, кажется, что опять собирается дождь. А зонта у нее нет. Не страшно. Если идти быстро, то можно добраться до места сухой.

А если в кои-то веки подойдет еще один, то, может, она даже снова сядет в автобус.

Заключительная строка поэмы Джона Берримена «Дань уважения госпоже Брэдстрит» (1953). – Здесь и далее примеч. перев.

Здесь: аналогично (лат.) .

Фамилия Уэбб (Webb) созвучна английскому слову «web» – паутина.

Цитата из романа англо-ирландского писателя и драматурга Оливера Голдсмита «Вэкфильдский священник» (1766, перев. В. Левика), впоследствии использованная Т. С. Элиотом в поэме «Бесплодная земля» (1922, в перев. С. Степанова «Когда девица во грехе падет…»).

Джеффри Бойкотт (р. 1940) – известный английский крикетист, играл за команду Англии с 1964 по 1982 г.

Westward Ho, Eastward Ho – флотские команды «курс на запад», «курс на восток» (англ.); Вествард-Хо – название английской деревни на побережье в графстве Девон.

River (англ.) – река.

Имеются в виду Ивлин Во (1903–1966) и представители аристократического семейства Митфорд, сестры Нэнси (1904–1973), Памела (1907–1994), Диана (1910–2003), Юнити (1914–1948), Джессика (1917–1996) и Дебора (1920–2014), а также их брат Томас (1909–1945).

Персонажи водевильного номера «Три балбеса» (с 1922 г.), впоследствии герои популярных короткометражных комедий, где две роли бессменно исполняли Ларри Файн и Мо Ховард, а в третьей в разное время снимались Керли Ховард, Шемп Ховард, Джо Бессер и Джо Деррита.

Стэн Лорел и Оливер Харди – знаменитый комический дуэт, работавший с 1927 г.

Джозеф Фрэнк Китон (1895–1966) – американский комедийный актер, звезда немого кино.

Дэвид Кристофер Келли (1944–2003) – сотрудник министерства обороны, эксперт по биологическому оружию, покончивший с собой вскоре после дачи показаний парламентской комиссии, расследовавшей скандал вокруг так называемого «Иракского досье».

Джоанна Ламонд Ламли (р. 1946) – британская актриса, наиболее известная по роли Пэтси в комедийном телесериале «Еще по одной».

Аллюзия на шутку кинозвезды Мэй Уэст (1893–1980): «Это у тебя ствол в кармане брюк, или ты так рад меня видеть?»