Мик Геррон - Хромые кони [litres]

– Есть.

– Что – есть?

– То, что нам нужно. – Родерик Хо по привычке не сдержал высокомерного презрения к аналоговому интеллекту. – Машина Дермота Радклифа. Его «вольво».

Шкрябнув стулом по полу, Мин Харпер передвинулся на другую сторону стола, чтобы видеть экран ноутбука. На миг ему показалось, что Хо заблокирует ему обзор, прикрыв экран согнутой в локте рукой, словно ботан-отличник, у которого пытаются списать домашку, но Хо все-таки пересилил себя и даже чуть подвинул ноутбук, чтобы Мину было лучше видно.

Если Мин надеялся увидеть пульсирующую красную точку на фоне карты города – а он и вправду надеялся на что-то подобное, – то, должно быть, разочаровался. Вместо этого его взгляду предстало не особенно четкое, но тем не менее опознаваемое изображение верхушек множества деревьев.

– Там, под ними? – спросил он.

– Да, – ответил Хо, а потом добавил: – Наверное.

– Нельзя ли чуть подробнее? – попросила Кэтрин.

– Это то место, где навигатор, установленный на автомобиле, арендованном Дермотом Радклифом в «ДДД-Автопрокате» три недели тому назад, был в последний раз отмечен системой примерно пятьдесят секунд назад. – Хо посмотрел через стол на Кэтрин. – Небольшая задержка сигнала.

– Спасибо.

– Но они, разумеется, могли избавиться от навигатора. Может, пару часов назад выкинули его за окно.

– Если мозговым центром операции был Блэк, – сказала Луиза, – то без него они бы до этого не додумались.

– Не станем их недооценивать, – сказала Кэтрин. – Блэк убит. Они живы. Где сейчас находится навигатор, Родди?

Слегка покраснев, Хо поводил пальцем по сенсорной панели, и на экране раскрылась топографическая карта. Двумя легкими касаниями он увеличил изображение вдвое.

– В Эппингском лесу, – сказал он.

Керли убрал ботинок. Хасан вытащил изо рта носовой платок и зашвырнул как смог далеко. Потом замер на земле, кусками глотая влажную прохладу. Только сейчас он понял, как пусто у него в легких. И как смердело в багажнике, где приходилось дышать лишь собственной вонью.

Он заставил себя сесть, несмотря на протесты каждой жилки и косточки. За спиной Керли стоял Ларри, порослее и поплечистее напарника, однако какой-то менее внушительный. В руке он держал вроде как пучок прутьев. Хасан сморгнул. Перед глазами сначала все расплылось, но тут же снова вернулось в фокус. В руке у Ларри был сложенный штатив-треножник. Значит, коробок в другой руке – камера.

В руках у Керли тем временем был предмет совершенно другого толка.

Хасан подтянул колени к груди, подался вперед и уперся ладонями в холодную землю. Земля была ободряюще материальной и в то же время холодной и чуждой. Хасан редко бывал за городом. Его средой обитания были городские улицы и супермаркеты. Оттолкнувшись от земли, он поднялся и встал на нетвердые ноги. «Меня трясет, – подумал он. – Трясет. Я стою здесь, среди этих деревьев, которые такие громадные, стою такой маленький, такой измученный и трясусь. Но я жив».

Он посмотрел на Керли и спросил:

– Вот и все?

Голос звучал непривычно, словно его озвучивал какой-то актер. Тот, кто ни разу не слышал, как Хасан говорит, и, разглядывая выцветшую фотографию, представил, как звучал бы его голос.

– В точку, – ответил Керли. – Вот и все.

Топор в его руках представлялся Хасану каким-то артефактом Средневековья. Да он и был средневековым артефактом – плавно изогнутая деревяшка с железной насадкой, тускло-серой и наточенной до убийственной остроты. В обращении с незапамятных времен, ибо редко дает осечку. Иногда изношенное топорище заменяют новым. Иногда притупляется лезвие.

Джоанны Ламли простыл и след. Внутренний комик Хасана на эстраду не возвращался. Но когда Хасан снова заговорил, то обрел свой собственный голос и впервые за целую вечность сказал именно то, что хотел:

– Ссыкливое чмо.

Неужели Керли вздрогнул? Не ожидал, наверное?

– Я боец, – сказал Керли.

– Ты-то? Боец? Это, по-твоему, поле боя? Связали, отвезли в лесок, а теперь что? Башку снесете? Ну-ну. Герой. Боец из тебя, как из говна – пуля.

– Идет священная война, – сказал Керли. – И начала ее твоя шобла.

– Моя шобла? Моя шобла торгует мягкой мебелью.

По кронам пробежал ветерок, и шум ветвей прозвучал одобрительным гулом зрительного зала. Хасан почувствовал, как по жилам струится кровь, как под ложечкой набухает пузырь страха. Пузырь мог лопнуть в любую секунду. Или подняться ввысь и унести Хасана прочь.

Он посмотрел на Ларри:

– А ты? Так и будешь стоять и смотреть, как он тут выкобенивается? Тоже небось боец, да?

– Заткнись.

– Ага, сейчас. А если не заткнусь, то что? Башку мне снесете? Пошли вы оба в жопу. Хотите видос заснять? Давайте. Снимайте. Снимайте прямо с этого момента. Вы оба – ссыкливые чмошники вместе с вашей бэ-эн, мать ее, пэ. Мудаки. Лузеры.

– Мы не из БНП, – сказал Керли.

Хасан запрокинул голову и расхохотался.

– Чего ржешь?

– Думаете, меня волнует? – сказал он. – Думаете, меня серьезно волнует, откуда вы? Из БНП, или из Лиги английской обороны, или еще из какого сраного кружка нациков, – думаете, меня это волнует? Вы ничто. Вы никто. Вы до конца жизни просидите за решеткой и даже после этого – угадайте что? После этого вы так и останетесь никем.

– Так, – сказал Ларри. – С меня хватит.

Даффи, разумеется, тут же прибыл на всех парах. Он все это время держался неподалеку. Его взору предстала корзина для бумаг, невинно перекатывающаяся по ковру, и стеклянная стена без каких-либо следов совершенного над ней насилия. Тем не менее Тавернер была белее мела, и Лэм, судя по выражению его лица, считал это некоторым достижением.

– Куратор никогда не палит своего агента, – сказал Лэм. – Из всех предательств это самое страшное. И именно его совершил Партнер, использовав Стэндиш в качестве живого щита. А теперь и ты делаешь то же самое. Может, я и старой закалки, но не допущу, чтобы это повторилось.

– Партнер? – переспросил Ник Даффи.

– Все, хватит, – сказала Тавернер. – Он превратил Слау-башню в личное войско. Он самовольно проводил операции! Отведите его вниз.

Пока она говорила, Лэм обнаружил в кармане плаща блудную сигарету и теперь пытался ее распрямить. Судя по выражению его лица, эта проблема занимала его больше всего.

Даффи был не при оружии. Нужды в этом не было.

– Так, Лэм, – сказал он. – Оставь в покое сигарету, сними плащ и положи на пол.

– Ладушки.

Даффи невольно покосился на Тавернер. И немедленно встретился с ней взглядом.

– Только сначала я должен кое-что сообщить.

Теперь оба смотрели на Лэма.

– Во внедорожнике, который один из твоих отвел на подземную стоянку, на заднем сиденье лежит бомба. Большая.