Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

Саппи решился. Отворив ворота, почти у самых своих ног он увидел лежащий на асфальте пышный букет, завёрнутый в яркую упаковку. Фейдж мгновенно отступил назад. Не хватало ещё, чтобы эта дрянь взорвалась прямо под его лапами! Отойдя от опасного артефакта на двадцать шагов и опасливо пригнувшись, Саппи выстрелил в букет.

Ничего не произошло.

Спаниель повторил выстрел ещё раз. И ещё.

За забором на участке Тузика почуяли неладное. И, конечно же, началась возня. Зажглись лапные фонари. Саппи тут же спрятал оружие обратно за пазуху.

– Сеньор Фейдж, – услышал он голос одного из многочисленных алабаев, охранявших президентский особняк. – У вас всё в порядке?

– Да, благодарю, – отозвался Саппи, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал как можно ровнее и спокойнее. – Всё хорошо.

– Нам показалось, мы услышали выстрелы. Как будто глушитель…

– Нет, что вы! – лучезарно улыбаясь, заверил их спаниель. – Это у меня поливалка сдохла. Вот с такими звуками. Ох, не вовремя! Как раз жара скоро пойдёт…

– Тогда ладно. – Алабай махнул лапой. – Доброй ночи.

Когда охрана Тузика ушла обратно вглубь участка, а свет их фонарей был уже неразличим, Саппи посмотрел на букет. Тот, слегка потрёпанный от трёх прилетевших в него пуль, продолжал лежать на асфальте как ни в чём не бывало.

«Может, там и нет никакой бомбы», – подумал Саппи и решился подойти к цветам.

К букету была приложена сложенная бумажка.

С юбилеем, сеньора Кастро! Долгих лет жизни!

Как можно больше светлых дней, самых лучших в мире коллег, успехов во всём. Продолжайте своё дело. Знаете, закончить его куда проще здесь, а не наверху. Там это уже никому не интересно. Доверяйте своему кузену. Он хороший пёс. Я помню, как он горевал, когда прямо из лап у него забрали его сердечного друга, Маркуса Берналя. Помню, как мы с ним говорили об этом, как я его успокаивал. После всех его страданий в детстве это было для него ударом. Надеюсь, вы, сеньора Кастро, не запамятовали, как ваш кузен переживал, когда давным-давно на детской площадке Альфредо Мельгар ударил его игрушечным паровозиком. А они так играли, помните, даже какие-то «паспорта» имели. Нарисованные, конечно, ненастоящие, детские. Выдумщики были. Эх, светлое детство! В общем, кузен Ваш – святой пёс. Берегите его, ведь никого ближе, чем он, у вас больше нет. Долгих лет жизни вам, спокойствия и, главное, здоровья вам, дорогая моя сеньора Кастро.

Ваш искренне любящий руководитель

Обычная офисная бумага. Текст был напечатан на принтере. Никаких физических особенностей больше Саппи не обнаружил. Только опалённый край – след от пули.

Саппи запер ворота и в раздумьях шёл обратно в дом, переваривая странный текст.

Сеньора Кастро . Фейдж был знаком с одной. Пилар Кастро, работала в Следственном комитете, но не в их отделе.

Кузен . Кто это? Уж не он ли, Саппи Фейдж, так горевавший, когда прямо с мясом из его лап был вырван Маркус Берналь, озейский маньяк? Сеньора Кастро должна доверять Фейджу? Или это сам автор письма намекал на своё доверие?

Альфредо Мельгар . Детский друг воображаемого кузена, который ударил его игрушкой. Паровозик. Поезд…

Саппи будто окатило ледяной водой. Взрыв в метро на станции «Площадь Сантьяго». Таинственные документы на имя Альфредо Мельгара, которые были найдены на месте взрыва. « Ненастоящие, детские ». Неужели это намёк на то, что документы эти были фальшивыми? Автор был в этом уверен.

Ваш искренне любящий руководитель . Это Торрес, глава Следственного комитета и непосредственный руководитель этой самой Пилар Кастро. Вот, значит, для чего он её вообще упомянул. Кастро – собака, курирующая отдел экспертов-криминалистов. Именно она год назад выдавала результаты экспертизы найденных на месте взрыва документов. Именно её лапой было подписано заключение, что паспорт этот подлинный.

Продолжайте своё дело. Торрес намекал, что доводить дело до конца куда проще, будучи псом живым, целым и невредимым. Поэтому он и сбежал.

Чай уже успел остыть. Но Саппи махнул лапой и стал пить холодный.

Как же он мечтал весь этот день вновь оказаться в кровати и уснуть! Но даже сейчас он не мог себе позволить этого сделать. На этот раз не из-за огромного числа дел, а ввиду собственного состояния. Голова распухла от переизбытка информации. Фейджу было обидно, почти до слёз, но в эту ночь сна ему вряд ли перепадёт хотя бы чуточку.

Сегодня он узнал, куда именно Торрес, бежав из города, поехал в первую очередь. Ещё час назад Саппи был готов прыгать от радости, что дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. А теперь этот проклятый букет и записка. Как же вовремя! Именно тогда, когда Саппи более-менее словил след исчезнувшего шефа, тот вдруг неожиданно объявился в виде букета. Странно это как-то всё. Но точно ли это был Торрес?

Саппи ещё раз перечитал письмо. И поверил. Ведь только Торрес, ну, может, ещё и Тузик знали, как Саппи Фейдж переживал по поводу Берналя и вообще всей грязи, открывшейся перед ним в тот день. Как ему хотелось уйти из Комитета, как они с Торресом пили водку прямо у того в кабинете, как ротвейлер уговаривал его остаться. Наверняка, дабы вызвать доверие к своему авторству, ротвейлер упомянул в письме именно этот эпизод.

Торрес чётко дал ему понять, что знает что-то такое, за что его вряд ли оставят здесь в живых. Он сбежал. И теперь Саппи упорно идёт по его следам, а за ним Афонсо, а может быть, и ещё кто-нибудь. Что же делать дальше, Торрес? Искать тебя или только делать вид? Куда ты исчез? Что ты узнал?

– Федерико Торрес уехал в Ла-Аделу, – гордо отрапортовал Вальтер Веласко.

Супруги вельш-корги вместе с личной гвардией Армона Афонсо стояли посреди гостиной в его доме.

– Интересное место, – отозвался бигль. – Присаживайтесь.

Сельвина и Вальтер расположились на диване и внимательно смотрели на сеньора Афонсо.

– Странный выбор, – констатировал бигль задумчиво. – Вы уверены в этом?

– Фейдж сказал, – пожал плечами Вальтер. – Если вы ему доверяете…

– Сеньор Фейдж, – мягко поправил его Армон, награждая пронзительным взглядом.

– Сеньор Фейдж, – тут же ретировался вельш-корги, – если вы доверяете его профессионализму, то в прошлую субботу Федерико Торрес уехал в Ла-Аделу на пригородном поезде.

– Я абсолютно доверяю профессионализму Саппи Фейджа, – ответил Армон всё так же мягко. – Этот пёс всегда выполняет работу в сроки, без лишнего шума и без лишних жертв.

На последних словах взгляд бигля стал настолько пронзающим, что и Вальтеру, и Сельвине стало не по себе.

– Честно говоря, я рассчитывал, что Федерико Торрес уедет в более густонаселённое место, – признался Афонсо, переводя взгляд в сторону и немного смягчившись. – Перед тем, как отправиться туда, вы должны узнать как можно больше соображений о том, что может связывать ротвейлера с этим городом. Неспроста он уехал именно туда.