Дэвид Волстенкрофт - Ноль-контакт (в сокращении)

— Будет тебе, — покачала головой Люси. — Мы все здесь заодно.

Наступила гнетущая тишина.

И вдруг, не произнеся ни слова, все трое подошли к двери и распахнули ее. Напротив виднелась дверь в предназначенный им номер. Оттуда доносился запах свежесваренного кофе.

Нэт провел их по коридору, они спустились и вышли на залитую солнцем улицу. Когда они сворачивали за угол, мимо пронеслась машина. Двое торговцев сувенирами, заметив рюкзак Нэта, окликнули их. Нэт даже ухом не повел. Он решительно шагал вперед.

— Надеюсь, вы понимаете, что я не собирался туда идти, — бросил он своим спутникам.

Люси и Бен не ответили. Нэта молчаливые слушатели не устраивали, и он обернулся.

Но оказалось, что рядом нет никого. Даже торговцы сувенирами куда-то подевались. Слева Нэт услышал шум мотора и краем глаза заметил, что рядом остановился фургон с затемненными стеклами. Боковая дверца отъехала в сторону, но солнце ярко слепило, и Нэт не мог разглядеть, что происходит внутри. Он почувствовал сзади чье-то дыхание, по спине пробежал холодок. Нэт хотел было рвануть вперед, но в спину ему уперлось дуло пистолета, и чьи-то крепкие руки затолкнули его в фургон.

Дверца фургона закрылась, и Нэт почувствовал, как ему вкололи что-то в бедро. Последним, что он слышал, были стоны Бена и Люси где-то рядом.

Проснулся Бен с ощущением, что у него сердечный приступ. Резь в груди, левую руку свело от боли. Остановка сердца, что ли, подумал он. Маловероятно. Аневризма? Тоже не похоже — сознание не было бы таким ясным. Он попытался сообразить, в каком положении находится. Руки были связаны за спиной, и веревка была закреплена на балке над головой.

Пола он нащупать не мог — висел на руках.

Глаза были завязаны. Дышал он с трудом. В памяти всплыло, что это называется «подвесить по-палестински». Некоторое время назад в применении этой пытки обвиняли турок. Еще минута, и ни нервы, ни суставы этого больше не выдержат. Он станет тряпичной куклой. А еще через минуту, возможно, задохнется.

Он попытался закричать, но не хватило дыхания. И тут его охватила паника, невзирая на боль, он стал судорожно раскачиваться на веревке.

Мгновение спустя веревка ослабла, и он оказался на полу.

— Как вас зовут? — произнес чей-то голос. Голос вежливый — как у того, кто подходил к телефону в конторе «самаритян». Хотя разговаривала Люси, Бен расслышал и запомнил голос. — На кого вы работаете?

Бен ничего не ответил. И почувствовал, как его подняли и поставили на ноги.

Он стоял так целую вечность. Его качало из стороны в сторону. Он пытался сесть, но его снова поднимали и ставили на ноги. Ему не давали ни сесть, ни упасть. Он снова и снова клонился вниз, но его поднимали, пинками ставили на ноги. То толкали его ручкой от швабры, то дулом пистолета. Рядом не было даже стены, к которой можно было бы прислониться. Отекли колени. Боль была изматывающей, непереносимой.

Наконец раздался тот же голос. Сколько времени прошло? Час? День? Неделя? У Бена пересохло во рту. Он понимал, что начинается обезвоживание.

— Как вас зовут? — снова спросил голос.

И Бен снова ничего не ответил.

Через несколько секунд ему натянули на голову мешок, затянули на шее веревку. И волоком потащили по каменному полу. Его колени чувствовали каждую выбоину. Он заставил себя приподнять ноги, сосредоточился, попробовал шагать — поднять ногу, опустить, поднять вторую…

Он споткнулся, полетел вперед, даже сквозь дерюгу ощутил щекой прохладу камня. И в шею ему уперлось колено.

— Как вас зовут? — повторил голос.

Бен ничего не сказал. На шею надавили еще сильнее. Интересно, подумал он, какой силы достаточно, чтобы переломить позвоночник?

— На кого вы работаете?

Даже если бы у Бена появилось желание ответить, у него бы не хватило дыхания. Наконец колено с его шеи убрали, и Бена снова поставили на ноги. У него подкосились колени, и его подхватили под руки. Протащили несколько метров. Камень кончился, начался гравий. Он услышал, как завели мотор, как открылась дверца. Его голени стукнулись о железный корпус. Сзади надавили, и он залез внутрь. Рядом оказались еще два тела.

— Бен? — донесся откуда-то издалека голос Люси.

— Угу…

Застонал Нэт.

Неизвестность, боль, жара, темнота, духота. Фургон тронулся, и Бен с Люси стукнулись головами. Судя по ухабам, их везли окружными путями. Минут через тридцать машина остановилась. Бен слышал только пение птиц. И шелест листвы.

Дверца открылась. Их выволокли под мышки наружу, на свежий ветерок, и повели вниз по довольно крутому склону. Наконец под ногами снова заскрипел гравий. Бену опять заломили руки за спину и приковали наручниками к какому-то деревянному забору.

Наступила тишина. Время Бен отмерял только по собственному дыханию. Снова послышались шаги — человек пяти, прикинул Бен.

Он услышал, как заряжают пистолеты. Хотел возмутиться, но тут ветер донес до него знакомый голос.

— Первое же препятствие на вашем пути вас полностью парализовало. Как вы собираетесь сотрудничать с нами, если сразу же забываете о бдительности и осторожности?

У Бена было такое ощущение, словно в живот залили расплавленный свинец.

— Русские? — презрительно фыркнул мужчина. — Служба внешней разведки? Вы настолько были готовы поверить в это, что позабыли о тех навыках, которые необходимы вам, чтобы выжить. Впали в отчаяние и тем самым себя подставили. Мы не помогаем тем, кто не может помочь себе сам. Слабые звенья нам тут ни к чему.

Эти слова терзали Бену душу. Сердце его ныло, надежды улетучивались. Неужели это значит, что…

— Готов!

Ветер донес еще один знакомый звук. Оружие сняли с предохранителя. Один раз, второй, третий, четвертый…

Как это? Почему четыре?

— Назовите свои имена, и мы обещаем: целиться будем точно в переносицу. Если вы промолчите, с первого выстрела вас не убьют. И со второго, и с третьего. Вы будете мучиться долго. Итак, я спрашиваю. Как вас зовут?

— Кстати, мешки пахнут просто замечательно. Сосновой хвоей, — услышал Бен голос слева.

Бен повернул голову на голос. Это не Нэт и не Люси. И такой знакомый выговор… Быть того не может! Этот человек мертв…

Однако рискнуть стоило. Бен набрал полную грудь воздуха.

— Джем?

— Это ты, старый гомик?

Голос принадлежал Джейми Галлахеру. Живее всех живых, настоящий Лазарь. Значит, выкарабкаться удалось четверым.

— Целься!

— Вы не тех взяли, парни, — прогудел Джейми. — Вы собираетесь казнить четверых никчемных бездельников. На кой вам сдался этот букет кувшинок?

Может, Джейми сказал еще что-то, но Бен этого не услышал. Все звуки заглушил грохот выстрелов. Белое облако в голове Бена потемнело и постепенно превратилось в лицо его брата Джона, обрамленное нимбом солнечных лучей.