Микки Спиллейн - Крутой детектив США. Выпуск 2

На коленях у него лежал автомат.

— Похоже, это и есть Спенсер, — едва слышно прошептал Сид. — Нам предстоит теплая встреча. Мне надо пять минут, чтобы обойти лужайку. Я должен максимально приблизиться к нему, чтобы достать из этого пугача. — Он вытащил револьвер Мак-Клоя и проверил, заряжен ли он. — Ровно через пять минут шагай прямо к Спенсеру.

— Спасибо тебе большое, — удивился я, — не ожидал такой чести.

— Не бойся, он не станет стрелять, Леон. Он только прикажет тебе проваливать отсюда. Втяни его в пререкания, скажи, что ты просто обязан переговорить с Дермоттом. Попытайся затянуть время, сколько сможешь, пока я не подойду с той стороны. Ясно?

— Ему даже не придется целиться из этой штуки. — Я чуть не заплакал. — Достаточно нажать на спусковой крючок, и я превращусь в кусок швейцарского сыра!

— Я не позволю ему сделать этого, Леон, вот увидишь.

Он испарился прежде, чем я успел возразить. Я глянул на часы. В горле у меня пересохло. Проклятая стрелка вращалась с бешеной скоростью. Пять минут прошло, и я не спеша, вразвалочку пошел по дорожке. Конечности мои налились свинцом. Руки я выставил вперед, стараясь продемонстрировать, что оружия у меня нет. Я страстно желал, чтобы Спенсер как можно скорее убедился в моей безвредности.

Наконец он заметил меня, вскочил и поднял автомат.

— Мне пришлось пешком добираться по этой чертовой дороге, потому что она перекрыта дурацкой цепью, — принялся я разводить бодягу, стараясь придать голосу естественное звучание. — Знаете, мне позарез надо поговорить с мистером Дермоттом.

— Стоять! — приказал Спенсер.

Я был ярдах в двадцати от него и понимал, что он мог раз двадцать угробить меня с помощью своего дурацкого огнестрельного прибора.

— Что, читать не умеешь? — спросил он. — Частное владение. Проваливай!

— Послушайте, — забормотал я, стараясь не дать ему возможности вклиниться в мой монолог, — мне только надо переговорить с Дермоттом, и все, ничего больше, уверяю вас. — Я посмотрел в сторону молодого человека; он вытянулся в кресле, стараясь разглядеть меня.

— Он не будет разговаривать с вами! — заорал Спенсер. — Даю вам три секунды, чтоб вы свалили отсюда. Кроме шуток!

Я надеялся, что Дермотт вымолвит хоть слово, но этого не произошло. Моя роль закончилась. Пора было уходить со сцены, но тут я заметил, как Пол повернул голову в другую сторону.

— Бросай оружие! — раздался грозный голос Сида. Спенсер обернулся. Реакция его была мгновенной.

Это был конец. Но тут Пол Дермотт рванул на своей коляске и врезался прямо в Спенсера. Тот рухнул в одну сторону, а его автомат, выпустив несколько пуль по вершинам деревьев, описал плавную дугу в воздухе и шлепнулся в другую сторону. Каталка перевернулась, и Пол свалился на траву. Бад Спенсер мгновенно вскочил на ноги, но автомат был уже в руках у Сида.

— Обыщи его, Леон! — велел он.

За пазухой у Спенсера был револьвер.

— Возьми автомат и держи его на мушке, — отдал следующую команду Сид. Спенсер смотрел на меня, прищурив глаза. Потом он, видимо, понял, что шансов у него нет, и опустил взгляд. Сид присел над Дермоттом, который тихо стонал. Он поднял калеку и усадил в кресло. Правая рука Дермотта, сломанная в предплечье, безвольно свесилась вниз.

— Вас надо отправить в больницу, — сказал Сид.

— Нет! — воскликнул молодой человек. — Сначала мы поговорим. Слава Богу, наконец-то вы появились!

— Вы спасли мне жизнь, — произнес Сид. — Поэтому мы, сначала позаботимся о вас.

— Нет, нет! — воскликнул Пол. — Вы слышите, они приближаются.

На поляну выехала машина. Сид выхватил револьвер:

— Присмотри за ними, Леон, я возьму на себя Спенсера!

Из машины выскочили трое — судья, Нельсон и незнакомый офицер полиции. На этот раз прокурор не улыбался.

— Слишком поздно, отец! — выкрикнул Пол Дермотт; по щекам его катились слезы. — Слишком поздно!

— Надо отправить его в больницу, — сказал Сид, не опуская револьвера. — У него сломана рука.

— Нет, — крикнул Пол, — я должен все рассказать, сейчас же, здесь!

Неизвестный офицер полиции оказался капитаном Нортоном из соседнего округа, его вызвал судья, чтобы предотвратить кровопролитие. Нортон надел на Спенсера наручники и посадил его в свою машину. Сид поднял калеку на руки и отнес к дому — коляска была безнадежно испорчена.

— Все, откладывать больше нельзя, отец, — произнес Пол.

Бледное лицо судьи, будто вытесанное из мрамора, не выражало никаких эмоций. Самоуверенность и чувство превосходства слетели с него, не оставив и следа.

— Все началось очень давно, — начал Пол, — лет шесть назад. Питер Лоу был моим лучшим другом. Мы вместе учились, вместе воевали во Вьетнаме. Он был из бедной семьи, я — из богатой. Но мне нравилось бывать в его доме, у него была замечательная мать. Она рано овдовела, но приложила все силы, чтобы поставить Питера на ноги.

Лет шесть назад она заболела. Питер сказал, что у нее рак. Я думал, он умрет от жалости к ней. Именно тогда он начал пить. Я часто навещал его мать; страдала она невыносимо. Доктор Мортон сказал мне, что надежды нет ни малейшей, тем не менее он, черт побери, вынужден был прилагать все силы, чтобы поддерживать в ней жизнь. Пусть она провалится ко всем чертям, эта медицинская этика! Навещая ее, я издалека слышал крики и стоны. Она умоляла меня помочь ей умереть скорее… Я рассказал об этом Питеру, но у него не хватало храбрости. Я совсем не помню свою маму и потому мать Питера любил, почти как свою. Я не мог позволить ей так страдать. Однажды, побывав на приеме у врача, я украл из аптечки стрихнин. И тогда… Это называется эвтаназией, но закон определяет такие действия как убийство.

Когда мать Питера внезапно скончалась, доктор Мортон был крайне удивлен. Он потребовал вскрытия. Естественно, все обнаружилось, и шериф Мак-Клой арестовал и меня, и Питера. Нельсон должен был допросить нас. Тогда я во всем признался, чтобы не отправить на скамью подсудимых Питера. Мой отец довольно большой человек в Рединге. Он мог бы дать ход карьере Нельсона, продвинуть по службе Мак-Клоя, помочь доктору Мортону.

Так что в тот же день, когда нас арестовали и я признался во всем, дело было закрыто в кабинете прокурора. Словно ничего и не случилось.

Пять месяцев назад Питер заявился к отцу и потребовал денег, это был шантаж чистой воды. С того дня все мы потеряли покой. Он шантажировал нас, потому что мы скрыли действительную причину смерти его матери, скрыли гуманный по своей сути поступок. Вот каким оказался Питер Лоу. Сейчас я очень жалею, что не убил его сразу. Все это должно было случиться, рано или поздно.

В один прекрасный день отец решил покончить с шантажом. Он вызвал Питера, и они встретились в роще, недалеко от дома. Произошла жестокая ссора, во время которой аргументы и обвинения сторон произносились слишком громко. В разгар ссоры Питер оглянулся и заметил испуганное личико маленького Робина Стерлинга. Мальчик все слышал и, когда понял, что его заметили, бросился бежать. Питер крикнул ему вслед, велев остановиться. К несчастью, мальчик споткнулся, и этот зверь схватил его. Мальчик вскрикнул, и тогда Питер ударил его камнем по голове — раз, другой, третий… пока не убил. — Пол тяжело вздохнул: — Тогда и надо было положить конец, тогда и следовало сознаться во всем. Но у отца не хватило смелости. Питер спрятал тело, бросил его в какую-то заброшенную шахту, милях в десяти от Рединга. Отец созвал всех нас, и мы почти решили признаться. Но с пути раскаяния нас сбила чертова логика. Жизнь мальчику мы не могли вернуть, а каждый из нас лишался всего, в том числе и свободы. Тогда и было решено во всем обвинить алкоголичку Фэй.