Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Тремплин взял письмо, поклонился и вышел исполнять поручение.

Пока рыцарь Эрнест Кольмар беседовал с хозяином «Золотого Сокола», в комнате над ним происходил очень интересный разговор.

На одном конце стола сидел человек высокий, сильный, с отвратительным лицом и надменными манерами. Ему было никак не менее пятидесяти лет, но проседь едва тронула его густые черные волосы. Мохнатые брови, густые усы и бакенбарды увеличивали его мрачный вид.

Он был одет богато, его бархатный полукафтан украшала великолепная вышивка. Рукоятка кинжала и эфес шпаги были усыпаны драгоценными каменьями, а перо к шляпе крепилось бриллиантовой пряжкой.

За столом сидел не кто иной, как барон Альтендорф, один из могущественнейших богемских вельмож.

Другой конец стола занимал отец Киприан, бенедиктинец. Капюшон его, отброшенный назад, открывал бледное утомленное лицо со следами крайней усталости. На лбу его сохранилась отметина от сильного удара, полученного несколько дней назад.

Бутылка вина и два стакана уже встали между ними на стол, и как только слуга, принесший их, вышел из комнаты, монах наполнил свой стакан и опорожнил его разом, как человек, умирающий от жажды.

– Скоро же вы приехали, отец мой, – начал барон.

– Четырьмя днями раньше я находился в гроте, на шесть миль дальше от Праги, чем ваш замок, – заметил монах. – Я должен был ждать там ответа Альбрехта Австрийского на свое предложение.

– И ответ последовал? – вскричал барон с нетерпением. – Впрочем, иначе мы бы не увиделись сегодня в Праге.

– Позвольте мне перевести дух – и вы узнаете все, – буркнул монах. – Вспомните, что я падаю от усталости и что если бы я прислушивался только к потребностям своего тела, то лег бы спать, а не остался здесь заниматься рассуждениями.

– Неужели вы проделали столь продолжительный путь пешком, да еще за четыре дня? – удивился барон. – Это невозможно!

– Сначала мне удалось достать лошадь, – объяснил Киприан, – но остаток дороги я действительно шел. Поэтому неудивительно, что я разбит.

– И должно быть, с вами случилось нечто неприятное, – заметил барон, глядя на ушиб на лбу монаха.

– Я за это отомщу! – вскричал Киприан таким тоном, который не оставлял сомнения в его гневе. Однако оп скоро овладел собой и продолжал: – Неприятность относится к вопросу, который нас теперь занимает. Спешу сообщить вам, что восемнадцатого числа этого месяца, вечером, молодой паж приехал ко мне в грот и заявил, что господин его, Эрнест Кольмар, прибывший в Богемию от Альбрехта Австрийского, намерен заночевать в замке Альтендорф.

– А… Надеюсь, что сын мой прилично его принял, – пробормотал барон. – Давайте дальше.

– Я отослал пажа, – продолжал Киприан, – назначив его господину свидание на другой день. Мы встретились, и я издожил ему известные вам планы.

– Да-да, вам не нужно напоминать их мне, – сказал барон. – И как австриец принял эти предложения?

– Как нельзя лучше, – заявил монах. – Но он настоял, чтобы его представили принцессе Елисавете в Праге; он хочет услышать от нее самой, что она добровольно соглашается выйти за австрийского герцога. Без представления Кольмар не станет беседовать со своим господином.

– Очень хорошо. А есть сомнение, что принцесса даст согласие? – спросил барон.

– Ни малейшего, – с живостью ответил Киприан. – Она будет повиноваться каждой моей инструкции.

– Я так и думал, – сказал барон.

Взгляды, которыми перебросились монах с бароном через стол, были какими-то странными, таинственными и зловещими.

– Это прекрасно, – продолжал барон Альтендорф. – Все идет бесподобно. Альбрехт Австрийский, несомненно, женится на принцессе Елисавете и сделается богемским королем, и тогда мы непременно выиграем – вы свою игру, а я свою. Но, – прибавил барон, пораженный внезапной мыслью, – как ни послушна принцесса вашей воле, не пожелает ли она выяснить, каков муж, назначаемый ей? В таком случае она, вероятно, начнет расспрашивать рыцаря Кольмара, а он посчитает неприличным объяснять подобные вещи. А поскольку ни вы, ни я никогда не видели Альбрехта Австрийского…

– Успокойтесь, – перебил его Киприан, – мы знаем, что его высочеству нет и тридцати лет, и говорят, что он очень хорош собой. Мне кажется, что для принцессы этого вполне достаточно, – прибавил он решительным тоном.

– Когда Эрнест Кольмар приедет в Прагу? – спросил барон.

– Сегодня вечером или, наверняка, завтра, – ответил монах, выпивая новый стакан вина.

– Тем лучше. Все соответствует нашему желанию, – сказал барон. – Однако в вас чувствуется какая-то принужденность и тревога… не понимаю. Ради самого черта, что вас терзает?

– Недавно случилось так много неприятного, что я не могу не испытывать беспокойства, – вздохнул Киприан. – Во-первых, хотя поворотом событий я доволен, этот Эрнест Кольмар мне совсем не нравится. А во-вторых, я ему не доверяю и боюсь, не шпион ли он.

– Ого! Ваши опасения действительно важны! – вскричал барон. – Но почему у вас возникли такие подозрения?

– Сейчас объясню, – резко бросил монах. – Совещание между австрийским посланником и мною происходило у часовни, на перекрестке дорог, за три мили от вашего замка.

– Я знаю это место, – вставил барон. – Но отчего вы приехали в Прагу не вместе?

– Вот! Именно об этом я и собирался сказать, – огрызнулся Киприан. – У меня были причины остановиться по соседству с лагерем таборитов, и я расстался с Эрнестом Кольмаром под предлогом, что для меня опасно отправляться по большой дороге, пролегающей рядом с Жижкой. Кольмар поскакал по ней, а я по проселочной. В полночь я был в пещере, находящейся близ лагеря. Неважно, как мне удалось проскочить мимо часовых, неважно и зачем я там оказался. Довольно того, что в этой пещере я увидал Эрнеста Кольмара! Да, он прятался между камней, и я тотчас узнал его, а он меня нет, под капюшоном.

– Так он был в лагере Жижки?! – поразился барон.

– Да, во всяком случае, недалеко от него, – подтвердил монах. – Так или иначе, не исключено, что он был в гостях у начальника таборитов. Но каким образом он попал в пещеру и зачем спрятался там? Вот чего не мог я угадать. Впрочем, я опишу вам вкратце случившееся. – Монах понизил голос. – Все было устроено и подготовлено для того, чтобы новая жертва получила «поцелуй» Девы.

– Кто же эта жертва? – Барон вытянул шею и тоже заговорил тихо, всем своим видом выражая величайшее любопытство.

– Женщина или, лучше сказать, молодая девушка: ей нет и двадцати, – ответил Киприан. – Только не старайтесь выяснить, кто она, – прибавил он после минутного молчания. – Я сообщу вам только, что собирался подвергнуть ее «поцелую» Девы. – Зловещее лицо бенедиктинца помрачнело. – Но пока я нес ее в глубокой темноте, кто-то сильно толкнул меня и вырвал осужденную. Я обнажил кинжал, но попал в портупею, и лезвие сломалось. В ту же минуту я очутился на земле. Боясь угодить в плен к таборитам, я приподнялся и дотащился до выхода из пещеры. Присоединившись к своим соучастникам, я узнал, что человек, спасший осужденную и сбивший меня с ног, был Эрнест Кольмар. Да, они видели, как он выбрался из пещеры с девушкой на руках, и нет ни малейшего сомнения, что именно Кольмар нанес удар, бесславный знак которого сохранился у меня на лбу.