Сью Графтон - В - значит вторжение

Через несколько минут вернулась Хуанита Вон.

— Ушел, — заявила она, слишком радостно, на мой вкус.

— Не хочу повторяться, но вы случайно не знаете, когда он вернется?

— Не знаю. Я ни за кем не слежу. Если дело меня не касается, я не вмешиваюсь. Это моя политика.

Желая подлизаться, я сказала:

— Какой чудесный старинный дом. Вы давно им владеете?

— В марте будет двадцать шесть лет. Это старое владение семьи Вон. Может быть, вы слышали. Когда-то оно простиралось от Стэйт стрит до Бэй.

— Неплохое местечко.

— Да. Так и есть. Я унаследовала этот дом от дедушки с бабушкой. Мой прадедушка построил его в начале века и подарил дедушке и бабушке на свадьбу. С годами он был расширен, как можете видеть. Коридоры идут во всех направлениях.

— Ваши родители тоже тут жили?

— Недолго. Родственники моей матери были из Вирджинии, и она настояла, чтобы они переехали в Роанок, где я и родилась. Ей не очень нравилась Калифорния и, конечно, ее не интересовала местная история. Дедушка с бабушкой знали, что она уговорит отца продать дом, когда их не станет, поэтому они пропустили поколение и оставили дом мне. Мне было жалко превращать его в меблированные комнаты, но только так я могу его содержать.

— Сколько у вас комнат?

— Двенадцать. Одни больше других, но большинство имеет хорошее освещение и во всех высокие потолки. Если у меня появятся деньги, я собираюсь переделать общие помещения, но это вряд ли произойдет скоро. Иногда я снижаю плату, если квартирант хочет покрасить или отремонтировать комнату. Если я одобряю изменения.

Она начала складывать журналы, ее внимание было поглощено задачей, так что она не смотрела мне в глаза.

— Извините, что спрашиваю, но что за дело у вас к мистеру Доунсу? К нему никогда никто не приходит.

— Мы думаем, что он стал свидетелем аварии в мае прошлого года. Две машины столкнулись недалеко от городского колледжа, и он предлагал помощь. К сожалению, один из участников теперь судит другого на большую сумму, и мы надеемся, что у мистера Доунса есть информация, которая поможет разрешить конфликт.

— По-моему, слишком много людей нынче судится. Я была в числе присяжных на двух разных процессах, и оба были потерей времени, не говоря уже о деньгах налогоплательщиков.

Теперь, если мы уже поговорили, я займусь делами.

— Что, если я оставлю мистеру Доусону записку, и он сможет со мной связаться. Я не хочу вам больше надоедать.

— Хорошо.

Я достала ручку и блокнот и написала записку, попросив его связаться со мной в удобное для него время. Вырвала листок из блокнота, сложила пополам и вручила Хуаните вместе со своей визиткой.

— На обоих номерах есть автоответчики. Если он меня не застанет, передайте, что я перезвоню, как только смогу.

Она изучила карточку и бросила на меня острый взгляд, хотя не сказала ни слова.

— Я надеюсь, вы не возражаете, если я быстренько посмотрю дом?

— Я не сдаю комнаты женщинам. От них обычно одни неприятности. Я не люблю сплетни и скандалы из-за ерунды, уж не говоря о продуктах женской гигиены в канализации.

Я передам мистеру Доунсу вашу записку.

— Спасибо.

По дороге домой я заехала в супермаркет. Вышло солнце, и хотя температура не поднялась выше +12, небо было чистым и голубым.

«Кадиллак» Шарлотты был припаркован через дорогу. Я вошла в дом и выгрузила свои покупки. Генри поставил подниматься порцию свежего хлебного теста в остекленном переходе из его дома к моему. Он давно не пек хлеб, и заметив это, я пришла в хорошее настроение. Будучи профессиональным пекарем, он выпекал восемь — десять буханок за раз и щедро ими делился.

Я не разговаривала с Шарлоттой неделю, так что, наведя порядок в кухне, я пересекла двор и постучала в дверь Генри. Мне было видно Генри за работой, и судя по размеру кастрюли на плите, он готовил острый соус для своего хлеба.

Вилльям сидел за столом, с чашкой кофе перед ним и со странным выражением лица. Шарлотта стояла, скрестив руки, а Генри яростно кромсал лук.

Он протянул руку и открыл мне дверь, но пока я не закрыла ее за собой, я не поняла, какое напряжение царит в комнате. Сначала я подумала, что что-то случилось с Гасом, потому что эти трое были так молчаливы. Я решила, что Вилльям нанес ему визит и вернулся с плохими новостями, что было правдой лишь отчасти. Я переводила взгляд с одного каменного лица на другое.

— Все в порядке?

— Не совсем, — ответил Генри.

— Что происходит?

Вилльям прокашлялся, но до того, как он заговорил, Генри сказал:

— Я сам расскажу.

— Расскажешь что?

Генри отодвинул ножом лук в сторону. Выложил восемь зубчиков чеснока, раздавил их плоской частью ножа, потом нарезал.

— Вилльям пошел к Гасу сегодня утром и увидел визитку Шарлотты на кофейном столике.

— О?

— Я не должен был говорить об этом, — сказал Вилльям.

Генри послал сердитый взгляд в сторону Шарлотты, и я поняла, что надвигается гроза.

— Эти люди — мои соседи. Некоторых я знаю пятьдесят лет. Ты пришла туда проворачивать свои делишки с недвижимостью. У Гаса сложилось впечатление, что это я послал тебя, поговорить о продаже его дома, когда я ничего такого не делал. Он не собирается выставлять дом на продажу.

— Ты этого не знаешь. Он совершенно не знал, сколько денег он может выручить, или как сможет их использовать. Конечно, он знал, что купил соседний участок, но это было пятьдесят лет назад, и он не понимал, насколько эти четверть гектара увеличивают общую стоимость. Люди должны получать информацию. Если ты не хочешь продавать свой дом, это не значит, что он не хочет.

— Твоя деятельность плохо сказывается на мне, и мне это не нравится. Сиделка Гаса говорит, что ему стало плохо.

— Это неправда. Он ни капельки не был расстроен. Мы хорошо поговорили, и он сказал, что подумает. Я была там меньше двадцати минут. Совершенно никакого давления. Я так не работаю.

— Солана сказала Вилльяму, что ты была там дважды. Один раз поговорила с ней, другой раз обсуждала вопрос с ним. Может быть, ты не называешь это давлением, но я называю.

— В первый раз он спал, и она обещала передать информацию. Я вернулась по ее просьбе, потому что она не была уверена, что все правильно объяснила.

— Я просил тебя вообще такого не делать. Ты меня обманула.

— Мне не нужно твое разрешение, чтобы заниматься бизнесом.

— Я не говорю о разрешении. Я говорю о простой порядочности. Не заходить к человеку в дом и не причинять неприятности.

— О каких неприятностях ты говоришь? Это Солана всех взбаламутила. Мне пришлось приехать из Пердидо сегодня утром, а ты на меня дуешься. Кому это нужно?

Генри помолчал минуту, открывая банку томатного соуса.

— Я понятия не имел, что ты способна на такое.