Питер Чейни - Непростые условия

Кэллаген взглянул на часы.

— В таком случае попробуй связаться с ней. Попроси ее срочно напечатать что-нибудь для тебя.

— О'кей, — согласился Николлз. — У тебя на примете пишущая машинка, которая нуждается в проверке?

— Угадал, — кивнул Кэллаген. — Я видел анонимное письмо, отправленное Стенхарсту. Оно вполне могло быть напечатано на машинке Донелли.

— О'кей, — повторил Николлз, он подошел к телефону и набрал нужный номер.

Кэллаген вышел в ванную. Из-за закрытой двери до него доносились слова Николлза.

— Хэлло, это ты, малышка? Как твое самочувствие? О'кей… Побольше бы таких ночей… Да, но что делать… После нескольких двойных виски я всегда в форме… Я рад, что тебе это пришлось по вкусу… Одна итальянская графиня, с которой я встречался несколько лет назад, любила повторять в таких случаях… Что, я уже рассказывал тебе об этом? Ну, не буду повторяться. Послушай, не могла бы ты кое-что сделать для меня? Пустяки… Один малый в Брайтоне задолжал мне немного, и мне необходимо напечатать формальное извещение о необходимости возврата денег в течение четырех или пяти дней. С обычной мурой относительно адвоката и всего прочего. Где я нахожусь? «Два монаха» в Алфристауне. Пиши адрес: Уильямсу Стривесу, эсквайру, 1214, Кинг-роуд, Брайтон… «Уважаемый мистер Стривес! Этим письмом я извещаю вас, что если вы не возвратите мне к следующему четвергу 37 фунтов, взятых в долг в июне, то буду вынужден связаться со своим адвокатом на предмет возбуждения против вас официального дела. Искренне ваш…»

Напечатай это для меня, золотце… конечно, необходим и конверт. Оформи по высшему разряду и перешли эти бумаги по моему адресу, когда пойдешь завтракать. Их необходимо подписать и отправить сегодня вечером. Спасибо, дорогая.

Николлз порывисто задышал в трубку, что, по его мнению, должно было создать впечатление непреодолимой страсти, но на деле больше смахивало на дыхание больного астмой кита, выброшенного на сушу. Когда его прокуренные легкие притомились, он продолжал разговор:

— Знай, детка, я все время думаю о тебе. После прошедшей ночи я совсем потерял голову, конечно, мы встретимся. Я позвоню завтра утром… Всего хорошего, дорогая…

Повесив трубку, он подошел к двери ванной и уже нормальным голосом произнес:

— Я договорился, шеф. Она напечатает письмо для меня, оно будет здесь около полудня.

Кэллаген вышел из ванной.

— Винди, бери свою машину и двигай в сторону Лондона. Достань мне хоть из-под земли Фрика, Джона Эллиота, Стивенса и Лулфорда. Лулфорд, по-моему, только что уволился из армии. Надо сделать одну вещь, а эти ребята способны на многое, если задать нужное направление. Дело в том, что 23 августа 1939 года в магистрате на Мэрлос-роуд, в Кенсингтоне, Виола Аллардайс оформила свой брак с человеком по имени Руперт Шэрфем. — Николлз присвистнул.

— Ха! И при этом она умудрилась унаследовать поместье вопреки завещанию! Не так уж плохо для начала. Эта девушка далеко пойдет.

— Слушай дальше, — прервал его Кэллаген. — В начале войны Шэрфем вступил в Королевские Воздушные Силы, так как у него был диплом пилота, но парню не повезло — он попал в плен и, видно, был убит при попытке к бегству где-то в Италии. Пусть ребята проверят эту информацию, а если подкинут что-то новое, за мной не заржавеет, я хочу знать подноготную этого парня. Все, что сохранилось в архивах. Цена не имеет значения, самое главное — скорость.

— Будьте спокойны, — заверил его Николлз.

— Еще вот что, — продолжал Кэллаген, — постарайся встретиться с Эксфордом: у него связи в министерстве авиации. Пусть он достанет полное досье на Шэрфема, а ты снимешь копии со всех документов. И не тяни, Винди.

— Конечно, шеф, вот только незадача: я назначил своей подружке свидание на завтра и не представляю, что с ней будет, если…

— Что будет, то будет, — отрезал Кэллаген. — Умрет от тоски — найдешь новую, а сейчас двигай, куда сказали…

— Работа, прежде всего, — сказал Николлз, разводя руками, но у двери он опять задержался:

— Не помню, кто первый сказал, что разлука заставляет сердца биться быстрее. Очень поэтично. Надеюсь, этот чудак был прав. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то старался за меня, пока я буду бегать по Лондону.

— Сейчас побреюсь и пойду сторожить твою красотку, — с угрозой в голосе пообещал Кэллаген, почти выталкивая своего молодого и ретивого во всех отношениях помощника.

После его ухода Кэллаген закончил одеваться, налил себе в бокал на четыре пальца неразбавленного виски, выпил, поругал себя за скверную привычку пить натощак и налил новую порцию.

С бокалом в руках он уселся в удобное кресло и постарался представить себе Шэрфема, потом Виолу, потом их вместе. Шэрфем мог с одинаковым успехом быть романтичным парнем, потерявшим голову от красоты и обаяния юной девушки и предложившим ей руку и сердце, не спрашивая о ее материальном положении, а мог оказаться опытным хмырем, заранее узнавшим о богатстве Виолы Аллардайс и целенаправленно искавшем знакомства с ней… Учитывая то обстоятельство, что после женитьбы Шэрфем не очень-то рвался к своей молодой жене, предположим второе: он женился ради денег, но парень не подозревал, что с выходом замуж доход Виолы автоматически сокращался до трехсот пятидесяти фунтов в год, ведь условий завещания никто знать не мог, они стали известны только после смерти матери Виолы.

Кэллаген усмехнулся. Нетрудно было представить реакцию Шэрфема, когда в итальянском лагере для военнопленных он получил письмо Виолы, лишавшее ее надежд на богатство.

Зазвонил телефон. Кэллаген узнал голос Патриции, звучавший сегодня вполне жизнерадостно.

— Доброе утро, Слим! Какие задания на сегодня?

— Мадам Икс? — спросил шутливым басом Кэллаген. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно! Жизнь становится удивительной, если рядом такой человек, как вы. Вы — чудо, Слим. В вас есть что-то от Джорджа Рафта или от Кларка Гейбла. Не могу точно сказать.

— Спасибо, Патриция, — поблагодарил Кэллаген. — Однако, если вы не против, я предпочел бы сохранить свою индивидуальность. Теперь о деле… Что нового в «Темной роще»?

— Ничего особенного, — с сожалением вздохнула Патриция. — Разумеется, я помню ваш совет и звоню из автомата, поэтому могу сказать, что у меня сложилось впечатление, что Корина заинтересовалась вами… немного.

— Не может быть, — скромно заметил Кэллаген. — Почему вы так думаете?

— Ну… например, она была необычайно мила со мной сегодня утром. Расспрашивала о вас. Она знает, что вы нашли тело Жерваза. И еще она знает, что вы занялись этим делом. По-моему, ее это встревожило.

— Может быть, она просто любопытна? — предположил Кэллаген.

— Не думаю, — сказала Патриция. — Мне кажется, она хочет поговорить с вами. Ей известно, что вы остановились в «Двух монахах», наверное, она видела вас. Корина пыталась выяснить у меня, чем вы занимаетесь, где бываете, в общем, напрашивается вывод, что она ищет встречи с вами. Я словно ненароком проболталась, что около полудня вы обычно отправляетесь по Харстмонс-роуд в трактир «Корона», чтобы выпить рюмку-другую. Или она будет в трактире в указанное время, или я пока ничему у вас не научилась.