Питер Чейни - Непростые условия

— Вы ошибаетесь, дорогой Слим, — сказала Корина. — Разве вы не понимаете, что я так люблю Виолу, что готова простить ей все и удовлетвориться существующим положением вещей.

— Допустим, — согласился Кэллаген, — но полковник ничего об этом не знал, не так ли? А вам самой не приходило в голову, что Виола могла выйти замуж? Я имею в виду — до того, как вы увидели письмо?

Корина покачала головой и округлила глаза.

— Никогда, Слим. Разве такое, может прийти в голову ни с того ни с сего?

— Пожалуй, — признал Кэллаген. — И нетрудно представить, как эта новость взволновала вас.

— Как хорошо, что вы меня понимаете, — прошептала Корина. — По-моему, здесь кроется какая-то романтичная история.

Корина вздохнула.

— Но все равно я не нахожу себе места после того, как прочла Это проклятое письмо, потому что ужасно беспокоюсь за Виолу.

— Вы рассказали ей о письме?

— Что вы! — воскликнула Корина. — Я решила, что не должна тревожить сестру из-за письма какого-то негодяя. В конце концов совершенно ясно, что раз Виола все эти годы жила вместе с нами, то между нею и ее мужем существовали серьезные разногласия.

Кэллаген понимающе кивнул.

— Может быть, все бы уладилось, но на следующий день полковник покончил с собой…

— Да, — печально подтвердила Корина. — Это было ужасно, но я могу понять его: старый чудак, всю жизнь избегавший даже намека на скандал, вряд ли был способен пережить подобное. Бедный, бедный Жерваз…

Крупная слеза скатилась по ее щеке. Корина аккуратно вытерла ее маленьким надушенным носовым платком.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спросил Кэллаген.

— Спасать сестру. Узнав о смерти полковника, я поняла, что помочь Виоле могу только я. Я рассуждала примерно так: Жерваз не смог поговорить с вами о письме, так как я перерезала провод, никто из членов семьи тоже не знает о нем. Следовательно, содержание письма известно троим — Жервазу, который уже мертв, автору письма и мне. Если я успею забрать его из комнаты, то никто о нем и не узнает. К счастью, письмо находилось на том же самом месте, я взяла его, и оно до сих пор у меня. Никто не знает о письме, Слим.

— Кроме вас и его автора, — уточнил Кэллаген.

— Правильно, — кивнула Корина. — Моя просьба и заключается в том, чтобы вы отыскали его и помешали ему компрометировать Виолу. Письмо со мной, оно отпечатано на машинке, на конверте штемпель Брайтона. Слим, дорогой, отыщите автора письма! Тогда Виола будет в безопасности, а ко мне вернется покой.

— У вас имеются какие-нибудь соображения? — поинтересовался Кэллаген. — Кто мог быть автором письма?

Корина печально покачала головой и задумалась. Минуту спустя она сказала:

— Конечно, это только догадка, но есть один человек, которого я подозреваю. Это владелец клуба недалеко от Брайтона, его имя — Люсьен Донелли. Несколько раз, когда я бывала в клубе вместе с Виолой, мне приходило в голову, что это коварный человек, способный на любую пакость. Когда я увидела письмо, то против воли подумала о нем… Возможно, я слишком доверяю своей интуиции… Что вы думаете об этом, Слим?

— Трудно сказать, — ответил Кэллаген, — но любая зацепка лучше, чем ничего. Дайте мне письмо, Корина.

Она достала письмо и протянула Кэллагену. Внимательно прочитав его, он положил письмо в конверт, который сунул в карман.

— Первым делом я попытаюсь установить, где отпечатано письмо, — сказал Кэллаген, — хотя это весьма деликатная работа.

— Я не сомневаюсь, что вы справитесь с ней, Слим. Мы найдем негодяя и поможем Виоле.

— Поможем ли? — усомнился Кэллаген. — Каким образом?

— Мы придумаем что-нибудь, должны придумать. Но сначала надо убедиться в справедливости наших подозрений.

Она поднялась с места.

— Мне пора, Слим. Меня ждут. Если вам понадобится найти меня, позвоните в «Темную рощу». Скажите, что звонят из «Уоннеса», из Брайтона. Это местный магазин, где я делаю покупки.

— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — пообещал Кэллаген.

Корина достала второй конверт.

— Здесь немного денег, Слим. Чтобы было с чего начать. Если потребуется, дайте мне знать… До встречи.

Она вышла, и Кэллаген услышал шум отъезжающего автомобиля.

Детектив подошел к стойке и заказал двойное виски с содовой. Поставив бокал на столик, он открыл второй конверт: внутри находилось пятнадцать пятифунтовых банкнот.

Кэллаген ухмыльнулся.

— «Ну и дела, — подумал он. — Ну и дела, черт меня подери!

Кэллаген свернул с Хай-стрит в сторону Хэнтовера. Полуденное солнце только начало припекать, и он наслаждался прохладным ветерком и прелестным сельским пейзажем, который навевал мечты об отдыхе на природе. Увы, думать об отпуске было рановато — он пока мало продвинулся в расследовании и его клиентке грозили серьезные неприятности, впрочем, слово «неприятности» не очень подходило к обозначению того, что грозило Виоле Аллардайс.

Чего же добивался автор анонимного письма? Кэллаген вновь и вновь пытался реконструировать ход его мыслей, но не мог найти никакой логики. Неужели все было просто, как устройство умывальника: он всего-навсего хотел осложнить жизнь Виолы?

Как тогда он должен был поступить, узнав, что полковник Стенхарст, которому он передал информацию, умер? Очевидно, сообщить сведения, находившиеся в письме, другому лицу. Но кому? Насколько легче была бы жизнь, если бы на все возникающие вопросы можно было так же просто получить ответы, как и поставить их!

Кэллаген попытался посмотреть на дело с другой стороны, предположив, что автором письма двигало не желание насолить Виоле, а меркантильные соображения, что, по его мнению, было более вероятно. Допустим, размышлял детектив, что автором письма является Донелли. Что о нем известно? Хитрый, умный, храбрый человек, к тому же в данный момент уверен в неуязвимости своей позиции, поэтому держится очень независимо. К сожалению, Кэллаген не до конца понимал, что связывает Донелли с Кориной.

Подружка Николлза утверждает, что Корина без ума от Донелли и готова для него сделать все возможное. Тогда зачем же Корина подставила любимого человека под удар, высказав детективу подозрения, что Донелли является автором анонимного письма? Хотела, чтобы детектив подтвердил или опроверг ее подозрения, так как не могла сделать это сама? Допустим, что ее подозрения верны, как она себя поведет?

Вопросы, вопросы… Придется немало поработать, чтобы ответить на них. Все-таки главный вопрос сейчас — это мотивы, которыми руководствовался Донелли, отправив письмо, если, конечно, это сделал он.

На первый взгляд ответ напрашивался сам собой: лишить Виолу права на владение деньгами и усадьбой, в результате чего Корина станет намного богаче, чем сейчас. Но мог ли Донелли рассчитывать на то, что получить деньги от Корины будет проще, чем от Виолы? Вряд ли! Корина могла оказаться куда более несговорчивой, чем Виола, которая худо-бедно до сих пор платила по первому требованию.