Анна Каролина - Защитник

Ей больно оттого, что у нее до сих пор появляются такие сомнения. Но кто может знать наверняка?

В конце концов она решает не упоминать об этом – не хочет оказаться человеком, который солгал Дугласу прямо в лицо, если выяснится, что Николас все-таки виновен.

– Ты знаешь, почему брат так беспокоится о тебе? – спрашивает она вместо этого.

Что-то вспыхивает в глазах Дугласа. Она не знает что именно, только замечает, что тема, которую она затронула, каким-то образом его задевает.

– Откуда мне знать? – пожимает плечами парень.

– Мне интересно, не говорили вы о чем-то до того, как случилось несчастье. Может, у тебя проблемы в школе, дома или что-то в этом роде?

Дуглас фыркает и протягивая руку к банке, которую она держит:

– Можно мне лимонад?

– Конечно.

Она отдает ему банку и Дуглас делает несколько глотков, в это время мимо проходят несколько парней из его команды и спрашивают, не хочет ли он с ними «немного попинать мяч».

– Послушай, вот еще что, – говорит Эбба прежде, чем он уходит. – Почему ты не хочешь, чтобы твои родители знали, что ты знал про попугая Ясмины?

Дуглас удивленно смотрит на нее, затем слегка улыбается и бежит к своим друзьям.

– Ты всегда можешь связаться со мной, если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы, – кричит Эбба ему вслед. – Мы уже списались в мессенджере.

В груди ворочается неуверенность, и Эбба снова задается вопросом, не ошиблась ли она.

Она поворачивается в сторону Джорджио, но не видит его. Становится на цыпочки, смотрит поверх голов и вдалеке, у входа, замечает, как Моретти-старший уходит, обняв за плечи одного из мальчишек из команды. Она спешит за ними, заворачивает за угол, и как раз в этот момент в глубине коридора закрывается какая-то дверь. Они вошли туда? Эбба смотрит на людей вокруг, родителей, пьющих кофе, мальчиков, болтающих по мобильным или жующих чипсы и пончики. Джорджио и мальчика в черной форме она не видит. Идет в конец коридора, читает на двери «Инвентарь», подносит к ней ухо, пытаясь услышать, что происходит внутри, но из-за шума в раздевалках ей ничего не слышно. Внутри гнев и разочарование борются с рассудком. Какая-то ее часть хочет ворваться в кладовку и прервать происходящее всего в нескольких метрах от нее, а другая часть кричит, что ей нужно подождать. А что, если она ошибается? Эбба подходит к доске объявлений и делает вид, что изучает ее, ей кажется, что время тянется бесконечно. Несколько раз ей приходится сдерживать себя, чтобы не броситься и не распахнуть дверь. Они выходят через четыре или пять минут, и мальчик устремляется в сторону раздевалок. Джорджио спокоен. Он останавливается перед дверью, потягивается, поднимает над головой сцепленные руки, делает упражнение на растяжку, качаясь из стороны в сторону.

Что он только что сотворил, черт возьми?!

Эбба снова смотрит на мальчика. Отмечает, что его рубашка не заправлена в шорты. А раньше была заправлена?

В зоне ожидания поликлиники в Лидингё сидят посетители, уткнувшись каждый в свою газету, кто-то копается в мобильном или пытается следить за детьми, которые лазают по стульям, диванам, столам и по любым предметам, по которым только можно лазать. Время от времени, когда звучит сигнал и меняется число очереди, люди смотрят на табло с номерами.

Эбба и Саймон сидят на диване, ожидая, пока у Мартина Лунда будет несколько минут, чтобы поговорить с ними. Это врач, который лечил Дугласа и прописывал ему антибиотики. Они решили попытать счастья и зайти в поликлинику, потому что она находится ближе всего к дому семьи Моретти, и сотрудник регистратуры без колебаний помог им, когда Саймон показал ему свое полицейское удостоверение. Вот поэтому-то Эбба и попросила Саймона встретиться с ней здесь, она не хотела использовать собственное недействительное удостоверение и снова рисковать, что на нее заявят. В противном случае она бы с удовольствием пришла сюда одна. Все, что связано с Саймоном, стало казаться ей странным после сообщения, которое он прислал в Новый год: «Ну и долго мы будем делать вид, что ничего не произошло?»

Между ними повисла недосказанность, так как Саймон пока не объяснился.

Впрочем, Эбба тоже не поднимает эту тему. Вместо этого она рассказала о вчерашнем футбольном кубке, о том, что Джорджио на несколько минут уединялся в кладовке с одним из мальчиков из команды.

– Неужели за такое короткое время можно справиться? – улыбается Саймон, но вскоре снова посерьезнел, осознав, что шутка не удалась.

Несмотря на то что Эбба привыкла к немудрящему, порой жестокому полицейскому юмору, при мысли о том, что Джорджио Моретти, возможно, изнасиловал мальчика, когда она стояла снаружи и ничего не делала, ей опять стало тошно. Вчера вечером она даже не смогла допить бутылку просекко от расстройства. А еще Эббу мучило осознание поражения: она слишком сильно волновалась из-за провала в памяти после новогодней вечеринки, а потому снова начала пить. Беспокойство по-прежнему окутывает ее, как невидимое одеяло, и она непрерывно потеет, хотя уже сняла куртку и положила ее себе на колени. Она что есть силы вцепляется в ткань, пытаясь собраться. Сейчас они просто быстро поговорят с врачом, и она снова сможет сесть в машину, заехать в винный магазин и купить то единственное средство, которое гарантированно ее успокаивает.

Через десять минут им разрешают зайти в смотровую к Мартину Лунду. С точки зрения Эббы, он не похож на врача, выглядит скорее как хипстер, владеющий собственной мини-пивоварней. Может быть, это из-за татуированных предплечий, которые видно из-под закатанных рукавов белого халата, или из-за волос, которые он завязал в высокий хвост. Мартин садится в офисное кресло за столом, откидывается назад, складывает руки домиком и равномерно постукивает друг о друга кончиками пальцев.

– Я слышал, что вы хотели поговорить о Дугласе Моретти. С ним что-нибудь случилось?

– Почему вы так подумали? – спрашивает Эбба.

Бородатое лицо Мартина Лунда приобретает смиренное выражение.

– Если полиция хочет поговорить о пациенте, я предполагаю, что речь идет не о воровстве в магазине, а что касается Дугласа, то я уже давно беспокоюсь о нем. Так что, если вы расскажете мне то, что знаете вы, я расскажу вам то, что знаю я.

Строго по делу. Никакой болтовни о конфиденциальности и неприкосновенности частной жизни пациента. Он уже нравится Эббе, хоть и выглядит как хипстер.

– Мы подозреваем, что дома с ним происходит что-то плохое, – говорит она. – У нас нет никаких доказательств этого, только некоторые признаки. Поэтому расскажите нам о ране на руке. Он говорит, что это ссадина, которая никак не заживает.