Анна Каролина - Защитник

Ангела в задумчивости хмурит лоб и, кажется, думает в том же направлении, что и Эбба. Почему Вера забрала щипцы, а не орудие убийства? Чтобы подставить Николаса? Но опять же, зачем забирать щипцы?

– Это действительно странно, – говорит Ангела, барабаня указательным пальцем по подбородку. – Но это хорошо для нас. Николаса выпустят раньше, чем наступит вечер, а мы ведь защищаем именно его, а не Веру Моретти.

Они поворачиваются к Саймону, который идет обратно с мобильным телефоном в руке.

– Я связался с Хелльбергом, он поговорил со свидетельницей. За рулем «теслы» была женщина с высоко зачесанными волосами.

– Бинго! – победно произносит Ангела. – Это могла быть Вера?

– Наверное, но свидетельница видела женщину издалека, так что мы вряд ли сможем провести очную ставку. Однако свидетельница сохранила отвалившийся при ударе фрагмент капота. Так что мы наверняка сможем связать «теслу» с местом преступления. – Саймон переводит взгляд с Эббы на Ангелу, похоже, чего-то ждет. – Кто-нибудь хочет спросить, как у него дела? – спрашивает он наконец, так ничего и не дождавшись.

Эбба и Ангела смотрят друг на друга и в унисон отвечают:

– Нет.

Эбба снимает полиэтилен с только что купленного офисного кресла и ставит его к письменному столу, который привезли раньше, но на этой же неделе. Довольно оглядывается вокруг. «Адвокатское бюро Кёлер» снова ожило. Ангела заменила мебель, которую раньше продала, на другую, с аукциона. «Мебель не должна выглядеть слишком новой», – решила она.

Она выкупила обратно ковер ручной работы у человека, которому продала его раньше, расставила растения в больших глиняных горшках на паркетном полу в елочку. За две недели с небольшим с того момента, как Николас был освобожден из изолятора, телефон Ангелы раскалился, а коврик на письменном столе покрылся розово-желтыми наклейками с напоминаниями: позвонить такому-то, такому-то и такому-то – имена новых клиентов, даты и время назначенных встреч.

Агентство снова процветает. Благодаря Ангеле и Эббе все подозрения в отношении Николаса были сняты. Все-таки это, прежде всего, заслуга Эббы, но она рада поделиться успехом со своей начальницей.

Пока Эбба распаковывает еще одно кресло, она посматривает на экран новехонького телевизора. В топе трансляции еще один репортаж о задержанной Вере Моретти, где журналист, находящийся в приемной полицейского отделения, протягивает микрофон человеку, которого она последнее время частенько видит. Саймон. Самая главная знаменитость последних дней.

– Правда ли, что Вера Моретти также подозревается в убийстве Ясмины Моретти, своей падчерицы?

– Да, правда.

– На каком основании?

– К сожалению, я не могу сообщить детали, но у нас есть доказательства и свидетели, которые подтверждают нашу версию, и мы имеем веские основания подозревать Веру Моретти в убийстве.

– Но раньше вы были совершенно уверены, что убийца – Николас Моретти. Почему вы думаете, что на этот раз правы?

– Углубленное расследование дало результаты, всплыли новые доказательства и обстоятельства, что привело к снятию обвинений с Николаса Моретти. Но, как я уже сказал, к сожалению, я не могу вдаваться в подробности.

– Вы говорите, новые обстоятельства. Вы имеете в виду изнасилования и преследования, которым Вера Моретти подвергала своего ребенка и детей Джорджио Моретти?

– Да, среди прочего.

– Она совершала насилие в отношении всех трех детей?

– Да, все указывает на это. Но мы все еще находимся в начале предварительного расследования и у нас еще есть много материала для изучения.

Саймон кивает, это намек на то, что он больше ничего не скажет.

– Еще один вопрос. – Микрофон у самого лица Саймона. – Тест на отцовство подтвердил, что Николас – отец Дугласа. Что вы думаете по этому поводу?

– Да, это должно было стать для всех ужасным шоком, большая семейная трагедия, и нам следует позаботиться о вовлеченных в это дело людях. Им и так придется нелегко, а тут еще повышенное внимание СМИ.

Эбба продолжает распаковывать кресло, снимает остатки полиэтилена. Большая семейная трагедия. Ну это, наверное, самое мягкое определение, какое Саймон только мог дать. И, к сожалению, СМИ совершенно не собирались заботиться о тех, кто был в это вовлечен. Наоборот, они как с цепи сорвались:

«Николас Моретти – отец своего младшего брата», «Она изнасиловала своего пасынка и родила от него», «Джорджио Моретти предал своих детей – он наверняка обо всем знал!».

И конечно же самопровозглашенные эксперты взялись комментировать эту спорную тему, анализировать, крутить и вертеть то, во что невозможно поверить. Как вообще мать может насиловать своих детей? Так поступают только мужчины.

Эбба тоже попалась на эту удочку. Но она винит во всем улики, которые указывали исключительно на Джорджио. Он ведь был не только sugardaddy, которого заманила на встречу собственная дочь. Он еще и тренировал юных футболистов. Эбба видела, как он уединялся в кладовке с Адамом Баллином и у него на мобильном была фотография обнаженного сына. Что еще она должна была подумать?

Вера отказалась подробно объяснять то, что все хотели знать: почему? как можно подвергать своих детей такому? Единственное, что она могла сказать в свою защиту, это то, что сама подвергалась насилию; все преступники, похоже, используют это для оправдания своего поведения.

Она также очень мало рассказала об убийстве Ясмины. Да, она поехала к ней в канун Рождества, потому что боялась разоблачения. Но она никогда не поднималась к ней и определенно не перерезала ей горло. Наоборот, она сидела в машине, размышляла и в конце концов решила не будить лиха.

Затем следует классическая ситуация, в которой Эбба неохотно узнает себя. Вера призналась в том, что, как она знала, можно доказать с помощью улик, в частности цифровых следов насилия. В ее компьютере и мобильном телефоне было много порнографических материалов, прежде всего с Николасом, Ясминой и Дугласом, фотографии и видео, которые она удалила, но которые восстановил судебный эксперт. Материалы, которые она использовала, чтобы запугать их и заставить молчать: «Если вы расскажете папе, я покажу ему это, скажу, что вы снимаете порно и размещаете в Сети, что вы продаете себя».

Против Николаса она в итоге использовала самую страшную для подростка угрозу: «Как ты думаешь, что Джорджио подумает о тебе, если узнает, что ты отец Дугласа?»

Естественно, Вера призналась в изнасиловании Николаса, она никак не могла опровергнуть результаты теста ДНК, хотя и преподнесла все так, будто он сам этого страстно хотел и это он ее соблазнил.