Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

Красавица (как оно, наверное, уже стало ясно) – это та самая маленькая Наташа, которая была так милосердно оставлена в живых в далеком 1998 году и которую сострадательно пощадил большой, хотя, нет… лучше сказать, чудовищно огромный громила. Теперь она выросла, расцвела и превратилась в очаровательную особу, поистине несравненную и сказочно бесподобную; ей давно уже исполнилось двадцать шесть лет, и она вовсю блистала великолепными внешними данными. Елисеева Наталья Дмитриевна (именно такое имя ей было дадено при рождении), имея необыкновенные, изумрудного цвета, глаза, она ими попросту ослепляла, а в равной степени надолго приковывала восхищенные взгляды, обладая длинными волосами, неповторимо шикарными и вьющимися в роскошные белокурые локоны. Худощавое (как и изумительная фигура) лицо представлялось продолговатым и выглядело исключительно милым, если не восхитительным; на нём можно отметить всё: и небольшой аристократический нос, и нежные, немного припухлые губы, оттенком схожие с морскими кораллами, и не имеющие изъянов дугообразные брови, и загорелую кожу, гладкую и румяную, совсем не требующую косметики и нисколько в ней не нуждающуюся, и маленькие, немного оттопыренные в стороны уши, удачно скрывавшиеся за пышными, естественными кудрями. Итак, именно такой прелестной красавицей предстала некогда маленькая и запуганная девчушка, которая теперь уверенно восседала на мощной японской технике, по проходимости не имевшей в сравнении равных.

Если коснуться сложившегося характера, то особо необходимо отметить, что, потеряв обоих родителей, ей волей-неволей пришлось воспитываться в государственном детском учреждении, где она, кроме всего прочего, подчерпнула и очень необходимые качества: ей пришлось научиться несгибаемой стойкости, повышенной выносливости и общей уверенности в нескончаемых силах. Одновременно, несмотря на положительные черты, Наташа была немножечко нагловата, сравнительно своевольна и полностью непримирима к мнению, шедшему вразрез с ее собственным: за время детдомовского существования, сначала маленькой девочке, а потом юной девушке пришлось столкнуться со многими трудностями, что, сверх всего перечисленного, помогло закалить не по-женски мужественную натуру и выработать сильную и неустрашимую волю. Впрочем, ей точно так же не чужды были и ласка, и нежность, и дружелюбие, а в некоторых случаях и даже застенчивость, что могло проявляться исключительно к близким людям – таким молодым человеком, к которому Елисеева смогла проникнуться самыми теплыми чувствами, оказался американский предприниматель Майкл О'Доннелл.

Познакомились они на одном литературном брифинге, где Наташа презентовала новую книгу (вопреки незавидному прошлому, она смогла успешно закончить филологический факультет Шуйского «педуниверситета» и теперь непринужденно занималась свободным фрилансом, включавшим в себя рерайтинг и копирайтинг, все остальное время посвящая необузданной фантазии, беспрестанно роившейся в ее белокурой голове нескончаемыми творческими замыслами, которые она аккуратно документировала в компьютере). В действительности у Елисеевой получались совсем неплохие произведения, впоследствии расходившиеся среди почитавшей аудитории, искренне полюбившей сентиментальные романы, выходившие из-под умелых, изумительных ручек. И вот как раз именно благодаря ее увлечению, у нее однажды появилась возможность познакомиться с успешным иностранным бизнесменом, случайно оказавшимся в то время в Иванове и со скуки забредшим на презентацию ее писательского таланта, проходившую, между прочим, в одном из не самых захудалых Дворцов областной культуры.

Едва достигнув тридцатипятилетнего возраста, мужчина виделся отлично сложенным и выделялся могучим, развитым телом, приятной наружностью и естественной привлекательностью; ростом он выдался чуть выше среднего и имел атлетическую фигуру, где особое впечатление создавали чересчур широкие плечи. Приятное лицо представлялось несколько вытянутым и включало в себя следующие характерные очертания: серые, но и немного голубые глаза светились аналитическим умом, но совсем не исключали моложавой игривости и задорной веселости; нос – в основном прямой, но он все-таки был украшен еле заметной горбинкой, выдававшей принадлежность к итальянской национальности (что, кстати, подчеркивалось еще и таким отличительным признаком, как чересчур смугловатый оттенок кожи); губы выглядели чуть-чуть припухлыми, что передавало общее добродушие пытливой натуры; волевые скулы существенно выпирали в стороны и указывали на явное присутствие несгибаемой воли, непререкаемой твердости и упрямой решительности; волосы укладывались короткой прической, имели пепельный оттенок и совсем не скрывали округлых ушей, и небольших, и плотно прижатых.

Неудивительно, что два внешне и внутренне одинаковых человека сразу же поняли, что просто созданы друг для друга. В тот день молодой кавалер дождался окончания просветительского мероприятия и набрался смелости пригласить восхитительную красавицу отужинать вместе с ним в приличном ивановском ресторане. Практически не думая, Наташа, с радостью, согласилась. С тех самых пор между ними завязались отношения гораздо более тесные, нежели обыкновенная сердечная дружба.

С того удивительного момента минуло почти полтора года – и вот наконец пришло время, когда маленькая девчушка, выжившая в очень сложной ситуации, решилась претворить в жизнь завещание у́мершего родителя и найти то спрятанное сокровище, из-за которого в далекие девяностые годы тот поплатился молодой, внезапно оборвавшейся жизнью. Нетрудно догадаться, все поисковые мероприятия взвалил на себя ее иноземный поклонник, взявший на себя в том числе и расходы, направленные на приобретение и необходимой амуниции, и средств передвижения по непроходимой, а где-то и болотистой местности.

Они ехали уже полчаса, все более углубляясь в лесную чащобу и оставляя на поросшей мхом почве две петляющие колеи, идущие следом за ними параллельно друг другу. Внезапно! Прямо перед ними возник болотистый водоем, и Майкл едва успел выжать тормоз, чтобы не углубиться в топкую трясину, отчасти опасную, а частью безжалостную; он невольно захотел разразиться отборнейшей матерщиной, перемежающейся и русской, и американской словесностью, но, повернув голову назад и взглянув на одну из самых очаровательных девушек, сидевшую позади, вмиг передумал, напротив, сдерживая негативные эмоции, как можно спокойнее произнес:

– Кажется, приехали: дальше явно нет никакого хода и придется искать объездные пути.

Он говорил с отчетливым иностранным акцентом, но (поскольку ему уже не раз приходилось вести дела на территории Российского государства и последние годы он практически безвылазно находился в пределах страны) мужчина успел довольно сносно освоить русскую речь и старался осуществлять построение фраз согласно общепринятым правилам; стало быть, Наташе (к слову сказать, она неплохо понимала в том числе и английский язык) не составляло труда понимать, что именно собирался ей передать представитель другой, не менее великой, Державы. Между тем сейчас, невзирая на столь серьезное заявление, Елисеева молчала, размышляя о чем-то своем, и становилось непонятно: слышала ли она, вообще, что пытался ей разъяснить встревоженный спутник, или же она даже не вслушивалась в сказанные им фразы? Разумеется, видя состояние ее глубокой задумчивости, О’Доннелл невольно решил повториться, лишь слегка изменяя основную суть чуть ранее сделанных утверждений: