Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

– Факт, конечно, печальный, – видя, как она вновь погружается в печальное состояние, О’Доннелл попытался поддержать горюющую блондинку, – но такова воля Божья, и, возможно – ОН! – когда-нибудь смилостивится, позволит вам наконец-то свидеться, а в дальнейшем воссоединиться и сделаться единой семьей. Касаясь меня, я буду всецело тебе помогать как в поисках пропавшего близкого, так и в розыске спрятанного богатства.

Засим совещательную часть решили закончить и, развернув «квадроцикл» в обратную сторону, задали ему противоположное направление, чтобы, в конце концов, поискать более удобные объездные пути. Не стоит говорить, что розыски их в тот день затянулись до самого позднего вечера (болота в той местности славятся протяженной бескрайностью; была же как раз весна, когда после зимы они больше обычного изобилуют влагой); но всю оставшуюся часть пополудни (как и первую половину) путешественники промотались впустую, после чего (когда уже порядком стемнело) «не солоно хлебавши» выехали из леса и, невероятно устав, приняли решение возвращаться в Иваново.

Градов, оставленный в тот момент, когда он уверенной походкой направлялся к участку автодороги, где недавно расстался с начальником поселкового отделения, возвращался теперь назад; он подошел одновременно с прибытием оперативной группы, направленной прямиком из районного центра. Все внимание Карелина было приковано к подъехавшим сотрудникам, вследствие чего он совершенно упустил из виду то несущественное обстоятельство, что подчиненный оперативник также увязался за общей процессией, следовавшей на осмотр ужасного происшествия. В обычных условиях руководитель, конечно бы, нашел тому более «ответственное» занятие, скажем, направил бы его опрашивать местных жителей или искать возможных свидетелей; но в случившийся миг, поглощенный в подробное изложение имевшейся у него немногочисленной информации, он не стал воспрепятствовать молодому сотруднику, желавшему лично удостовериться, что же явилось причиной столь грандиозного переполоха, в результате которого даже их грозный, высокомерный начальник одномоментно превратился в неуверенного человека, заискивавшего перед прибывшими полицейскими, причем находившимися в чине гораздо ниже, чем был у него.

Объятый, как и все остальные, общим тревожным чувством, Денис следовал чуточку позади и держался от общего шествия немного поодаль, чтобы привлекать к себе, сотруднику, не заслужившему определённого веса, как можно меньше внимания и чтобы – не приведи Господь! – его не оговорили и не отправили куда-нибудь восвояси. Как и все молодые и неопытные сотрудники, он почему-то предполагал, что при́бывшие следователь, эксперт, начальник уголовного розыска, да и сам Герман Петрович, придут в огромное замешательство от представшей перед ними сложнейшей загадки, и что только он один, обладающий невероятным природным талантом и непревзойденным умением выстраивать логические цепочки, сможет обнаружить те незначительные улики, какие в конечном итоге помогут изобличить личность «хитроумнейшего» убийцы. Уверенный в превосходстве над остальными спутниками и увлекаемый ими в глубину бескрайнего поля, младший оперуполномоченный вдруг поймал себя на мысли, что их необычная прогулка затягивается пуще предполагаемого; говоря иначе, они отошли уже метров на триста, а у любого нормального человека в сложившейся ситуации возник бы вполне закономерный вопрос: «Как, черт возьми, смогли обнаружить покойника на таком удалении от дороги и населенного пункта, да притом же ещё и ночью?» Именно поэтому у Градова, не являвшегося какой-нибудь заурядной личностью, аналогично со остальными участниками процессии по поводу «значительной отдалённости» начинали возникать не очень хорошие подозрения. Их мог разрешить только спесивый начальник, единолично знающий, где находится мёртвое тело, и рассуждающий на животрепещущую тему со следователем – молодой, красивой девушкой, отличающейся высоким ростом, стройным телосложением, в меру приятным лицом и одетой в форменное обмундирование капитана юстиции – которой, кстати, и пришла в голову мысль, что необходимо озвучить обоснованные сомнения, в чём-то смутные, а где-то и явные:

– Интересно, но мы прошли уже добрых полкилометра, – она умышленно превысила общее расстояние, – а пока ничего так и не обнаружили, в связи с чем у меня напрашивается вполне нормальный вопрос: как при возникших условиях вообще смогли хоть что-нибудь обнаружить?

– Все очень просто, – стал разъяснять Карелин, против обыкновения продолжавший оставаться смущенным, – двое охотников-браконьеров, блуждавших в поисках лёгкой добычи по лесу, наткнулись на него совершенно случайно. Ну, а поскольку у них имеется мой прямой телефон, они тот час же и сообщили мне об ужасной находке, отчасти жуткой, частично зловещей, – сказал и, словно оправдываясь, зачем-то добавил: – Это собака их… ну, обнаружила тело – сами бы они ни за что не нашли!

Здесь пришла очередь вмешиваться в беседу эксперту, точно так же увлекающемуся охотой, но, в отличии от приведенного случая, законопослушно следующему всем существующим правилам, принятым в осуществлении подобных мероприятий и закрепленным российским законодательством (молодой тридцатипятилетний мужчина, одетый в форму майора полиции, он отличался подтянутым, скла́дным телосложением, уверенным приятным лицом, украшенным аккуратно подстриженными усами) – и вот именно он-то и посчитал необходимым выяснить интригующие отправные моменты:

– Вот Вы, товарищ подполковник, сейчас сказали «браконьеры-охотники», но почему Вы говорите это так спокойно, словно незаконная охота не является преступлением?

– Ты, конечно же, прав, Андрей, – по имени обратился старший офицер к сотруднику, прибывшему для проведения первоначальных исследований, – но что я могу поделать? Они попрятали ружья и сейчас находятся «налегке» – без добычи и без охотничьей амуниции. Хм, а как ты, наверное, и сам отчетливо понимаешь – доказать хоть что-то обратное в похожих случаях практически невозможно.

Карелин привел, по его мнению, вполне правдоподобную версию, упустив из внимания тот несущественный факт, что один из так называемых охотников являлся ему двоюродным братом и что он сам посоветовал им избавится от лишних предметов, каким-либо образом способным указать, чем же они в реальности занимались. Столь странное обстоятельство показалось неестественным не только майору, отлично знавшему о позорном факте изобличительного родства, но и его очаровательной спутнице, которая, презрительно ухмыльнувшись, любознательно решила осведомиться: